Путь реформ в Украине и его ловушки

Будем откровенны — Администрация, чей кадровый состав и инструментарий ныне переживает изменения, связанные с избранием Президента Украины, является мобилизационной, а не реформистской.

Я не настроен слишком резко критиковать ее действия, поскольку Украина никогда в своей истории не находилась в подобных обстоятельствах:

— бегства местного Мирафлореса по «заячьей дороге» с частью валютных резервов в чемоданах после неудачной попытки расправы над восставшим народом, полного обрушения всей системы исполнительной власти
— иностранного вторжения
— инспирированного и финансируемого беглым Януковичем и его криминальным партнером Путиным мятежа и террористических актов

Считаю, что уходящей Администрации, опираясь, в первую очередь, на добровольческие подразделения, патриотически настроенные элементы в рядах СБУ, неправительственные организации, ряд украинских финансово-промышленных групп, и международные финансовые институции, удалось следующее:

— подавление попыток мятежа российской агентуры в регионах Юга и Восточного Центра
— предотвращение крупных террористических актов на всей территории страны
— стабилизация состояния международных резервов, улучшение платежного баланса
— сохранение симпатий Запада к украинскому делу, постепенное расширение поддержки Западом стабилизации Украины и усиления ее обороноспособности
— обеспечение четкой позиции в газовом вопросе
— продвижение в вопросе нахождения и замораживания активов и счетов государственных преступников за рубежом
— в значительной степени — подавление пропаганды противника
— обеспечение безукоризненного проведения выборов главы государства

— быстрый старт реформ в сфере юстиции

Сделаю здесь важную Ремарку 1 — разгром мятежников в Харькове и Одессе, в отдельных случаях в Запорожье и Николаеве показывает, что «голубиная» позиция, как метод противодействия терроризму и насилию, является неэффективной и бесперспективной. Победы были достигнуты решительным применением показательно жестких методов оперативного подавления и другого криминального элемента. Более того, оптимальность «ястребиного» инструментария подтверждается всей историей Революции Достоинства — с теми, кто утратил человеческое лицо, диалог невозможен, и миролюбие способно лишь привести к еще большим жертвам.

Отсюда вывод: политики и администраторы, не способные действовать решительно в интересах Нации, отягощенные «травоядными» предрассудками, коренящимися в мирной, тучной и беззаботной эпохе 2000-х, должны быть отправлены на пенсию,или в дипломатические миссии Украины в периферийные страны. Причем после обязательной проверки на
причастность к деятельности секретных служб страны-агрессора.

Сложно говорить о каком-либо серьезном результате уходящей Администрации в нижеперечисленных аспектах:

— защиты границ, фильтрации миграционного потока с территории страны-агрессора
— создания надлежащей инфраструктуры и обеспечения подпольной деятельности патриотических организаций в условиях оккупации Россией территории Автономной Республики Крым
— организации эффективной системы власти на Донбассе, своевременной ликвидации источников и механизмов финансирования терроризма в регионе
— обеспечения координации и снабжения ВС в ходе АТО
— пресечения возможности извлечения страной-агрессором доходов из экономического взаимодействия с украинскими предприятиями
— подавления коллаборационистских элементов в СМИ, ликвидации СМИ, открыто поддерживающих терроризм и другую антиукраинскую деятельность
— удаления криминальных элементов из рядов депутатского корпуса, ряда министерств и ведомств
— преодоления популизма, декларации полноценной реформистской повестки дня

— национализации активов государственных преступников

В Ремарке 2 подчеркну: кому-то вышеприведенные оценки могут показаться излишне мягкими, кому-то излишне жесткими, над кем-то довлеют эмоции, над кем-то обстоятельства, над всеми — извечный украинский фракционизм, над кем-то конспирологические конструкции, а кому-то милы иллюзии — преимуществ «шока», либо преимуществ «терапии». Я считаю такое состояние умов объяснимым, кроме того — у нас демократия и свобода высказываний.

Эта демократия и свобода, впрочем, не распространяется и никогда не будет распространяться на симпатизантов постсоветского Гитлера из Москвы, сторонников падшего диктатора, и тех, кто сомневается в неотъемлемости политической конкуренции, свободы предпринимательства, свободы слова, печати, гражданских объединений — от современного института государства.

Теперь поговорим о программе необходимых реформ, а также о рисках и ловушках, которые необходимо преодолеть и распутать, потому что в нынешних международных и внутреннеполитических условиях очередное поражение станет последним — и не только для украинской государственности, но и для всей Восточной Европы, а также Цивилизации, какой мы ее знаем.

Секция А. Предпосылки.

Президент Порошенко, как в своей риторике, так и некоей своей аурой — похоже, настроен на системные реформы. Однако, следует иметь в виду ряд обстоятельств.

— в стране действует Конституция 1996 года в редакции, проголосованной 8 декабря 2004 года и вступившей в действие 10 января 2006 года (незаконно отменена 10 октября 2010 года, восстановлена 22 февраля 2014 года). Эта Конституция постулирует гибридную модель исполнительной власти с перевесом в пользу Кабинета и парламентского большинства.

Таким образом, внедрение программы реформ напрямую зависит от того, существует ли связка «стабильное большинство — Премьер — Президент». Петр Алексеевич заявил, что Кабмин его устраивает — но, по сути, он может сменить лишь ряд министров силового блока, и то, опираясь на большинство. Гибридные формы политических систем, на мой взгляд, являются внутренне противоречивыми и малоэффективными, «сдерживания и противовесы», которым они привержены — во всех случаях, кроме польского и отчасти французского (где существует «коабитация») приводили к кризисам.

Эффективны лишь системы парламентской «диктатуры большинства», как в Великобритании, и системы взаимного независимого контроля с единством исполнительной власти, как в США (где президент возглавляет исполнительную власть, но не может распустить Конгресс).

Нынешняя украинская политическая модель является, де-факто, сословной — неприкосновенный корпус законодателей и неприкосновенный глава государства уравновешивают друг друга, ответственность за исполнительную власть размыта, а судебная ветвь власти всю историю своего существования вибрирует между политическим заказом и коррупцией.

Таким образом, необходимы не только парламентские выборы (причем правила их проведения неясны — а сохранение смешанной системы является гарантией сохранения феодальной системы в десятках избирательных округов), но и конституционная реформа, которая либо по-настоящему разделит ветви власти, либо поставит исполнительную власть в жесткую зависимость от парламентского большинства.

Третьего — не дано.

Кроме того, в этом составе парламента присутствуют активные пособники и выгодоприобретатели павшего режима, агенты российских спецслужб и спонсоры терроризма — никаких реформ этот парламент провести не даст, и продолжит испытывать народное терпение.

— вооруженный конфликт с бандами российских наемников и террористов не закончится завтра, равно как никуда не исчезнет необходимость налаживания системной деятельности спецслужб по изгнанию российских оккупантов из Крыма.

Программу реформ придется воплощать в таких, и никаких других условиях.

Отсюда следуют и негативные, и позитивные предпосылки:

— президентскую политику будут оценивать в первую очередь в зависимости от эффективности подавления банд на Донбассе
— у Президента есть карт-бланш на жесткие шаги в том числе и во внутренней политике, в частности, в сфере декриминализации государственного аппарата.

— наконец, «медовые месяцы» украинских лидеров — коротки. Так, общей тенденцией является падение рейтинга президентов в течение года до уровня 30%.

Эффект революции и интервенции может продлить «медовый месяц» Порошенко, но времени все равно — немного.

В таком случае, основной линией осуществления реформистского курса должна стать «шоковая терапия на институциональной платформе».

Она предполагает — решительный, быстрый слом неформальных институтов застоя и архаики («черная рента», «негативный отбор кадров»,»непотизм», «нарочная зарегулированность», «фиктивные полномочия»), избегание, в любых формах левого и правового популизма, и откровенное общение с обществом (строительство системы взаимного доверия).

Модернизация Украины должна проходить не только под влиянием внешних стимулов, но и благодаря высвобождению национальной пассионарности, оживлению внутреннего экономического ресурса масс, «мертвого капитала», поставленного вне закона сословным законодательством, выписанным под «специальные интересы». Если следовать методикам, изложенным в «Загадке капитала» Эрнандо де Сото — объем подобных неформальных капиталов в нашей стране составляет не менее 100 млрд долларов США.

Секция В. Реформы.

Поэтому я предлагаю программу, сконцентрированную в пяти сегментах — легитимность, экономическая политика, государственный аппарат и местное самоуправление, внешняя политика и национальная безопасность, высшее образование.

A. Легитимность:
— вернуть пропорциональную систему парламентских выборов со снижением барьера до 3% с открытыми для общественности рейтинговыми голосованиями, формирующими список. Это позволит «добить» потерявшие доверие общества политические партии эпохи 2000-х гг., а в парламент пройдут те, кто сражался за свободу и у кого есть, что сказать людям, и идеи о том, как двинуть страну вперед.
— начать постепенное внедрение прецедентного права и института выборности окружных судей и окружных руководителей полиции
— вынести на всенародное обсуждение двух конституционных приоритетов, о которых сказано выше: правление большинства или раздел властей
— изменить календарь выборов таким образом (местные, парламентские, президентские — или парламентские разных палат, где верхняя палата занимает место института президента — и местные), чтобы власть проходила экзамен на доверие общества каждые два года. Почти совпадающие пятилетние сроки в наших условиях стимулируют безответственность и формируют устойчивые коррупционные цепочки.

B. Экономическая политика: 
— совершенно необходимыми представляются четыре налога — НДС (он неприятен, но удобен в администрировании, праволиберальный популизм в этом смысле не уместен, поскольку еще многие годы Украина будет зависима от МФИ, которые кредитуют ее на определенных условиях соответствия международным бюджетным и бухгалтерским стандартам), налог на декларируемую прибыль предприятий и декларируемый доход физических лиц, и налог на пользование недрами.

Однако, что касается второго и третьего налогов, после периода правления Януковича (когда масса предпринимателей перешли на «нелегальное» положение) совершенно необходимой представляется объявленная в пакете с изменениями налоговой системы общенациональная налоговая амнистия. К
примеру, до 1 октября.

Иными словами, с 1 октября — по новым правилам начинают платить все, а ответственность за уход от налогообложения будет приравнена к статье 111-той («государственная измена»).

Ремарка 3. Подходы к финансированию конституционных прав на получение медицинской помощи и доступа к системе высшего образования (среднее образование, в любых обстоятельствах должно оставаться бесплатным, однако избегание оптимизации, как при всех предыдущих правительствах — это ловушка популизма и деградации качества) являются болезненными темами.

К образованию я еще вернусь, а что касается здравоохранения, то на мой взгляд, необходим постоянно действующий орган, созданный профильным
ведомством и представителями страхователей, а также медицинских образовательных и научных учреждений, и производителей медицинского оборудования — чтобы определить состояние отрасли и предложить реалистичный алгоритм реформы. Реформа, которая осуществлялась при Януковиче — привела к хаосу, несправедливости и нанесла явный вред гражданам.

— при этом для самозанятых необходимо вернуть упрощенную систему налогообложения в той форме, в которой она существовала до некомпетентных, своекорыстных и популистических покушений на нее в 2008-10 гг.

Самозанятым от государства необходим минимум, и именно из них при Кучме (с лета 1999 года) вырос легитимизированный средний класс. Это значит,что самозанятые платят установленную месячную сумму налога, вместе с компонентой ЕСВ, самого по себе чрезвычайно сомнительного (а уходят эти средства в местные бюджеты), независимо от того, задекларирована ли ими прибыль в квартальных отчетах. Такая схема выгодна всем — и государству, и мелким предпринимателям. Ее разрушение при Тимошенко-Януковиче вернуло уровень тенизации с 33% (2007) до 49% (2011) и стало одной из причин стагнации и рецессии.

— необходим радикальный пересмотр подходов к функционированию и инструментам наполнения Пенсионного фонда. Солидарная система, на мой взгляд, не является жизнеспособной, и свои соображения по этому поводу я изложил еще в ходе проведения предыдущей пенсионной реформы, которую я считаю крайне неудачной, «загнавшей проблемы вглубь»

С тех пор проблемы лишь усугубились.

— несмотря на масштабную и не всегда несправедливую критику, модели СЭЗ (не ТПР) и технопарков неплохо себя зарекомендовали. Но первые были разрушены недальновидной политикой 2005-8 гг., а вторые — печально известным Налоговым кодексом Януковича. С участием экспертов МФИ необходимо посмотреть как восстановить их с минимумом «отнорков» для криминальной деятельности.

С. Государственный аппарат и местное самоуправление.

— Прежде всего, необходимо понимать, что административная реформа при Януковиче завершилась провалом — кратно выросла нагрузка, волокита и непрозрачность. Считаю, что государственная служба и институт политических назначенцев либо должны быть разъединены (в таком случае госслужба формирует вертикаль, подчиненную государственному секретарю Кабинета — сегодня это министр кабинета министров), как в Великобритании, либо все госслужащие нанимаются по контракту каждой новой Администрацией и Кабинетом, как в США.

Третьего не дано — все промежуточные пути генерируют непрозрачность, некомпетентность, волокиту и коррупцию.

— совершенно необходим специальный антикоррупционный орган (и ликвидация ныне существующих анахронизмов), максимально приближенный к сингапурскому аналогу и с использованием опыта европейских финансовых разведок.

— необходимо использовать эстонский опыт по созданию системы полностью электронного документооборота —в прошлом средства, которые выделялись на эти программы либо разворовывались, либо не использовались.

— в целом согласен с «польской» моделью децентрализации управления, о которой говорят Арсений Яценюк и Петр Порошенко.

— считаю, что управленцы не ниже начальника отдела в ЦОИВ обязаны сдавать TOEFL на знание английского языка и владеть им на минимуме, предъявляемом критериями поступления иностранцев в американские высшие учебные заведения. Директора департаментов и один из заместителей министра — обязаны, на протяжении следующих 10 лет иметь квалификацию не ниже магистра, подтвержденную в странах ЕС/ОЭСР.

D. Внешняя политика и национальная безопасность:

— СБУ должна быть выведена из системы «правоохранительных» органов, и получить те же полномочия, которыми в США обладает ЦРУ.

— вертикаль милиции должна быть ликвидирована и заменена национальным полицейским органом с полномочиями американской ФБР, со сферой компетенции, находящейся над сферой компетенции окружных полиций.

— также, необходимо создание аналитического и стратегического органа при СНБОУ — аналога американского АНБ.

— ядро вооруженных сил должны составлять контрактники с зарплатой не ниже средней по стране-х-3 , а резерв — проходить обязательные ежегодные сборы.

— целями украинской внешней политики являются (поэтапно):
а) полноценное внедрение всех параграфов Соглашения об Ассоциации

б) создание региональной структуры обороны и безопасности в ЦВЕ и зоне Ассоциации (синхронно с а))

в) подписание сепаратного договора о военном союзе с Соединенными Штатами Америки

в) членство Украины в НАТО

г) достижение критериев членства Украины в Европейском Союзе

д) достижение критериев членства Украины в ОЭСР

е) освобождение территории Автономной Республики Крым от российской оккупации

ж) стимулирование процессов демократизации и утверждения прав человека на постсоветском пространстве

з) противниками Украины является кремлевский диктаторский и террористический режим, его союзники и пособники во всем мире.

E. Высшее образование.

Меня не вполне устраивает тот законопроект, который уже прошел первое чтение. Он оставляет лазейки для бюрократов, монополий, фальсификаторов. Но, он лучше, чем вообще ничего.

Вкратце моя позиция по вопросу реформы высшего образования изложена здесь

Более расширенно здесь еще в 2010 году. На Табачника, надо сказать, были в свое время большие надежды, несмотря на его «беляцкие» взгляды – менеджером он всегда был эффективным. После каковых статей, собственно, я пришел работать в профильное ведомство. К сожалению, суть всех предпринятых реформ была мафией своекорыстно извращена. Оставлю лишь рецепты.

Считаю, что надо ввести мораторий на создание новых учебных заведений и филиалов существующих, за исключением тех, которые подали документы до введения моратория..

Но что делать с ненормальным количеством вузов и достоверностью предоставляемой ими информации, ведь изучение рейтингов, составленных на ее основе, конкурирует с «Вечерним кварталом»? Украине, думаю, необходимо создать временное агентство академических аудиторов с широкими полномочиями, которое бы оценивало реальное состояние дел в вузах и представляло отчет министерству. Нынешняя инспекция — это обычная опричная бригада по извлечению черной ренты.

Согласен, идея отдает «кроллами» и «пинкертонами», но миланская прокуратура не ограничилась аллюзиями в сериале «Спрут» и вошла в историю Италии, повлияв на изменения в политической системе.

Когда таинственный госзаказ нередко сегментарно превышает количество абитуриентов — это абсурд.

Что такое госзаказ? Информация, по нынешним временам, не только оружие, но и дорогой товар. Я не знаю, на чем он основывается. Наверное, правильно было бы считать количество выходящих на пенсию в том или ином году работников бюджетной сферы и госслужащих и обязывать тех, кто отучился за госсредства, занимать освободившиеся места на энный срок. Но ведь, с одной стороны, каждый год бюджет подвергается существенным корректировкам. С другой — многие пенсионеры продолжают работать,механизм распределения давно себя изжил, да и непонятно, как он мог бы работать в нынешних условиях. Надо, впрочем, отметить, что в тех селах, которые еще не вымерли, а «встроились» в рынок или получают достаточный объем переводов из-за рубежа, должности в школе и здравоохранении и дорогие, и прибыльные, но чужого «распределенного» туда не возьмут.

Рынок труда, созданный частными работодателями, — отдельный разговор: единичные вузы координируют свою политику с потребностями частного сектора (поскольку в целом торгуют услугой, а не товаром, качество выпускника для них не на первом месте).

Во-первых фирмы, не испытывают особой потребности в «специалистах», выходящих из наших вузов (если человек не работает в отрасли со 2—3-го курса, не обучается, не проходит тренингов и стажировок, шансов найти приличную работу у него нет).

А во-вторых, из-за преимущественно отсталой отечественной экономики фирмы не планируют на годы вперед, разве что в общих чертах и лишь в том, что имеет отношение к непосредственному извлечению прибыли.

Гипотетическое «пинкертоновское» агентство могло бы — параллельно и впоследствии — изучать рынок труда и готовить рекомендации для вузов. Сегодня этим занимаются либо халтурно, либо для галочки. А объем госзаказа зависит лишь от аппетитов вузов и определенных договоренностей с чиновниками.

Первый — подход государства к образованию нужно менять. Мы должны прекратить бесплодную дискуссию о платном и бесплатном образовании — бесплатного не существует вообще, за него платят, и немало, налогоплательщики (между прочим, опосредованно так было и в СССР). Не будем говорить об Америке — скопировать их систему (наиболее продуктивную в мире) способна либо соразмерная и общественно похожая страна, либо очень маленькая, где можно легко и быстро «переставить кирпичи» развития.

Поэтому (и исторически) нам ближе система, распространенная во Франции и с рядом отличий — в Германии. Суть французской проста: обязательными являются первые два уровня (9 лет), право на бесплатное высшее образование имеют все, кто окончил lyceе, последние уровни среднего образования (2—3 года, диплом может иметь или не иметь специализацию). Обычно в лицее учатся те, кто в дальнейшем хочет получить высшее образование.

Высшее образование в государственных вузах — бесплатное для граждан страны, а во многих случаях — и для иностранцев. Однако после 1-го курса отсеивают 60% студентов, после второго — еще какой-то процент.

После третьего курса студент получает первый базовый диплом о высшем образовании (лицензию), позволяющий работать на должностях, которые требуют такой квалификации. Вот в этом случае имеют смысл и уточняемый каждый год госзаказ, и параллельный анализ рынка рабочей силы. Еще два года — специализация, магистрат (плюс один год обязательной и реальной, а не очковтирательской, как у нас, практики-стажировки, а также работа по тематике отрасли).

Магистрат, как и везде в развитых государствах, — высший профессиональный диплом. Прочее — тут количество лет варьирует — докторат (во Франции эту планку «магистрат плюс минимум 3 года» преодолевают не более 5% выпускников школ, ведь с лиценциатом (3 года), магистратом (еще 2) — это восемь лет, а еще раньше уходят в «технические школы» те, кто избрал рабочую специальность).

Докторат — это академическая и исследовательская квалификация. И совершенно очевидно, что девальвации подобно украинской такой диплом не претерпевает не только в силу здорового «элитизма», отсутствия коррупции, но и благодаря здравому смыслу.

Отсеянные (начинают отсеивать еще перед лицеем) имеют широкий выбор учреждений, дающих образование по рабочим специальностям или необходимую первую квалификацию в других отраслях.

Мне приходилось бывать в таких техникумах, обеспечены они блестяще. У нас гонкой за званиями «институт, университет, академия» эта ветвь образования изломана.

На промежуточном этапе реформирования данной сферы было бы полезно воспользоваться опытом «открытых университетов» — совместных проектов, например, всех вузов региона по предоставлению возможности быстро овладеть необходимой специальностью, особенно для тех, кто уже работает. Например, в начале строительного бума многие ребята, работавшие на инженерных должностях в соответствующих фирмах после техникумов, бросились искать возможность повысить квалификацию, но столкнулись с неудовлетворительным предложением, особенно в провинции. Так можно было бы дать старт и цивилизованному, а не административному укрупнению вузов.

Второй вывод — модернизация образовательной системы.

Наиболее болезненный вопрос — библиотеки. Устарели они морально и технически. Частично отсюда и практика смотреть сквозь пальцы на рефераты из интернета. Понятно, что на фоне бездны, которую представляет собой образовательная сфера, проблема плагиата из размещенных в сети материалов стоит особняком.

Подписка на профильные издания международного уровня (а ведь и язык надо знать прилично) не дешева, но какой прок от работы аспирантов и студентов выпускных курсов, если они не знакомы с положением дел, исследованиями в собственной профессиональной сфере? Кое-где созданы маленькие узкопрофильные библиотеки. Cвоего ничтожно мало (речь о гуманитарных дисциплинах). А мы говорим о каких-то суперкомпьютерах и т. п., когда в международные научные исследования вовлечена лишь малая часть ученых еще советской закалки да немногочисленные аспиранты, рассчитывающие получить достойное место в западном университете.

Что касается набившей оскомину Болонской системы, то политики в недавнем прошлом использовали ее как лозунг, призванный просто обмануть родителей студентов и интеллигенцию. Мол, переход к ней будет означать «признание» наших дипломов за границей — непонятно, как можно было так извратить смысл этой технической инициативы, направленной, собственно, на синхронизацию количества учебных часов («кредитов»), соответствующих тому или иному уровню, чтобы облегчить обмен и расширить возможности продолжения образования в другой стране. Вероятно, такую шумиху вокруг этого подняли, чтобы отвлечь внимание от подлинных проблем образования.

Пресловутое «признание» — еще одна важная тема. Она предполагает изучение и внедрение образовательного и трудового законодательства ЕС— как минимум.С пониманием стандартов США, Канады (теперь уже и Китая, Южной Кореи), проблематики сдвоенных программ, сертификации программ наших вузов за рубежом.

Критическая масса подобных сдвоенных программ и максимальная поддержка перевода на ведущие языки научного продукта украинских исследователей — вот залог подлинного признания. Пока же оно присутствует лишь эпизодически, а чтобы попасть на Запад, необходимо хорошо знать английский и/или язык страны пребывания, демонстрировать уровень знаний выше среднего и, собственно, желание учиться.»

F. Заключительные положения:

1. Во всех пяти сегментах сохранено максимальное пространство для профильных экспертов, способных указать на неточности, недостатки и конкретизировать какие именно изменения в действующее законодательство необходимо внести, и как это сделать, а также определить приоритеты.

2. Сроки внедрения программы намеренно не указываются, поскольку ее внедрение требует создания политико-партийной, административной, экспертной и общественной платформы.

3. Сегмент Е непропорционально велик в силу, как определенного опыта, так и центральности сферы высшего образования для подлинных, институциональных изменений.

4. Совершенно необходимы компетентные мнения по поводу реформы ЖКХ, социального страхования и «естественных монополий»

5. Украинское общество является горизонтально организованным, Украина сильна своими Краями, поэтому под данную концепцию требуются регионально специфичные программы для всех областей.

І так, звісно — «я — крапля в океані» і «ніхто, крім нас».

Перемога — це завжди робота небайдужих.