Украинская Конституция – внебрачное дитя Сталина

28 июня украинский ФБ расцвёл тысячами радостных вздохов о нашей Конституции. Я все грозился написать о ней, но решил не портить праздник людям, прославляющим ее, особенно тем, кого знаю лично. Но кончились фанфары и фейерверки, и пришло время подвести грустные итоги.

Право всегда живёт судебными прецедентами. Даже классическое римское право, которое сейчас часто рассматривается как некая логическая схема, возникло изначально в виде набора прецедентов. И для того, чтобы осознать, что на самом происходит с нашей Конституцией, нужно обратиться к истории конституционного права, к прецедентам различных конституций.

Хотя во второй половине ХХ века новые государства возникали, как грибы после дождя, и каждое из них обзаводились собственной конституцией, на самом деле, в истории конституционного права есть лишь две основополагающие конституции: США и Франции.

Конституция США действует на основе англосаксонского, или как его еще называют сейчас англо-американского права, а конституция Франция была написана на основе континентального права. Это принципиально разные системы права и такими остаются и на сегодняшний день, хотя и в США действует большое число различных кодексов -- что характерно, скорее для континентального права, а в система континентального права действует принцип судебного прецедента: высшие судебные органы принимают решения, которые трактуют законы континентального права. Характерным примером синтеза двух систем является ЕСПЧ, которые действует на основе написанной и принятой декларации, однако при этом, все судебные решения, иски, требования пишутся с учетом соответствующих судебных прецедентов.

И все-таки, между континентальным и англо-американским правом есть принципиальная разницы, и нигде она так не заметна, как в конституционной сфере.

Хотя Франция приняла свою первую конституцию не намного позднее конституции США, французская конституция не только постоянно изменялась в угоду тем или иным политикам и политическим движениям, но конституция Франции даже близко не играет в стране той роли, которую она играет в США. Главным французским правовым документом остается видоизмененный Кодекс Наполеона. Да, много воды утекло с той поры, когда этот первый император-бюрократ создал свой знаменитый Кодекс -- один из главных правовых документов континентального права. Именно нормы этого документа определяют основные коллизии права во Франции. В этой статье нет места для подробного разбора, отмечу лишь, что эта заточенность континентального права на Кодекс Наполеона вовсе не случайна, а во многом подчеркивает разницу в отношении к политике во Франции и в США.

И наоборот, конституция США до сегодняшнего дня является важнейшим юридическим документом, и судебные баталии в той или иной степени до сего дня вращаются именно вокруг толкования Конституции США.

Все эти различия были заложены еще при создании первой конституции Франции. И предопределили судьбу и американской революции, и французской.

В чем же отличия между ними?

Формально обе конституции исповедуют учение Джона Локка о разделении властей. Кстати, именно этим первые конституции Нового времени отличались от правовых документов Древней Греции. Конституции изначально были построены, как механизмы, уравновешивающие друг друга -- своего рода, политические часы. Греки делали ставку на отработку системы выборов – это, кстати, была любимая затея французов во времена французской революции. Мы в Украине уже привыкли, что каждые выборы у нас проходят по новым избирательным законам. Реформаторы предлагают создать избирательный кодекс, как будто кодификация когда-либо могла решить политическую проблему – шутники. Но мы вовсе не первые. Если обратиться к ходу Французской революции с ее Дантоном, Робеспьером и Наполеоном, то мы увидим там абсолютно идентичную картину: с 1791 года избирательные законы менялись чуть ли не два раза в год, они все усложнялись, становились утонченными и изысканными, но проку от них никакого не было. Потому что проблема была не в избирательном законе, а в Конституции. Не в том, как выбирать, а в том – какие у них будут полномочия.

Принципиальная разница между конституцией США и конституцией Франции пролегает в размерах полномочий центральной власти.

В конституции США вся власть в стране принадлежит «людям США», и они передают «Правительству» (так сказано в тексте конституции, в данном случае имеется в виду и Конгресс, и Президент, и само правительство – офис Президента) только ограниченные, строго перечисленные права. «Правительство» США НИКОГДА не получало и не получит ВСЮ полноту власти. Это важнейший принцип «отцов-основателей» США, которые считали главной опасностью для страны не интервенцию врага, а узурпацию власти. Об этом прямо сказано в Декларации независимости США. США возникли, как оплот борьбы с узурпацией власти английским королем, и проблема узурпации власти являлась центральной вопросом Войны за независимость.

А вот конституция Франции исходит из совершенно другого принципа. Да, с точки зрения декларации, власть во Франции принадлежит народу, НО… Как только в стране проходят выборы, то власть народа ПОЛНОСТЬЮ переходит к избранным представителям (парламентариям). Фактически, избиратели устраняются от дальнейшего управления страной после того, как они избрали парламент, Конвент или их эквивалент.

Совершенно очевидно, что абсолютно не важно, как будут избираться парламентарии (или члены Конвента), главное, что им открывается прямая дорога к узурпации власти.

Причем надо отметить одну очень важную деталь. Часто аналитики, говорят, что авторы конституции Франции просто решили заменить королевскую власть на власть народа. А так как «власть народа» есть нечто эфемерное, не имеющего регламента и процедуры, то такая форма конституции вполне закономерна. Но это неправда.

Специфика Франции «при Старом порядке», то есть при королевской власти, заключалась в том, что король во Франции НИКОГДА не имел тех полномочий, которые получил Конвент по конституции 1791 года. Ведь на самом деле, именно поэтому Людовик XVI созвал Генеральные Штаты – после знаменитой отставки Тюрго, остановить процесс экономического распада страны без коренной финансовой реформы было невозможно. И король созывает Генеральные Штаты в 1789 году, которые сами принимают решение о том, что они теперь – Учредительное собрание. Вопрос об узурпации власти не королем, а избранными представителями народа, даже не подымался. В результате, король, которого все опасались вообще не оказал никакого воздействия на ситуацию, зато Франции все годы от взятия Бастилии до Ватерлоо оказывалась в объятиях одного за другим узурпаторов власти.

Ничего удивительного в том, что вся наша политическая жизнь – фарсовое отражение Французской революции нет, и быть не может. Ведь мы живем по тем же правилам игры (как, кстати, и Россия) –от одной узурпации к другой. Разумеется, те, кто в данный момент узурпируют власть, считают, что все проблемы либо от тех, кто ушел от власти, либо от внешней угрозы. И никто из них не хочет смотреть правде в глаза: именно структура нашей Конституции порождает узурпацию власти. В стране нет «Общества» потому что у этого «общества» нет полномочий – все принадлежит только ВЛАСТИ. Либо вожди, либо - все остальные. Отсюда, кстати, и тотальное превосходство исполнительной власти над законодательной и судебной. Но это отдельный разговор.

Любая централизация власти – путь к узурпации, любая стандартизация власти – путь к узурпации, любые общие правила построения страны – путь к узурпации власти. Именно поэтому в конституции США полномочия центральной власти – «Правительства» (Президент, Конгресс) – строго ограничены. Только то, без чего эта власть невозможна. Местная власть, власть на уровне штатов, здравоохранение и тысячи других проблем - не епархии конституции, не епархия центральной власти.

Еще одна любопытная деталь. Конституция Франции с момента ее возникновения (вообще-то, даже раньше, еще в «Декларации прав человека и гражданина», которая была формально принято ДО принятия конституции 1791 года) имеет очень интересный подтекст. Давайте обратимся к одной важней статье этой Декларации:

«Статья 10

Никто не должен быть притесняем за свои взгляды, даже религиозные, при условии, что их выражение не нарушает общественный порядок, установленный законом».

Особенно наглядно этот подтекст смотрится на фоне американского «Билля о правах»

«Статья I

Конгресс не должен издавать законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее свободное исповедание, ограничивающих свободу слова или печати, или право народа мирно собираться и обращайся к Правительству с петициями о прекращении злоупотреблений».

В конституции США все просто и ясно. Конгресс не имеет права издавать подобные законы. А если издал? В суд! И суд признает данный закон противоречит конституции США. С этого момента закон не действует.

А с конституцией Франции? А вот тут очень интересно. Данный текст, фактически, означает появление Старшего брата, который следит, чтобы никто не был «притесняем за свои взгляды». Ведь механизма нет. Значит нужен, своего рода, политический демон Максвелла – Старший брат. Именно поэтому с первого момента принятия конституции Франции, там постоянно «притестняли» за политические взгляды. Мало того – отправляли на гильотину.

Вся философия «Билля о правах» США направлена против узурпации во имя человека и гражданина, а вся философия «Декларации прав человека и гражданина» направлена на утверждение власти. На государство. Против человека и гражданина.

Вся Конституция Украины – это плод сверх рафинированной конституционной деятельности Бухарина во имя Сталина, чтобы очистить конституцию Франции от малейших следов конституции США, чтобы получить законченный вариант утонченной узурпации власти. Наивные люди не могли понять, почему в Сталинской Конституции нет роли ВКП б, Генерального секретаря и ЦК? А ведь все очень просто: тот Старший брат, который присутствует в каждой статье этой конституции невидимой, но реальной силой, настолько всемогущ, что ему не нужны никакие поправки о роли ВКП б. Реальная узурпация власти лежит за каждой статьей этой конституции.

Конституция Украины – это документ узурпации власти, в духе как Бухарина, положившего свою жизнь на алтарь Сталина, так и самого Сталина.

Помните старый советский анекдот? Женщина работала на заводе, который выпускал детские коляски. А в магазине колясок нет. И муж предложил ей потихоньку вынести с завода запчасти, а коляску они дому соберут. Но сколько женщина не приносила с завода запчастей, никак детскую коляску собрать не могли. Только пулемет!