Донбасс: народное восстание или путч рабовладельцев?

Летом 2005 г. с предложением снять фильм по истории Киева на меня вышел молодой режиссер, переехавший в Киев из Донецка. В Киеве он года два работал на одном из ведущих телеканалов, а теперь ушел в «свободное плавание». Стремясь подтвердить серьезность предложения, он поведал о себе. Рассказал, что он сын офицера, а в трудные 1990-ые занимался на Донбассе скупкой семечек подсолнуха для кого-то, и чтобы совсем убедить, гордо произнес, допустив оговорку по Фрейду: «У меня в 21 год уже были свои наёмные рабочие». Я поморщился. Он понял, что сказал не то, и после для восстановления репутации полчаса возил на машине заблудившуюся бабку. Парень неплохой, но оговорка по Фрейду показательна, и дает ответ на вопрос заголовка.

Что Донбасс ‒ нечто отличное от Украины, а его жители ‒ лучшие её люди, внушала еще КПСС. Более жестко, иногда кулаками, особенно после «оранжевой революции», это внушали Донбассу и всем Партия регионов и коммунисты, повторяя на разный лад старые мантры КПСС о шахтерах и сталеварах как воистину рабочем классе, и довели до абсурда тезис «Донбасс кормит Украину», так и не доказав его. Но Донбассу была приятна эта лесть и там охотно верили, что они сверхчеловеки и «истинные арийцы» пролетарского культа.

Но лестью сыт не будешь и в СССР Донбасс «подкармливали» по методике создания рабочей аристократии Великобритании за счет поступлений из колоний, описанной еще Энгельсом. Роль колоний играли другие отрасли и регионы. Народец, вертящийся возле шахт, ‒ освобожденные комсорги, инженера и инспектора по технике безопасности и т.д. – тоже питались из этого источника на своих синекурах. Высокие зарплаты шахтеров и металлургов Донбасса были предметом освоения торговых организаций, которых КПСС обязывало обеспечивать регион продовольствие и ширпотребом по уровню Москвы ‒ образцового «коммунистического» города. На Донбассе вращались огромные деньги, и их освоение влекло в регион криминал и «цеховиков».

Жители Донбасса были богачами по советским меркам и пользовались официальным почетом. Но этот угольно-железный «коммунизм» стал давать трещины с конца 1970-ых, а после распада СССР рухнул совсем. Главная причина ‒ конец эры угля как топлива. К 1980 г. правительство СССР, подобно правительствам Великобритании и Франции, тоже осознало необходимость свертывания угольной отрасли и начало проводить её по схеме французских социалистов с советской волокитой. Этот процесс затянулся, а подготовка бюрократией «распила» СССР не дали завершить его к 1991 г. Потому Москва оставила проблемный Донбасс Украине без попыток игр в какую-нибудь Донецкую республику или Новороссию.

Приватизация лишила украинское государство ёмкого источника для доплат Донбассу, что вместе с распадом производственных цепочек времен СССР, упадком ВПК, началом процесса создания частных стартовых капиталов и другими факторами привело к концу «коммунизма по-донецки». Это не могло не вызвать недовольства жителей Донбасса, чем уже в 1993 г. и воспользовался премьер Л. Кучма в борьбе с президентом Л. Кравчуком, организовав поход шахтеров на Киев за зарплатами и стук их касок по мостовой.

Итогом похода стали досрочные президентские выборы, проигранные Кравчуком, и дань, которую другие области Украины начали платить Донбассу в виде прямых субсидий из госбюджета Углепрому. Помимо них дань платилась через целевые программы, а также через социальные и пенсионные фонды. Пенсионная уравниловка «раннего» Кучмы почти не затронула шахтеров, так как их защищал закон «О престижности шахтерского труда». В дальнейшем базовая минимальная пенсия шахтера должна была быть в 3 раза выше прожиточного минимума. В 2013 г. она составляла около 3 тыс. грн., тогда как зарплата учителя и врача в Киеве – порядка 2,5 тыс., а в других регионах и того меньше. Пенсия шахтера с учетом стажа и надбавок могла достигать 6 тыс. грн.

В 2009 г. на 180 государственных шахтах и шахтных объединениях Донбасса трудилось 240 тыс. человек. В сумме они добывали более 60% угля Украины. Но 70 из этих 180 шахт давали всего 4% угля Украины. Прямые госдотации им в 2006 г. составляли 4,3 млрд. грн., в 2009 г. – 5,9 млрд. грн. Эта дань неуклонно росла, достигнув в 2013 г. 13 млрд. грн., а добыча угля на госшахтах медленно, но столь же неуклонно сокращалась. По оценке премьер-министра Яценюка, озвученной им 3 июня, общий объем дотаций на Донецкую и Луганскую область на 2014 г. планировался в размере 34 млрд. грн. Это составляет около 10% от поступлений в госбюджет Украины в 2013 г. ‒ таков приблизительный размер дани, уплачиваемой Украиной Донбассу к концу правления Януковича.

Эта дань вместе с удачной переориентацией части предприятий Донбасса на экспорт, частично вернули регион в «коммунизм по-донецки», но на иных условиях, и не всех его жителей. Занятые на частных предприятиях, в основном ориентированных на экспорт и принадлежащих Ахметову, который при Януковиче совсем «взял под себя» Донбасс, вернулись к уровню советского благополучия и даже превысили его. Но благодарить за это они должны были уже не КПСС, а лично товарища Ахметова и его Партию регионов. Занятые на дотационных госпредприятиях и в бюджетных учреждениях могли Ахметова не благодарить, но голосовать за Януковича и все ту же Партию регионов были обязаны.

Так пресловутый «совок» ‒ советский политический строй с его нормами поведения и понятийным аппаратом восстановился в Донбассе, но уже не под вывеской Компартии, а под эгидой Партии регионов и частной собственности. Коммунисты сохранили влияние лишь в Луганской области, которая не выходила прямо на экспорт, а в новой экономике распределения заняла место падчерицы, поскольку ведали им донецкие. В этой системе распределения коммуно-луганскую оппозицию не устраивало лишь отведенное ей место. Но она лишь брюзжала и с оглядкой на Кремль вызвала дух СССР, в чем конкурировала с «белыми» и «казаками», тоже медитировавшими на Кремль, но с целью вызвать оттуда дух Российской империи.

Идеологией нового «коммунизма по-донецки» стал синтез донбасского национализма, православие в формате московской РПЦ, советская версия классового мира и героический культ СССР с его праздниками и символами. Коммунисты, некогда исписавшие тонны бумаги о том, как буржуазия разжигает национальную рознь, теперь противопоставляли Восток и Запад Украины, создавая вместе с регионалами (бывшими членами КПСС) особую донбасскую нацию. Квинтэссенцией их общих трудов стала презрительная фраза интернет форумов «Это Донбасс, детка!», которую донецкие адресовали всем остальным.

Но не все попали в распределительную систему нового «коммунизма по-донецки». Вне ее оказались работающие в мелком и среднем бизнесе в сфере услуг и быта, крестьяне и самозанятые, а также прекариат ‒ люди, занятые от случая к случаю, среди которых самая массовая группа ‒ шахтеры с «копанок». «Постиндустриальное собирательство» ‒ поиск и сдача металлолома стали массовым промыслом и источником существования прекариата. Эти группы экономически были слабо связаны с новым «коммунизмом по-донецки», но не свободны от его идеологического влияния. Что называется, быт ухудшился, но гонор остался, подобно тому, как это произошло с частью польской шляхты в XVII века. По классике социологии эти группы составляли оппозицию блоку регионалов и коммунистов, но бытие не столь прямолинейно определяет сознание, как это завещал Маркс. Донецкий партикуляризм может оказаться и посильнее Маркса, но именно представители этих групп и участвовали в революции Майдана.

Путч регионалов в Прощенное воскресенье 2010 года, когда депутаты-регионалы при попустительстве Ющенко захватили здание Центральной избирательной комиссии и принудили ее срочно объявить Янукович президентом, превратил жителей Донбасса в господствующий класс, если не реально, то ментально. За что вскоре вся Украина и сказала известное «Спасибо жители Донбасса за президента пи…».

Регионалы с 2010 г. стали активно заполнять жителями Донецкой области госаппарат и давать им преференции в бизнесе, а размер дани, уплачиваемой Украиной «Донбассу-кормильцу» со времен Кучмы, стал быстро расти. К 2013 г. дошло до того, что шахтерам Львовского угольного бассейна навязывали для бытовых нужд донбасский уголь, а начальниками ЖЭКов в Киеве привозили уроженцев Донецкой области. Вице-премьер Тигипко предлагал переселить не вписанных в «коммунизм по-донецки» в Хмельницкую и Тернопольскую область и обязать стать фермерами, но Партия регионов переселяла их в Киев и его города-спутники. Притом, что киевляне их к себе не звали, ‒ это еще всплывет в конце. В Киеве массово отняли ларьки и бизнес у местных, и отдали их донецким, а также возвели для них сотни новых ларьков на льготных условиях. Таким способом регионалы стремились решить две проблемы: переместить свой электорат в мятежную столицу и снять социальное напряжение на Донбассе.

Этот процесс создания новой нации-класса «донецких» шел по всей Украине столь активно, что даже в традиционно поддерживающих Партию регионалов южных областях осознали: иго «донецких» ‒ реальность, в отличие от мифических бандеровцев. Осознали всего за 4 года, несмотря на системное запугивание с 1945 г. мифом о бандеровцах, и тоже включились в революцию, так как слово «донецкий» стало синонимом самодовольного и наглого хозяина батраков, а также начальника-самодура с бандитскими замашками.

Революция вызревала и на самом Донбассе. Не случайно, регионалы почти не возили оттуда на Киев титушек и флагодержателей, ‒ опасались обнажить тыл и впустить дух Майдана в Донбасс. Ведь Донбасс еще с 2011 г. отметился протестами чернобыльцев и афганцев, водными, хлебными и медицинскими бунтами, а также забастовками шахтеров. Поэтому регионалы и коммунисты с конца января готовили защиту от революционных штурмов админзданий Донецка, Луганска, Одессы и Харькова, но они там не произошли, ‒ Янукович сбежал раньше.

В результате большинство жителей Донбасса оказались к революции не причастны, они лишь наблюдали за ней по телевизору. Эта потребность в глотке свободы, которую 3 месяца насильно сдерживали, когда Украина бурлила революцией, неизбежно должна была прорваться наружу. Тем более в Донбассе, где за 23 года ничего не происходило, кроме официоза митингов за Януковича и осуждений «оранжево-коричневой чумы».

В марте Донецк и Луганск таки запоздало прорвало митингово-баррикадной эйфорией. Местные оппозиционеры, демократы и революционеры всех убеждений стихийно вышли на улицы за своей порцией революции. Но на улицы вышли и те, кто испытывал чувство, близкое тому, которое испытывали немцы, когда узнали, что красные и американцы идут на Берлин. Это было ощущение конца «коммунизмов» по-немецки и по-донецки и называлось предчувствием возмездия. Поэтому на улицах так же звучало «Янукович нас предал» и «Янукович ‒ вернись». Этим настроением и поспешили воспользоваться власти Донбасса, ясно понимая, по ком звонит колокол, и беря митинговую стихию в свои руки. К ним подключились и долго дремавшие на ставках пророссийские группы с агентурой Кремля, ведшего собственную игру.

Донбасским революционерам-демократам ничего не пришлось штурмовать, так как регионалы сами открывали двери админзданий и подвозили к ним шины, призывая низвергнуть «киевскую хунту», якобы обитающую в них. Обыватели радостно сооружали баррикады по телевизионным воспоминаниям, но возмущались, что в Киеве милицию били, а им это почему-то запрещают, хотя на Донбассе теперь тоже если не революция, то народное восстание, а побить ментов хочется давно, безотносительно того, хунта в Киеве или не хунта.

Временному правительству в Киеве, появившемуся одновременно с баррикадами в Донецке и Луганске, (уникальный случай, когда правительство низвергают еще до его появления), было не до них. У него была проблема российской интервенции в Крыму и все обычные проблемы недавно возникшей админструктуры. Ужасная «фашистская киевская хунта» не имела ни армии, ни местного госаппарата и представляла собой коалицию из «Батькивщины» и Партии регионов («ширку») с примкнувшей к ней «Свободой». УДАР ушел в мягкую оппозицию и вызывал у «ширки» опасения, как и революционные инициативы беспартийного Майдана и рожденных им новых партий.

В этой ситуации временный президент Турчинов и «Батькивщина» сразу предложили Ахметову пост губернатора Донецкой области в обмен на лояльность, как гарантию, что Донбасс останется тем государством в государстве, каким он был даже при Ющенко. Но у Ахметова были другие планы и он отказался. Однако рекомендовал на этот пост своего давнего конкурента Таруту, чем продемонстрировал лояльность. В «Батькивщине» правильно восприняли митинги Донбасса как несколько запоздалый революционный порыв, как происки агентуры Кремля и как закулисную игру регионалов по выбиванию себе новых преференций. Последнее стало очевидно, когда регионалы заговорили о федерализации Украины, ‒ «донецкие» хотели закрепить статус Донбасса как государства в государстве законодательно, а не на уровне личных договоренностей с Турчиновым и Тимошенко.

Причина ‒ полномочия «хунты» Турчинова и Яценюка истекали через 2 месяца, а вероятность избрания Тимошенко президентом 25 мая была под большим вопросом, как и соблюдение в случае её избрания договоренностей. Поэтому регионалы, войдя в парламенте в коалицию с «Батькивщиной» и «Свободой», требовали от своих партнеров надежных гарантий, защищающих их чиновников, особенно на Донбассе, от люстрации, а их собственность по всей Украине от революционных конфискаций. Федерализация давала такие гарантии, но де-факто означала сохранение ига донецких над всей Украиной. С этим логично не могла согласиться даже «Батькивщина», искавшая всеми силами компромисс. Поэтому она предложила им умерить аппетиты и ограничиться Донбассом в рамках её проекта децентрализации власти и объявления парламентской республикой.

Регионалы, чтобы сделать партнеров по коалиции еще сговорчивей, стали всесторонне поддерживать российскую креатуру из ДНР и ЛНР, рассматривая их как инструмент давления на «Батькивщину». Делать это было несложно, ‒ реальная власть на Донбассе осталась у них. Регионалы не могли открыто заявить себя сторонниками создания ДНР и ЛНР, поскольку это означало распад коалиции, прекращение всех договоренностей и большую войну со всей революционной Украиной, которую они проиграли бы. Поэтому регионалы в союзе с коммунистами ограничились ролью лобби ДНР/ЛНР в парламенте, а на словах отмежевывались от них.

Сам по себе проект появления на Донбассе двух банановых республик слабо привлекал регионалов. Он нарушал «единство» Донбасса и вёл к потере ПР власти и собственности в Украине. Из олигарха всеукраинского масштаба Ахметов стал бы скромным владельцем комплекса шахт и заводов в пределах ДНР/ЛНР. Ахметов оказался бы и перед проблемой структурной перестройки комплекса из-за неизбежной конфискации его предприятий-смежников в Днепропетровской и других областях Украины. Так что, «шкурка» ДНР не стоила её «выделки». Теоретически от появления на карте ЛНР мог бы лично выиграть её «крестный отец» Ефремов, глава фракции ПР в Верховной Раде, и без того державший Луганскую область как свой феод. Но Ефремов не та личность, чтобы пуститься в столь рискованное предприятие, да и столкновение ДНР с ЛНР было бы неизбежно, ‒ трения между ними быстро обозначились уже в процессе «народного восстания».

Кремлю ДНР с ЛНР в качестве новых субъектов РФ, в отличие от Крыма, тоже были ни к чему, вопреки заверениям уличных агитаторов в Донбассе, что после «референдума» сюда сразу зайдут «вежливые солдаты» России. Дотировать убыточные шахты Донбасса Кремль не хотел, как и заниматься их ликвидацией и трудоустройством шахтеров. Гопота, выпестованная регионалами, Кремлю тоже была не нужна, ‒ такого «добра» и в России в избытке. Кремль устраивали карманные ДНР/ЛНР как плацдарм для проекта Новороссия и как опорный камень для «моста посуху» в Крым, но именно в качестве «независимых» государств, а не камня на шее бюджета России. Поэтому массового ввода войск России в Донбасс после референдума 11 мая и не произошло, ‒ Кремль посильно трудился над их дипломатическим признанием, но больше надеялся, что все пройдет как 20 лет назад в Приднестровье и даже лучше. Отряды ДНР/ЛНР со спецназом России отобьются русским оружием от вялого АТО, станут участниками международных переговоров, что де-факто будет их юридическим признанием и в итоге в Украине появится своя «республика Приднестровья». В случае, если пророссийские отряды разгромят, ‒ Кремль введет свои «миротворческие» войска, как и в Приднестровье, и законсервирует ситуацию на годы.

Временное правительство Турчинова понимало, что регионалы блефуют, поддерживая ДНР/ЛНР, и выкручивают ему руки, но старалось с ними договориться. Правительство понимало, что регионалам российские «выскочки» на Донбассе надолго ни к чему, и что уходить совсем из политики они не собираются, надеясь остаться в ней, сменив вывеску. Следовательно, с ними можно договориться. С Кремлем правительство тоже надеялось договориться, что он удовлетворится Крымом и прекратит экспансию на Донбасс. Более того, не раз звучало мнение, а не отдать ли Донбасс России для облегчения госбюджета Украины? Но когда был запущен проект Новороссия, стало очевидно, что и Донбассом от Кремля не откупиться.

Надежда, что со всеми удастся договориться, а регионалы побузят, успокоятся и сами разгонят ДНР/ЛНР, и обусловила вялое проведение АТО правительством Турчинова, в основном сводившееся к перемирию. Тем более что сил для борьбы у «киевской хунты» было мало, ‒ милиция Донбасса на 70-80% состояла из сторонников Януковича, а в местном СБУ их было еще больше. Поэтому не удивляет, например, что в 100-тысячном Северодонецке всё «народное восстание» свелось к занятию прокуратуры без единого выстрела четырьмя автоматчиками в балаклавах.

В Донецке флаг Украины спокойно висел над горсоветом 3 месяца, пока в город не вошло воинство Гиркина из Славянска. Всё это время в Донецке существовало мирное многовластие мэра-регионала Лукьянченко, ДНР, «киевской хунты», майдановских групп, охранной фирмы Ахметова «Люкс», полевых командиров харьковского «Оплота», кадыровского «Востока» и более мелких групп, а то и просто банд. Милиция Донецка была отдельной группировкой, старалась соблюдать видимость нейтралитета и формально сохраняла лояльность «хунте», так как получала зарплату из Киева. Но подрабатывала и у Москвы. Как в этом прокремлевские «левые» и СМИ узрели «народное восстание»?

Достаточно было бы посмотреть интервью-отчет полевого командира ЛНР Алексея Мозгового данное в Луганске российскому телеканалу «Инфо Portal» о его дискуссии с Тимуром Юлдашевым, командиром луганского майдановского отряда «Тимур». Резюмируя её, Мозговой сказал, ‒ да, они тоже в чём-то похожи на нас. Тоже против произвола чиновников и прочего. Но они же совсем не поддерживают наш референдум и против присоединения к России! Если Мозговой искренне считает, что Россия ‒ страна без произвола чиновников и даже не слышал о протестах на Болотной площади в 2011-2012 гг., то остается лишь пожалеть его за умственную отсталость и тех, кто ему верит.

Из-за недостатка сил и надежд на дипломатию правительство Турчинова три месяца организовывало свои выездные заседания, круглые столы и другие встречи на Донбассе и вокруг него, надеясь договориться, и было даже согласно на референдум. Но «Донбасс» никого не слышал и не слушал, а только диктовал свои условия, самодовольно поглядывая на российские войска у границы. Слабым утешением для «Батькивщины» был очевидный факт, что «донецкие» вместе с ДНР/ЛНР президентские выборы на Донбассе провести не позволят, что повышало шанс Тимошенко их выиграть. Но и это оказалось иллюзией, как и расчет на дипломатию.

Первоначальный успех контрреволюционного путча на Донбассе обеспечивался тремя факторами: террором, властью и страхом. С 15 марта в Донецке титушки и гопники стали системно избивать и убивать майдановцев, а 28 апреля совершили массовое нападение на демонстрацию сторонников единства Украина и революционных преобразований. Людей избивали на глазах у милиции, которая лишь изредка вступалась за демонстрантов, когда ситуация становилась совсем критической. Одному из таких потерпевших милиционер доброжелательно сказал: «Что вы дергаетесь, через неделю здесь будет Россия». Террор, организуемый регионалами, коммунистами и агентурой России накрыл Донбасс, как и в начале 1990-ых, когда строители «коммунизма по-донецки» уничтожали всех несогласных от профсоюзных активистов до владельцев ларьков, не желавших платить дань.

Чтобы спровоцировать массовое недовольство и психоз, начальники-регионалы стали удерживать из зарплат подчиненных деньги на «восстановление Майдана», якобы по указке из Киева. Несмотря на то, что никаких строительных работ на Майдане не велось, в чем было легко убедиться, по Донбассу пошел слух, ‒ «хунта» требует с каждого жителя перечислить 5, 10, 15, 20 и даже 30% зарплаты на «восстановление Майдана». Запустили и слух, что Киев прекращает дотировать убыточные шахты Донбасса, вопреки тому, что с 1 апреля базовая расчетная ставка зарплаты шахтеров была повышена.

В этой атмосфере 22 апреля в Луганской области на 5 шахтах «Краснодонуголь» компании ДТЭК Ахметова началась забастовка из-за неполной выплаты аванса, которую прокремлевские «левые» пропиарили как начало грандиозного пролетарского восстания в поддержку ДНР. Но «восстание» закончилась через 2 дня с принятием ДТЭК 15 пунктов требований забастовщиков. Лишь по 16-ому – поднять зарплату с 5 тыс. до 10 тыс. грн., как на других шахтах, соглашения сразу не достигли, но позже зарплату подняли, хотя и не в 2 раза. Краснодонские забастовщики вежливо выслушали агитаторов ДНР и депутата-регионала Царёва, представлявшего «Новороссию» и знаменитого тем, что 18 февраля после расстрела демонстрации в Киеве он обещал завалить трупами Майдан, а затем «зачистить» и всю Украину, но отказали и ДНР, и Новороссии. «Восстание шахтеров» оказалось фейком прокремлевских «левых» и СМИ. Более того, в Харцизске, Стаханове и Енакиево шахтеры прогоняли агитаторов и вербовщиков от ДНР/ЛНР.

Если «народное восстание» было фейком, то путч регионалов-рабовладельцев и массовый психоз Донбасса были реальностью. Жители Донбасса ясно понимали, почему вся Украина сказала им «Спасибо» за президента Януковича, а потому подсознательно ожидали расплаты, как и немцы в 1945 г. до того 12 лет хвалившие Гитлера за то, что «поднял Германию с колен». Эти ощущения подогревались слухами, которые распускали путчисты, что в Донбасс едут «бандеровцы», и вырежут тех, кто не говорит по-украински. Поэтому, подобно немцам, верившим Геббельсу, что Красная армия убивает младенцев, и потому решившим, что лучше сдаваться американцам, психически возбужденные жители Донбасса решила сдаться своим «американцам» ‒ присоединиться к России, не ведая того, что России ни они, ни Донбасс не нужны, а нужен весь Юго-восток Украины до Одессы.

Примечательно, что в марте-апреле в соседних с Донбассом городах тоже ожидали приезда, но донецких, которые придут восстанавливать свою власть вместе с москалями. В частности, в райцентре Смела Черкасской области среди каратистов и поклонников других видов единоборств прошел слух, что донецкие уже подъезжают и толпа крепких парней несколько часов караулила автовокзал в ожидании носителей донецкого ига. Но ни «донецкие» не приехали в Смелу, ни «бандеровцы» на Донбасс. Вместо них 12 апреля в Славянске и Краматорске появился российский спецназ с автоматами в паре с бывшими «беркутовцами» Януковича. Получилось почти так, как и предупреждал один мужчина на митинге в Харькове, ‒ пока вы спорите, придут москали и всех поубивают.

Появление «москалей» было неизбежно. Психоз с приездом «бандеровцев» и тотальной зачисткой Донбасса «киевской хунтой» в апреле постепенно стал угасать. Революционных люстраций и конфискаций не происходило, армия и Нацгвардия не разгоняли бойцов ДНР и ЛНР, скучно сидевших с автоматами возле здания СБУ Луганска и обладминистрации Донецка, а часть регионалов увязла в договорах-переговорах с «Батькивщиной» и теряла интерес к путчу. Жители аграрно-промышленных поселений, не входящих в агломерацию Донецк ‒ Лисичанск ‒ Луганск путч вообще не поддерживали. Среди них не более 10% хотело присоединиться к России. Путч становился вялым и грозил умереть от скуки и бессмысленности, поскольку «киевская хунта» демонстрировала нежелание трогать в ближайшее время систему «коммунизма по-донецки» и готова была оставить ее жителям Донбасса в целости и сохранности, если она им так дорога, лишь бы не было войны.

Кремль понимал, ‒ путч теряет темп, и опасался, что регионалы пойдут на полюбовную сделку с «хунтой», соблазнявшей их инвестициями и другими деньгами ЕС в дополнение к сохранению дотаций из бюджета, возможности «доить» Кремль, торговать с Россией и всех бенефиций от «коммунизма по-донецки». Кремль видел, что время и деньги уходят, а вероятность достижения полной договоренности между «хунтой» и регионалами растет, так как после бегства Януковича в Партии регионов настала демократия и она перестала быть отрядом, послушно шагающим по указке вождя то в ТС, то в ЕС, а то и еще куда-то. Поэтому Кремль решил придать путчу второе дыхание посредством гранатометов, ПЗРК, «Нон», танков, «Градов», «Буков». Подумывал о передаче авиации, пока этот пыл слегка не охладили сами путчисты, сбив малазийский самолет от радостного ощущения, что у них теперь в руках много мощного современного оружия, купленного ими по версии Кремля в ближайшем сельпо.

Регионалы, в начале путча снабжавшие стрелковым оружием ДНР/ЛНР, что и позволяет логично говорить о путче, от такого «второго дыхания» утратили контроль над ситуацией. Из теневых руководителей путча они превратились в «дойных коров» для полевых командиров ДНР/ЛНР и побежали под защиту «хунты» подобно мэру Донецка. Система «коммунизма по-донецки» начала валиться, а артиллерия России, ее наемники и безумные добровольцы в данный момент обещают вогнать Донбасс в каменный век.

Вряд ли жители Рубежного и других городов Донбасса, поддавшиеся волне массового психоза с «бандеровцами» и со словами «Мы вас не звали!», не пускавшие украинскую армию к границе, представляли, что они лишь пешки в игре рабовладельцев-путчистов и Кремля. С таким же основанием жители Берлина в 1945 году могли бы сказать советским солдатам «Мы вас не звали освобождать нас от Гитлера». Но сейчас у украинской армии, как и в 1945 году у советской армии, нет времени на продолжительные дискуссии, ‒ идет война. Но война на Донбассе закончится разгромом сталинского варианта фашизма, а затем будет и его разгромом в России. Возможно, закончится раньше, чем этого хотелось бы кому-то в руководстве АТО. Что ожидает жителей Донбасса? То же, что и немцев после 1945 года ‒ денацификация ‒ изменение образа мышления, поведения, избавление от пропагандистских мифов телевидения России и ДНР/ЛНР, а в итоге и конец системы «коммунизма по-донецки». Революционные преобразования еще ожидают и всю Украину, несмотря на то, что путч рабовладельцев Донбасса затормозил их.