Жизнь в Путинляндии

В марте и первое, и второе предстали во всем своем безобразии: в прессе и на YouTube появились рассказы об инцидентах, весьма наглядно иллюстрирующих обе эти опаснейшие тенденции. 

Сначала 25 февраля особо бронированный черный «Мерседес» S500, принадлежащий вице-президенту компании «Лукойл» Анатолию Баркову, лоб с лоб столкнулся с хэтчбэком «Ситроен» C3. Понятно, что столкновение между и без того тяжелым роскошным седаном с пуленепробиваемым корпусом и легким недорогим автомобильчиком – это все равно что соревнование на прочность между сырым яйцом и пушечным ядром. «Ситроен» буквально разорвало на куски; две женщины, ехавшие в нем – 35-летняя Ольга Александрина – она была за рулем – и сидевшая рядом ее свекровь 72-летняя Вера Сидельникова, известный акушер-гинеколог, — погибли. [more]

Полиция совершенно предсказуемо тут же объявила, что в столкновении виноваты погибшие «простые» граждане: по официальной версии, «Ситроен» пересек центральную линию дороги и выехал на полосу встречного движения. Тем не менее, родственники жертв заявили, что в полиции им до сих пор отказывают в выдаче положенного по закону протокола происшествия. К тому же, номера «Мерседеса» Баркова были быстро сняты – якобы с тем, чтобы они «не потерялись» при буксировке машины. 

Через некоторое время появилось трое свидетелей, чьи показания противоречат «официальной» версии событий, представленной дорожной полицией. Двое сказали, что центральную линию пересек именно «Мерседес», пытаясь объехать пробку; третий заявил, что «Ситроен» из своей полосы не выезжал. Их имена пока держатся в тайне Сергеем Канаевым, главой московского отделения Российской федерации автовладельцев, проводящей независимое расследование происшествия. Он заявил, что имена свидетелей раскроет только представителю Генеральной прокуратуры. 

— Люди согласились дать показания, но им нужны гарантии, что они сами не окажутся в опасности, — сказал он. 

После инцидента группа знаменитых художников, писателей и прочих деятелей культуры отправила открытое письмо президенту Дмитрию Медведеву, в котором они просят его лично разобраться в подробностях ДТП. «Последние годы на дорогах страны царит двойной стандарт, люди на машинах со спецномерами и спецсигналами стали для обычных автомобилистов постоянной и безнаказанной угрозой», — говорится в письме. 

Но благодаря чему же Барков становится таким «спецчеловеком» со «спецномерами» – кроме того, что он топ-менеджер «Лукойла», крупнейшей из пресловутых энергетических компаний, остающихся центром тяжести российской экономики, в которой доминирует экспорт природных ресурсов? Почему свидетели, которые могли бы уличить его в том, что именно он нарушил правила и, таким образом, повинен в смерти двух человек, могут оказаться в опасности? Почему полиция старалась скрыть факт его виновности? 

Ответом на этот вопрос может оказаться биография Баркова. Он родился в 1948 году и, судя по официальной информации, первые 44 года своей жизни ничем не занимался. В 1992 он появляется будто бы из ниоткуда, заканчивает Уфимский нефтяной институт и уже в 1993 году, обладая всего лишь новеньким дипломом и нулевым опытом работы, он, как написано на сайте «Лукойла», стал «вице-президентом по общим вопросам, вопросам корпоративной безопасности и коммуникаций». Помните сказку: «если он ходит, как утка и говорит, как утка – значит, он утка»? Очень подходящее описание для несложной, но весьма хорошо оплачиваемой должности для бывшего кагэбэшного приятеля премьер-министра Владимира Путина. 

И таких менеджеров — таких, чья биография девственно чиста года примерно до 1992-го, когда, год спустя после распада Советского Союза, всем кагэбэшникам пришлось прекратить шпионить за журналистами и дипломатами или избивать евреев, желавших выехать в Израиль, и начать искать себе что-то, что хоть как-то напоминало бы приличную работу — на самом верху «Лукойла» целая стая. Например, в эту категорию попадают вице-президент по финансовым вопросам и глава юридического департамента. Неудивительно, что свидетели ДТП с участием Баркова не хотят, чтобы их имена стали достоянием общественности. 

Однако московская полиция не просто покрывает бывших кагэбэшников – она делает вещи похуже. Например, 5 марта несколько водителей, один из которых вез в больницу жену, уже готовую родить, были остановлены на МКАД – это что-то типа вашингтонской кольцевой автодороги – и им приказали поставить машины под углом, чтобы загородить всю проезжую часть дороги в их направлении. Российская дорожная полиция (GIBDD) не сказала им только одного – что их используют, как выразился на видеоролике в YouTube один из остановленных водителей Станислав Сутягин, в качестве «живого щита». В ГИБДД знали, что в этом направлении приближается преследуемый ими опасный и вооруженный преступник, и их план заключался в том, чтобы его машина врезалась в баррикаду, спешно построенную ими из машин ничего не подозревавших граждан. Правда, они, по словам Сутягина, проигнорировали возможность того, что «эти преступники ранят или застрелят кого-либо из сидящих в этих машинах». 

— Наши жизни для нашего российского государства не стоят ничего – и тех, кто стоит у власти, ни в малейшей степени не интересует, что в этих машинах были живые люди, — заявил Сутягин. – Это полный bespredel (отсутствие закона, порядка и приличий). 

К тому же, план полиции провалился. Серебристая «Ауди», за рулем которой был тот самый преступник, врезалась в стоящие поперек дороги машины, но прорвалась и уехала дальше. И сотрудники ГИБДД при этом имели наглость не только не извиниться перед теми, чьи жизни они поставили под удар, но и заявили водителям, что им не компенсируют ущерб, нанесенный их автомобилям, поскольку преступника на «Ауди» задержать не удалось. Позже ГИБДД пошла на попятный и выступила с извинениями, но лишь после того, как водители ударили по ним в СМИ, и вопрос стал политическим. Сутягин заявил, что теперь, если случится подобная ситуация, он никогда не будет останавливаться: 

— Для тех, кто не останавливается [когда инспектор отзывает машину на обочину], штраф 300 рублей [около 10 долларов]. Ущерб, нанесенный моему автомобилю, во много раз больше, а жизнь вообще никто не вернет. Пусть каждый решает сам, что ему делать. 

На той же неделе, когда в новостях только и говорили, что об этом скандале, Государственный департамент выпустил свой отчет о состоянии прав человека в мире. В этом отчете России выставлена низкая оценка за коррупцию, фальсификации на выборах и регулярные убийства журналистов, критикующих власть. В ответ представитель российского Министерства иностранных дел – видимо, позаимствовав шаблон из советского учебника, — притворился, что ни единый из подтвержденных в отчете фактов не имел места, и обвинил Вашингтон в том, что тот, прикрываясь лозунгами о правах человека, преследует «совершенно конкретные корыстные внешнеполитические интересы». 

Эти слова так и были сказаны – с высокомерием, выдающим, что говорящий причисляет себя к золотой элите власти. К тем самым «спецлюдям», таким, как Анатолий Барков, для кого правил и законов, которые должны соблюдать обычные люди, словно не существует. А остальные жители России, как мы видим, не имеют никаких прав и годятся только на роль либо «живого щита», либо – если им случится попасться на пути какой-нибудь «спецмашины» — на роль человеческих жертв. 

Рейбен Ф. Джонсон – эксперт по вопросам авиации и космоса, постоянно работает в Киеве.

Инофорум