В общем-то, главная интрига состояла в том, сделает ли Путин выводы из событий в России конца 2011 года, когда масса россиян в ходе митингов в различных городах России доказали, что лимит доверия к нынешнему тандему Путин-Медведев неумолимо исчерпывается. Можно, конечно, сколь угодно красноречиво доказывать, что данные митинги «заказаны» и финансируются из-за рубежа, и вполне очевидно, что на какую-то часть россиян эти «объяснения» действуют. Также, как и понятно, что в нынешней авторитарной России, с ее созданной жесткой централизованной системой управления и системой тотального контроля, такой сценарий представляется даже не научной фантастикой.
Но суть не в этом. Сам-то Путин со своей гэбэшной хваткой, используя заезженные им же технологии кризисного пиара с оперированием «длинной рукой Запада» и собственными продажными негодяями из оппозиции, может быть и не креативен, но далеко не глуп. Он-то не может не понимать, что в российском обществе растет градус недовольства, и само это общество уже демонстрирует намеки на сплоченность в отстаивании своих элементарных прав.
Тогда как именно для России сплоченность граждан против власти — очень тревожный звонок. Потому как исторический опыт очень ярко свидетельствует: если не принимать кардинальных мер (будь-то поиск консенсуса и переформатирование отношений власть-общество, либо тупой кровавый террор), заканчивается такая сплоченность очень нехорошо для страны. Русские долго запрягают, но быстро едут, если не уговорить их не трогаться с места.
С другой стороны, без нового социального соглашения Кремля с народом, России светит только бунт. Уже по той простой причине (кстати, это является и еще одной причиной для трудности западной поддержки в реализации «российского сценария»), что российская оппозиция не в состоянии предложить лидеров, способных консолидировать общество на ином пути — «разумной демократии», бескровной перезагрузки государства с использованием легальных политических механизмов. (Похожая ситуация складывается и в Украине, однако здесь иной формат отношений власти с гражданами, что не позволяет проводить четкую аналогию между ситуациями в двух странах).
Как бы там ни было, у Путина был выбор: либо найти форму общения и обещаний (о реализации их пока речь не идет — предвыборный вертеп, как известно, этого не предусматривает), которые удовлетворили бы максимальное число россиян, либо продолжать гнуть свою линию, четко расколов общество на тех, кто еще верит в старые тренды, и «несогласных». При том, что рост числа последних вполне прогнозируем и приводит в итоге к указанным нами перспективам.
{advert=4}
Собственно, российская власть сделала очень серьезный шаг на первом пути. А именно — позволив «несогласным» выйти на площади российских городов и выпустить пар без особых препятствий со стороны государства. Правда, после этого тот же господин Путин высказал не самые лучшие характеристики в адрес существенной части российского общества, со свойственной ему хамовитостью и категоричностью. Но оценки и программы — все же разные вещи. А потому ему бы были прощены оскорбления, если бы далее Россия услышала конструктивные предложения.
Факт также в том, что на данном этапе Путину вовсе не требовалось лезть из кожи и кривляться на публике, отрицая все свои прежние лозунги и подстраиваясь под народные чаяния. Достаточно было после констатации того, что прежняя модель управления исчерпала или исчерпывает себя (а такие констатации, пусть и осторожные, мы все же услышали от представителей Кремля), трансформировать прежние программные выступления в новую форму. Вкупе с легким блицкригом в сфере борьбы с коррупцией (а без реальных действий все же не обойтись) это могло бы принести тактический успех, который далее можно было бы развивать уже на фоне реализации новых социальных программ.
Проще говоря, Путин мог бы слегка припудрить созданную им чудовищную машину власти и дальше попытаться протянуть на ней пару-сотню километров. Это не изменило бы ситуацию в корне, но дало бы лишних пару лет видимости благополучия, необходимых для выработки нового курса. Ведь все, чего на данном этапе ждут россияне от власти — это надежда, и те же самые акции протеста показали: пока что этим общественный запрос удовлетворяется. То есть Россия пока далека от той черты, когда большинство россиян говорят сами себе: «с нас хватит!». А значит, у власти есть пространство для маневра.
Но сегодняшняя публикация программной статьи Путина «Россия сосредотачивается — вызовы, на которые мы должны ответить» очень ярко продемонстрировала, что Кремль не готов и не будет готов в обозримом будущем к переформатированию своей власти — даже в виде создаваемой иллюзии. Путин не нашел ничего лучшего, чем попытаться реанимировать собственные, давно выродившиеся и не «цепляющие» серьезную часть российского общества лозунги — только вперед, назло многочисленным внешним и внутренним врагам, нам не до революций, путь России — поступательная эволюция вместо рывка.
Путин забыл, что эволюция привлекает только тогда, когда ясна и очевидна ее конечная цель. Мало кто поверит, что итогом построения насквозь коррумпированного государства и жизнь за счет распродажи природных ресурсов страны, доходы от которой тут же разворовываются, может быть благополучное общество. Реанимируемые сегодня лозунги срабатывали тогда, когда уставшие от бардака Ельцина россияне увидели свет в конце тоннеля в виде построения «сильной России».
Но сила предлагаемой Путиным России в итоге оказалась направленной против рядового россиянина, и трудно заставить поверить в нее во второй раз. То есть пока немало тех, кто продолжает в нее верить, но их ряды редеют с каждым днем. Это — явно не та лошадка, на которую стоило бы ставить.
Очевидно, такой путь все же вновь приведет Путина в президентское кресло, но в итоге способен погубить Россию.