Украина: итоги и перспективы. Заметки социолога

Часть 2. Экономика, геополитика и мечты о «батьке»

Выбирая Януковича, украинцы надеялись, что «крепкий хозяйственник» восстановит экономику и наведет порядок в системе экономических отношений. В целом Янукович пытается выполнить наказ избирателей.

Соглашения по газу, как бы там не говорили, дают украинской экономике значительные льготы, предоставленный Россией краткосрочный кредит в 500 миллионов долларов дает возможность снизить остроту социальных проблем, в большом количестве накопленных прежним президентом.

Период президента Ющенко и премьерства Тимошенко, даже по сравнению с периодами Кучмы и Кравчука характеризовался дичайшей экономической некомпетентностью и безалаберностью. Как премьер и президент Ющенко и Тимошенко не делали порой даже самого необходимого: к примеру, запасов горючего к весеннему севу. За борьбой за власть и политическими интригами интересы страны забывались, не брезговали представители украинской правящей элиты прямым саботажем действий политических противников, даже если эти действия обуславливались государственными интересами.

Новый президент Янукович намерен покончить с хозяйственной безалаберностью, премьер министр Николай Азаров пообещал за 2,5 года выйти на докризисный уровень украинского ВВП, за пять лет выйти на уровень 1990 года, а за 10 лет догнать по экономическому уровню страны Центральной Европы.

Но подобные заявления вызывают большие сомнения в их реализации. ВВП Украины за последнее время сократился на 15 процентов, госдолг удвоился и достигает 93,5 % валового внутреннего продукта, а это уже критический показатель. Перед Украиной маячит угроза дефолта.

Кризис, переживаемый украинской экономикой, является глубоким системным явлением, неразрывно связанным с подобными явлениями общемирового характера. Плюс ко всему имеется большое количество кризисных моментов присущих только Украине или специфических для постсоветских стран.

Даже в относительно благополучной Беларуси кризис ощущается очень остро. Лукашенко сохранил квазисоветский хозяйственный комплекс, чему следствием стал уникальный для постсоветского пространства уровень экономической и социальной стабильности. Но и белорусская экономика в полной мере поражена общемировым кризисом, налицо серьезнейшие проблемы в экономическом плане и, что менее заметно, в социальном.

Что происходит в других постсоветских странах, где процесс деградации советской экономико-социальной системы доходит до «точки бифуркации», недавно показала Киргизия. Ее пример весьма показателен. Не имея серьезных сырьевых или иных ресурсов, страна катилась к экономическому коллапсу, результатом которого стал социальный взрыв.

Социальная стабильность в современном мире напрямую связана с экономикой. Но если в Африке бедность и нищета естественны и привычны, поскольку существовали всегда, то сползание в нищету больших масс населения какой-либо прежде благополучной страны неизбежно приведет к социальному взрыву. Современного инфантильного обывателя, хоть киргизского, хоть исландско-греческого, не интересуют политические и идеологические тонкости: он хочет гарантий сохранения уже достигнутого уровня жизни, как минимум на уровне прошлых лет. Механизмы создания и внедрения в общественное сознание идеологических конструктов мобилизационного характера в современном иудео-христианском мире утрачены. Проще говоря, призывы «затянуть пояса» и начать «упорный труд во благо родины» на уже обывателя не подействуют, поскольку он даже смысла подобных лозунгов понять не в состоянии.

Так что на постсоветском пространстве сохранение определенного уровня жизни (по умолчанию с советским как эталоном) есть стратегическая задача для любого властителя, не желающей увидеть у себя под окнами толпы «цветных» революционеров. Это, в принципе, понимают уже во всех постсоветских странах.

Россия газово-нефтяными деньгами латает всевозможные дыры и прорехи в социально-экономической системе, такой же ресурс поддерживает на плаву Казахстан, не давая стать ему Киргизией.

Но вернемся к Украине. Хозяйственный комплекс этой страны неуклонно разрушался все последние двадцать лет, и именно как комплекс, — как единая система, — уже почти не существует. Сырья для продажи у Украины нет. Ранее высокоинтенсивное сельское хозяйство деградировало и пребывает в полумертвом состоянии. В таком же состоянии и мелкая и средняя промышленность. Крупные промышленные гиганты, пока еще работающие, выполнять функцию «локомотивов экономики» (которую по факту выполняет в России «Газпром») не могут. Они так же постепенно погибают, и даже иностранных инвесторов уже мало интересуют. Системный обвал экономики Украины очевиден и, скорее всего, будет усугубляться.

Украина практически стала Грецией, но вполне может стать и Киргизией.

Во времена «Оранжевого Майдана» геополитическая борьба за Украину была вроде бы реальной. С обоих сторон тратились огромные суммы на предвыборную борьбу кандидатов. Тогда прозападному Ющенко всем Западным миром оказывалась неприкрытая дипломатическая, медийная и финансовая помощь. В итоге с помощью международного «административного ресурса» нажав на Россию, реально победившего Януковича вынудили уступить, даже с нарушив конституцию, не предусматривавшей третий тур выборов.

А вот во время последних выборов прозападную Тимошенко ни медийно ни дипломатически ни, что главнее всего, финансово не поддержали. Кандидатов поставили в действительно равные условия, и «победила демократия» в лице президента Януковича. Но является ли это победой России?

Вряд ли. Украину России навязали. Может быть даже и принудительно. Даже во времена Майдана не было реальной «борьбы за Украину». Россия как и все постсоветские страны подконтрольна Западу. Российское «противодействие» в майданные времена, заключавшееся в демонстративно грубой и примитивной поддержке Януковича было лишь имитацией «геополитической борьбы», наверняка заказанной и спланированной теми, с кем якобы «боролись» кремлевские «геополитики» (что показала последующая сдача Януковича при его явной победе).

Задачей майданного геополитического «противостояния» было закрепление ь в массовом сознании украинского населения дихотомической идеи противостояния Запада и России как « борьбы Света и Тьмы», а в итоге придание России статуса «вечного врага». Очевидно, ожидалось, что Ющенко все же сможет провести евроинтеграционные реформы и приблизить Украину к Западу, а Украина в итоге станет форпостом антироссийского «санитарного кордона», включающего, помимо нее так же Польшу, Прибалтику и Грузию.

Но идея такого «кордона» провалилась. Виной тому все та же экономика. Ющенко поднять страну до самых минимальных евростандартов не смог, идеология «инфернального россиененавистничества» изжила сама себя, а экономический кризис заставляет даже латышей искать дружбы с Россией.

Сейчас же Украина стала выработанным ресурсом. Западу она уже почти не нужна. И ее превратили в камень, повешенный на шею России.

России приказали спасать Украину. Зона нестабильности, — «новая Киргизия», — невыгодна никому: ни Европе, ни России. Но пока Европа занимается Грецией, Россия должна по приказу заниматься Украиной.

Серьезнейшие финансовые потери, которые на ближайшие годы получает Россия, не компенсируются сохранением базы в Севастополе и эфемерным «возрожденным братством». Причем соглашение о снижении цены на газ для Украины начинает действовать с момента подписания, давая Украине до несколько миллиардов долларов экономии ежегодно. А продление срока аренды базы в Севастополе вступит в силу только с 2017 года, по истечении срока нынешнего соглашения. До этого же времени может очень многое измениться. Политическая жизнь Украины изменчива, а оппозиционные Януковичу партии открыто заявляют, что в случае прихода к власти все «дружественные» по отношению к России договоры будут ими аннулированы.

По большому счету победа на выборах Януковича — пиррова победа для России. Тактическая победа — стратегическое поражение. Попытки удержать «на плаву» Украину, возглавляемую «дружественным» президентом могут стоить очень дорого, Россия вполне может подавиться украинским вареником, он ей явно не по зубам.

Попытки оптимизировать политическую и экономическую ситуацию даже в «дружественной» Абхазии и те, фактически, результата не имеют. А Украина не Абхазия, и по размерам и по социальному характеру, и попытки ее «спасения» в случае, если украинский корабль начнет тонуть, наверняка утопит и Россию.

«Демократическая Европа» при этом будет с назидательным видом показывать пальцем: «Вот что бывает с теми детишками, кто не слушал маму». Избрание Януковича позволило Европе снять с себя ответственность за дальнейшую судьбу Украины, отказаться от затратной прямой борьбы, но в то же время сохранить достаточную степень управляемости и дистанционного контроля над нею.

Кризис идеологии евроинтеграции.

Евроинтеграционный курс Украины с приходом к власти Януковича не изменился. Это альфа и омега украинской политики. При новом президенте изменилось лишь отношение к России, и появилась некая эфемерная политическая «многовекторность», что принципиально ничего не меняет. Никакого серьезного украино-российского «братства» в настоящее время нет и не предвидится.

Реализованный иезуитский план Запада таков: геополитическая «отдача» Украины есть простое перекладывание на Россию экономического бремени по поддержанию «на плаву» страны-полубанкрота. А Европа, которой сейчас и своей Греции хватает, устраняется от спасения Украины, сохраняя свой статус идеологического идеала — «сияющего города на холме». Так же оставаясь ментором и учителем.

Если на Украине системный кризис перейдет в обвал, в этот период вся мощь подконтрольных Западу медиа-ресурсов начнет транслировать нехитрый мессидж: «Когда мы при страдальце Ющенко шли в Европу и уже почти там были, было все хорошо, пришел пророссийский Янукович – все стало плохо». «Европофилия» «в белом смокинге» вновь выйдет на политическую сцены Украины и появится новый, чистый и безгрешный Ющенко.

Разработанная западными центрами психологической войны идеология ющенковского (и не только периода президентства Ющенко, она, хоть и не в таких агрессивных формах, существовала весь период постсоветской украинской независимости) госнационализма, имела центральную составляющую: России явно или неявно отводился статус «божьего проклятия», — абсолютного исторического и культурно-цивилизационного врага Украины.

Размежевание с Россией в госнационалистическом «свидомизме» трактовалось как «окончательный разрыв с проклятым азиатско-имперским прошлым», уход от «азиатчины, дикости и варварства», и начало пути к «царству культуры, цивилизации, демократии и прогресса» т.е Западу. «Движение к Свету» всегда шло в пропагандистской связке с «уходом от Тьмы». Россия провозглашалась извечным инфернальным злом, а наличие какой-либо культурно-цивилизационной общности с ней постулировалось как однозначно негативный фактор, от последствий которого надо всячески избавляться.

Лозунг «Хотим в Европу» был одним из основных во время «оранжевой революции», но негласно у этого лозунга было продолжение «Без России. С ней — ничего общего». При Ющенко идеи евроинтеграции и россиененавистничества пропагандировались единым блоком и достигли максимума. России была объявлена тотальная идеологическая война, а вступление Украины в Евросоюз и НАТО трактовалось как единственное для нее спасение от «Апокалептического Зверя с Востока». Фактически на Украине насаждалась старая польская идеологема «сторожевой башни европейской цивилизации».

Но Ющенко за время своего президентства сумел, помимо прочего, дискредитировать и идею «европейского выбора». Одними антироссийскими проклятиями привить любовь к Европе невозможно. За последние годы украинцы избавились от идей восторженно-экзальтированного «европолюбия». Стало очевидно, что во первых, сама Европа далеко не горит желанием слиться с Украиной, во вторых, даже те, — Румыния, Болгария, — кого Европа недавно приняла в свой «клуб» полноценными членами «элитного клуба» не стали, и в обозримом будущем, не станут.

За последние годы многие украинцы, в большинстве своем западные воочию увидели «прекрасную Европу» и восторженных чувств она у них не вызвала.

Украинский сантехник Микола за 300 евро чистящий канализацию в Кракове, вряд ли сильно завидует своему польскому коллеге Петру, чистящему за 1000 евро канализацию в Париже. Вряд ли великим любителем Европы станет и западный украинец за 400 евро в месяц работающий смотрителем платного туалета в Лиссабоне, или за те же деньги подметающий тротуары в Братиславе.

Идеи евроинтеграции медленно но верно уступает дорогу взглядам, что «никто не даст нам избавленья: ни Бог ни царь, ни Россия ни Европа, только мы сами». Все больше и больше сторонников набирает пока слабооформленная квазичучхеистская идеология с ориентацией на лозунг «Мы сами», что есть так же прямая отсылка все к той же современной Беларуси.

Лозунг «Мы сами должны возродить Украину» сейчас стал бы весьма действенным в идеологической работе Януковича-Азарова с населением. Вполне было бы реальным и эффективным использование

чучхеистского мема «Украина — осажденная крепость. Мы окружены врагами (Россия в их числе) и можем помочь себе лишь сами).

Мечта о Батьке.

Как и на всем постсоветском пространстве настоящее время на Украине, особенно в сельских районах, проявляется и усиливается ностальгия по советским временам. В восточных и центральных регионах страны это проявляется особенно явно. Как бы яростно во времена Ющенко не насаждалась антисоветизм и «религия голодомора», все же о временах колхозов на Украине вспоминают с откровенной ностальгией. Ностальгию вызывают воспоминания о СССР и в промышленных центрах, особенно в прежде богатейших, а ныне нищих шахтерских областях. Даже на Западе Украины, где колхозно-общественные формы хозяйственного устройства были всегда ненавистны населению, даже там некоторые ностальгические настроения по «рядяньской владе» присутствуют.

Ностальгия по СССР это прежде всего ностальгия по хозяйственно-экономической стабильности, по засеянным полям и по работающим заводам.

Для молодежи, которую усиленно весь период независимости обрабатывали в антикомуунистическом духе, позитивные моменты советского периода являются абстракцией, «сказками стариков». Но все же истину, что в УССР давали квартиры, рабочие руки требовались везде, поля засевались, шахты и заводы работали, эту истину опровергнуть никто не может. И хотя, в отличии от России возрождения сталинизма на Украине не наблюдается, ностальгия по временам УССР, (где уровень жизни был намного выше чем в РСФСР, что давало повод советским украинцам для высокомерия и насмешек) явно существует.

Ностальгия по УССР во многом объясняется присущему тому периоду чувству социальной защищенности и уверенности в завтрашнем дне. А над всей Украиной витает страх возвращения периода тотальной бедности – «новых девяностых», когда страна балансировала на грани голода.

Именно экономические вопросы, как основная составляющая современных общественных настроений являются основой современных политических запросов украинского общества.

В современном украинском обществе наличествует запрос на сохранение имеющихся и восстановление существующих экономических механизмов советского периода, которые делали возможным высокий уровень социальной защищенности.

При этом идеология роли уже не играет. Идеалом является «социализм без идеологии» — социальное государство, что является прямой отсылкой к современной Беларуси.

Тут надо сказать, что на Украине имеется большое количество различных социальных льгот. Помимо различных пособий и выплат, которые в популистских целях делались во времена Ющенко -Тимошенко (был период когда средняя украинская пенсия значительно превышала российскую), существуют и скрытые льготы – к примеру сверхнизкие тарифы на проезд в общественном транспорте. Льготы – «пильги» сформировали и особую «пильговую психологию», — когда от государства агрессивно требуют выполнения различных патерналистких функций. Именно «раздача денег» — популистское заигрывание с электоратом в политических целях в значительной мере привело к обвальному росту украинского госрасходов.

Все это наследство, вместе с «пильговой психологией» населения досталось Януковичу и Азарову. Но проблемы болезненной «монетизации льгот» (которую в Беларуси, решили простой отменой без компенсаций. В России монетизация «по Грефу» сопровождалась символическими компенсациями.) решать придется. В подобной ситуации оказалась Греция, где введение «режима экономии» уже почти взорвало страну. Что же будет на Украине при попытке отмены явных и скрытых «пильг», представить трудно. Детонатором Киргизской революции стало, кстати, повышение тарифов на электроэнергию.

Достаточно высокий уровень соцзащиты и стабильный уровень жизни населения Беларуси, позволил Лукашенко монетизировать льготы достаточно безболезненно.

Украина видит современную Беларусь и мечтает о своем Лукашенко – прагматике, «председателе колхоза» — организаторе хозяйства, малороссийском архетипе «хозяина-куркуля». Одно то, что в Беларуси сохранилось сельское хозяйство, молодым специалистам по распределению предоставляют работу и дают жилье – все это делает привлекательным «недемократический» режим Лукашенко.

Но мало кто понимает, что основа белоруской относительной экономической стабильности это этническая и идеологическая монолитность белорусского общества. Еще в советское время Белоруссия считалась «единственной коммунистической республикой» организационные принципы советского общества там наиболее полно воплощались, а эрозия системы заметна была мене всего. В основе современной белорусской стабильности лежит мобилизационное сознание как рудимент войны и советской идеологии, одним из элементов которого является готовность сплотиться вокруг руководства для выживания и противодействия врагам. Мобилизационное сознание подразумевает и осознание обществом актуальности самой идеи выживания в широком смысле понятия.

Об идеологической и национально-этнической общности украинского общества в настоящее время говорить не приходится. Доверие к руководству, идея сплоченности – все это практически отсутствует. Мечты о «батьке», а Украина первая ввела это понятие – «батька Махно», «батько Ковпак», «батько Бульба-Боровец» (бандеровец), — сами по себе ничего не дают. Для того чтобы переломить другую архетипическую идею, что «всяк сам себе гетман», и хоть как-то мобилизовать страну , украинскому руководству надо сделать что-то весьма значительное.

Сможет ли Янукович проявить себя как «крепкий хозяйственник», не только в вопросах вечных переговоров по газу, а и в социальных и коммунальных делах — это вопрос для Украины и идеологический и политический.

Если Янукович сможет реанимировать государственно-плановые основы хозяйства (хотя бы частично или даже только сельского) – то найдет не только опору в обществе, но и получит эффективное идеологическое оружие в борьбе с нынешними и будущими политическими противниками. Тут даже не столько будут важны практические результаты такой работы, сколько сам факт ее проведения.

Особенно это касается сельского хозяйства. Сельская идиллическая жизнь это сакральный архетип малороссийского сознания. Подавляющее большинство украинских горожан в той или иной мере сохраняют связи с селом. Если Янукович обратится сельско-идиллическим архетипам, причем используя не слащаво-пасторальные образы в виде мазанок и плетней с горшками (этот образный ряд был уже основательно заезжен при Ющенко), а классические советско-колхозные образы, — пашущие трактора, комбайны на бескрайних полях, тока с горами зерна, — то, даже при сугубо пропагандистском характере компании по «возрождении села», даже при имитации такой работы, Янукович может получить весьма реальные идеологические и политические дивиденды.

А если же сумеет сделать не имитацию, а реальное (пусть частичное) восстановление сельскохозяйственного комплекса, то он может действительно получить почетное звание «Спаситель Украины».

Но, помимо экономико-социальных моментов реального возрождения страны, необходимо будет преодолеть «идеологические волчьи ямы» периода Ющенко и создать новую хоть какую-то, но принимаемую всем украинским обществом более-менее жизнеспособную госидеологию.

Продолжение следует.

Юрий Сошин, АПН