Как я культурно-духовно провёл 4 часа

10 января 2013 г. комитет Верховной Рады Украины по вопросам культуры и духовности организовал комитетские слушания «О сохранении Гостиного двора, Национального заповедника «София Киевская», Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника, Государственного заповедника «Древний Киев» и других объектов культурного наследия». Событие заметное, поэтому стоит на нём остановиться подробнее.

Сразу оговорюсь, что в тексте будет мало анализа, а больше моих личных субъективных впечатлений. Потому что по сути вопросов, которые были вынесены на слушания, сказано / написано достаточно. Хочу лишь обратить внимание на несколько важных деталей, чтобы они не потерялись…

Участники

На слушания пришли семь из десяти членов комитета (не было Инны Богословской, Таисии Повалий и Владимира Яворивского).

Помимо этого присутствовали:

• первый замминистра культуры Юрий Богуцкий,
• замминистра регионального развития, строительства и ЖКХ Дмитрий Исаенко,
• глава КГГА Александр Попов,
• народный депутат – представитель президента в парламенте Юрий Мирошниченко,
• заместитель директора Департамента культурного наследия и культурных ценностей Виктор Вечерский,
• главный архитектор Киева Сергей Целовальник,
• нынешние – Елена Сердюк и Любомир Михайлына – и бывшие – Сергей Кролевец и Неля Куковальская – руководители Нацзаповедника «София Киевская» и НКПИКЗ,
• заместитель директора Института археологии НАНУ Глеб Ивакин,
• президент корпорации «Укрреставрация» Николай Орленко,
• архитектор Лариса Скорик,
• архитектор и депутат Киевсовета Андрей Миргородский,
• первый заместитель председателя Украинского общества охраны памятников истории и культуры Николай Пархоменко,
• представитель Счетной палаты и, как говорится, другие официальные лица.

Большинство присутствовавших в зале составляли общественные активисты – защитники Гостиного двора. Также на слушания пришел их оппонент — директор ПАО «Укрреставрация» Дмитрий Ярич.

Как видно из этого списка, собрание получилось достаточно представительным. Было кому задать вопросы и получить ответы. Часть важных вещей действительно прозвучала. Однако в силу самого формата проведения мероприятия много времени было потрачено откровенно впустую, а само собрание временами превращалось в нечто среднее между митингом и базаром.

Например, выступление Ларисы Скорик было прервано негодующими возгласами нескольких присутствующих, хотя часть активистов призывала соратников не реагировать, чтобы сэкономить время. В итоге Скорик со скандалом покинула слушания. Выступление Юрия Мирошниченко пытались захлопать. А председательствовавший на заседании Вячеслав Кириленко, то ли не мог, то ли не хотел удерживать дискуссию в рамках.

Эмоции присутствующих понятны, потому что многие тирады представителей и симпатиков власти сквозили откровенным цинизмом. Но лично я считаю стремление «запрессовать» оппонентов именно таким образом и именно на этой площадке непродуктивным. Потому что затаптывать гнобителей культурного наследия на «поляне» парламентского комитета, это всё равно, что защищать украинский язык во Львове – эффектно, но имеет мало практических последствий.

Статусные игры

Лично меня вопрос конкретно Гостиного двора интересовал меньше. Мне было важнее всё, что касалось Десятинки, нацзаповедников и системных вопросов охраны памятников. Но как раз эти вопросы отошли на второй план.

Почему так получилось? Моя версия такова.

Инициатива проведения слушаний по Гостиному двору принадлежала Олесю Донию. Комитет идею поддержал, но за время подготовки повестка дня расширилась по инициативе главы комитета Вячеслава Кириленко.

На слушаниях Доний выразил удивление, что повестку дня расширили, потому что, по его мнению, имело смысл концентрироваться на одной проблеме – на Гостином дворе. Ведь на слушания отводилось два часа (они были назначены на 14.00, а в 16.00 – начиналось пленарное заседание парламента, куда депутаты должны были явиться), а каждая из пяти обозначенных проблем из-за своей значимости может стать поводом для отдельных слушаний. Доний отметил, что объединение вопросов может быть лишь поводом для выпускания пара, но не для серьезного обсуждения. И в этом он, вне всякого сомнения, прав.

Кириленко пояснил расширение тем, что конфликтные объекты находятся в Киеве, их объединяет общая проблематика, поэтому целесообразно рассматривать их вместе. В этом есть определённая логика и практический смысл. Потому что, например, регулярно ходить на подобные слушания, которые являются разновидностью публичной порки, первые лица из числа чиновников точно не будут, сборища потеряют статус и превратятся в достаточно пустые разговоры. Поэтому раздуть повестку, чтобы собрать всех вместе, поднять градус и задекларировать после этого серию других рассмотрений – это тактически верно. Но истинные причины другие.

На этих слушаниях очень чётко проявилось, что между Кириленко с одной стороны и Бригинцом и Донием с другой есть как минимум соперничество (наличие конфликта Бригинец публично отрицает). Известно, что Александр Бригинец сам хотел быть главой комитета ипублично выразил своё недовольство, когда его не назначили. Теперь и Бригинец, и Доний откровенно троллят Кириленко.

Поскольку все они принадлежат к оппозиции, этот конфликт пока носит характер подковёрной борьбы. У каждого их них есть своя сильная сторона. У Бригинца – это знание киевской проблематики и имидж уличного борца. Поэтому тема Гостиного двора – явно выигрышная для него и явно проигрышная для Кириленко. Собственно, Бригинец на слушаниях выступал скорее в качестве главы комиссии Киеврады по вопросам культуры, нежели народный депутат – законодатель.

Вячеслав Кириленко ранее пытался было добавить к своему имиджу некой боевитости, напав в студии Шустера на Вадима Колесниченко и приняв участие в толкотне у парламентской трибуны. Но очевидно, что это — не его. Зато, как минимум на данном этапе, Кириленко выглядит более компетентным и остаётся чуть ли не единственным человеком в комитете, который способен выйти за рамки отдельных проблем и предложить какие-то системные решения в сфере культуры в целом и охраны памятников в частности.

Поэтому объединение вопросов – это его попытка переместиться на удобное поле, которая полным успехом не увенчалась. Во-первых, потому, что большинство присутствующих – и активисты, и чиновники – готовились к вопросу Гостиного двора. Именно вокруг этого вопроса разгорелась полемика, попытки Кириленко выйти на общую картину проваливались из-за эмоционального настроя присутствующих.

Во-вторых, через два часа после начала дискуссии ушли не только основные представители власти – Богуцкий, Попов и Мирошниченко, но и все члены комитета кроме Кириленко. Вячеслав Анатольевич по ходу сделал ряд ремарок, что слушания будут длиться столько, сколько надо, что он никуда не спешит, что остальные депутаты должны понять – работать час-полтора, а потом разбегаться, неправильно и т.д. Но в итоге в президиуме он остался один, к тому же исчезла одна из сторон в дискуссии.

В общем, момент «кто круче поставит себя на культурно-духовном районе» присутствует. Не факт, что это плохо, поскольку будет подталкивать оппонентов к более активной работе. Главное, чтобы внутривидовая борьба не приняла клинических форм.

Хуже всего то, что парламентский комитет в целом – это вотчина оппозиции (7 из 10 членов). Поэтому львиная доля того, что он будет порождать в своей работе, независимо от содержания натолкнется на неприятие большинства.

Я не склонен переоценивать значение парламентского комитета, особенно – в нынешнем политическом раскладе. Но если он превратится только в инструмент давления на отдельные точки (к чему идёт) – это самая худшая ситуация для всех, кто неравнодушен к вопросам культурного наследия.

Потому что другая сторона за счёт умелого манипулирования пробелами в системе всегда будет на два шага впереди. Это наглядный урок, который можно было вынести по итогам слушаний. На примере Гостиного двора это видно очень четко.

Между капельками

До того, как в Гостиный двор зашли строители, чиновниками разного уровня – город, минкульт, Кабмин — были приняты определённые решения. Если отбросить вопросы морали, а сконцентрироваться только на юридической стороне, то эта цепочка документов, дающая в своей совокупности возможность сделать с Гостиным двором всё, что угодно, распадается на бумажки, по отдельности имеющие под собой некие формальные основания.

Эти «основания» имеют признаки подтасовок и манипуляций, прямых нарушения нормативных актов. Но система построена так, что необходимо отменить не какую-то одну, а все бумажки. Это крайне сложно, так как пока отменяешь одну, как ядовитые головы у гидры появляются две новых.

Более того, если сейчас руководство Минкульта и КГГА отменит принятые ранее решения (а почва для этого уже создана), то компания-застройщик смело пойдет в суд и «выиграет» его. Потому что после принятия бумажек, которые на тот момент не оспаривались, застройщик потратил деньги. И если не будет доказан его умысел в порождении фальсифицированных документов, прийти в исходную точку бумажной цепи будет очень сложно. Для этого нужно не правовое, а политическое решение.

Как известно, 15 августа 2011 г. Кабмин исключил Гостиный двор из числа памятников, находящихся под охраной государства. Решение было принято с подачи Минкульта на основе научно-исследовательской работы экспертов «УкрНИИпроектреставрация», выполненной по заказу компании, получившей право перестроить Гостиный двор.

После этого решения была проведена другая экспертиза, которая как минимум ставит под сомнение адекватность выводов в изысканиях застройщиков. Более того, в конце 2012 г. Минкульт снова признал Гостиный двор памятником, только уже в составе комплексного объекта – Контрактовой площади.

Т.е., круг замкнулся. Министерство уже как бы и не против, что это памятник, о чём и сказал Юрий Богуцкий. Но два года назад у него были все основания рекомендовать ГД к исключению из списка. Вот такая незадача.

А КГГА вообще не причём, потому что собственность это не городская и у города якобы нет полномочий, чтобы вмешаться в происходящее. Об этом заявил Александр Попов, и формально он во многом прав.

Застройщик – вообще лапочка. Он радеет о сохранности здания и призывает общественных активистов к «диалогу». При этом утверждает, что уже подписал с активистами движения меморандум о взаимопонимании, но на вопрос «где, когда и с кем конкретно?» скромно молчит.

В общем, все хорошие, никто не виноват, и почему «так невдобно получилось» непонятно.

Попытки обратить внимание на то, почему так происходит и какие малозаметные винтики порождают такие ситуации, были, но часто тонули в криках.

Например, говорили об отсутствии действенной памятникоохранной вертикали, о физическом отсутствии людей, которые должны этим заниматься, на уровне региональной власти.

Поднимали вопрос о том, что в научно-методических советах, которые дают чиновникам рекомендации, заседают сами чиновники. Которые коллективно рекомендуют себе то, что потом индивидуально исполняют. Учитывая, что коллективной ответственности у нас в стране нет, эта модель порочна и требует пересмотра.

Обращали внимание, что как только какая-то проблема становится достоянием общественности, её пытают «замылить»: вместо выполнения законов конкретными чиновниками начинается разработка новых документов (всяких концепций, стратегий, перспективных планов и т.д.), которые не несут никакой смысловой нагрузки. А за это время происходят необратимые вещи.

Приводили аналитику Счётной палаты, из которой видно, что львиная доля нарушений в сфере охраны памятников спровоцирована центральными органами исполнительной власти.

Напомнили, что заповедник «Древний Киев» — это фантом, который даже на бумаге полноценно не существует…

Но на самих слушаниях все эти вещи отошли на глубокий второй план. Теперь всё зависит от того, как они будут отражены в решении комитета по итогам слушаний. Было видно, что Кириленко улавливает многие из этих нюансов, а в аппарате комитета есть люди, которые помогут всё важное зафиксировать. Если это удастся, то в будущем есть шансы перейти к какой-то системной работе.

Теперь несколько вещей, которые требуют особого внимания.

1. На слушаниях присутствовал Александр Глухов, последний житель и защитник «усадьбы Мурашко» на Малой Житомирской. Он публично и на глазах сотни свидетелей донёс до Александра Попова информацию, что есть все необходимые судебные решения, которыми памятники архитектуры вернули в коммунальную собственность, но город эти факты игнорирует и разрушающимися домами в самом центре не занимается. Попов пригласил Глухова на 9.00 11 января к себе на приём, чтобы разобраться с ситуацией. Т.е., руководство города теперь точно в курсе. Можно будет отслеживать происходящее.

2. Наметился интересный сдвиг в публичном поведении лоббистов строительства современного храма на месте фундаментов Десятинной церкви. Чуть больше года назад я написал статью с обзором законопроекта, поданного Юрием Мирошниченко. Год назад вопросы строительства церкви пытались маскировать словами о «возрождении» чего-то там.

Сейчас Мирошниченко прямо говорит – речь идет о строительстве нового храма на месте фундаментов Десятинки. При этом, по словам Мирошниченко, он не против музеефикации фундаментов и приглашает всех заинтересованных к диалогу на тему «как построить церковь, по ходу музеефицировав фундаменты».

Т.е., наступила полная ясность для тех, кто сомневался: принято политическое решение стоить храм. Чем это вызвано? Думаю, близостью 2015 г. На выборах Януковичу понадобится какой-то красивый проект, на который в бюджете на 2013 г. уже выделено 40 млн. грн. То, что многие в Киеве будут против, это не так важно, потому что здесь не так много его избирателей. В дальнейшем власть будет искать техническое решение, как это сделать. Как обойти, изменить законы или статус места, как легализовать стройку в публичном поле и т.д.

Что не менее, а более интересно, так это то, что помимо «духовно-символьных» пояснений Мирошниченко сводит аргументацию к праву церкви на реституцию незаконно отобранного имущества. На уточняющий вопрос Максима Левады, Мирошниченко подтвердил, что выступает за реституцию ВСЕГО имущества и не только церкви, а ВСЕМ, кто пострадал от действий большевиков. Чем это грозит, я также писал год назад в упомянутом тексте.

В общем, слушания породили больше вопросов, чем ответов. Нам точно будет, о чём писать.

Автор руководитель проекта Prostir. Museum