«Игра престолов»: куда ведет лестница хаоса?

Завершился седьмой, предпоследний сезон сериала «Игра престолов». Он отличался от предыдущих не только количеством серий (семь вместо десяти). Сузилась география сериала: все действие сосредоточилось в Вестеросе. Поблекли краски, вместо живописных костюмов из прошлых сезонов герои предпочитают одеваться в темное, немаркое, да и потеплее: зима совсем близко, и в последней серии сезона мы видим, как в Королевской Гавани (условные субтропики) идет снег. Меньше стало секса и насилия, так что седьмой сезон в целом можно было бы рекомендовать для семейного просмотра.

Изменилась и обстановка вокруг сериала: впервые одна из серий утекла в сеть раньше назначенного срока, появилось невиданное количество спойлеров, которые активнейшим образом распространялись.

Последнее говорит об усталости фанатов от явно затянувшегося зрелища: количество просмотров еще бьет рекорды, но зрителю уже хочется поскорее узнать, чем дело кончится, и в этом смысле он готов удовлетвориться простым пересказом.

Одновременно растет количество «престолоскептиков», все больше людей гордо заявляет: «не смотрели и не будем», и все чаще приходится отвечать на вопрос: чем же «Игра престолов» может привлечь разумного взрослого человека?

Уж явно не драконами, не мечами и не ходячими мертвецами. Зрелищ этого рода и без того хватает, жанр «фэнтези» нынче велик и изобилен. Есть, однако, некое содержание, выходящее за рамки изобразительного ряда.

Джордж Мартин – невеликий стилист.  В отличие, например, от Терри Пратчетта, в книгах которого английский язык действует как полноправный и, может быть, главный персонаж, эпопея «Песнь льда и пламени» написана безыскусным языком коммерческого чтива, и в этом смысле у российских фантастов, недавно общавшихся с мэтром под Петербургом, не было причин комплексовать. И тем не менее Джордж Мартин – гений. Как кто? Как практический и экспериментальный культуролог.

Он построил свой мир таким образом, что все в нем кажется нам знакомым, но ни один элемент не имеет однозначного прототипа, так что даже историк школы Фоменко затруднился бы сказать, что с чем следует отождествить. Так, Валирия – это отчасти Рим, отчасти Египет, отчасти легендарная Атлантида. Браавос похож и на Венецию, и на Антверпен, и на античный Родос. Религия Семи сочетает в себе черты христианства и язычества. Да и в целом мир Мартина, который принято считать «альтернативным средневековьем», непринужденно включает в себя черты более древних эпох. Этот культурологический калейдоскоп дает повод по-иному взглянуть на реальную историю, идеологию и культуру.

Затем, «Игра престолов» — это политический сериал. Полеты на драконах и махания мечами занимают в нем меньше места, чем разговоры о политике, сбывшиеся и провалившиеся политические расчеты, неожиданные союзы и вероломные предательства, изнурительные переговоры, а под занавес сезона мы увидели даже настоящую международную конференцию.

В свое время братья Стругацкие дали советской интеллигенции язык для описания политической реальности. «Игра престолов» предлагает свой язык, который в современном мире не останется без применения. Сегодня за черными приходят белые, но не все так плохо, ведь «хаос – это лестница».

Это слова Петира Бейлиша, Мизинца, прозвучавшие еще в третьем сезоне. «Хаос — это не провал. Хаос — это лестница. Многие пытались взобраться по ней, но оступались и уже не пытались вновь: падение ломало их. У других был шанс взойти наверх, но они отказывались, продолжая цепляться за государство, за богов или за любовь. Всё это иллюзии. Реальна лишь лестница, и важен лишь подъём наверх».

Мизинец скатился по этой лестнице с перерезанным горлом, но его слова повторил Бран Старк. Очевидно, что для него они имеют совершенно другой смысл. Кризис создает новые возможности, и от каждого человека зависит, как ими воспользоваться. С этими-то возможностями и связана главная тема сериала.

А в чем она, эта главная тема? В борьбе за Железный трон? Но сами сценаристы сделали все для того, чтобы зритель охладел к этой теме. Железный трон нынче редко показывают, да и не все ли равно, кто на нем сидит?

Главная тема в другом: рождение личности на обломках родового начала, ее освобождение от имманентностей, как некогда любил говорить Дмитрий Быков.

Обрушение рода в сериале – тотальный процесс, не знающий исключений. Таргариены пришли в упадок еще до начала сериального времени. В первых сезонах низвергаются Старки, за ними приходит черед Ланнистеров, которые до этого, как кукушата, выкинули из гнезда Баратеонов. В двух последних сезонах умножаются на нуль Болтоны, Фреи, Тиреллы и Тарли.

Если в начале сериала мир Вестероса похож на игровую доску, на которой каждая фигура полностью определяется своим цветом, принадлежностью роду, то хаотический распад родового начала предоставляет индивидуума самому себе.

Рождение личности в сериале, как правило, связано с путешествием (за Стену или на восток, в Эссос). Ряд персонажей претерпевает жестокую инициацию. Так, Дейенерис проходит сквозь пламя; Арья отчаянно пытается стать «Никем» и вступает в орден Безликих; Теон также на долгое время лишается своего имени и существует в виде «Вонючки»; Бран становится «Трехглазым Вороном»; Джон Сноу и вовсе погибает и воскресает.

Когда родовая почва уходит из-под ног, индивидуум ищет новую точку опоры. Из человека рода возникает человек идеи. Арья одушевлена идеей мести, Бран и Сэм Тарли – идеей знания, Джон Сноу – идеей защиты человечества. Идея Дейенерис – освобождение личности – совпадает с главной идеей сериала, и трех ее истинных драконов зовут Свобода, Равенство и Братство.

И хотя симпатии авторов явно на стороне наступающей эпохи модерна, они не смогли не показать, до какой степени свобода иссушает личность. Люди рода жили ярче людей идеи. Куда девались пиры и охоты, почему молчат музыканты? Что стало с борделями Королевской Гавани? Тирион в них больше не заходит, да и вина почти не пьет. Время модерна – это время носить немаркое, не давать поцелуя без любви и рассуждать о лучшем будущем для человечества.

Примечательно, что главной защитницей традиционных ценностей в прошедшем сезоне стала Серсея, хотя эта кровосмесительница, террористка и клятвопреступница всего нелепее смотрится в роли оплота духовных скреп. Она прямо говорит Тириону: не нужен мне ваш лучший мир, если в нем не будет места для нашего рода. Но в мире у нее не осталось союзников, кроме киборга сира Григора да вахлака Эурона Грейджоя.

Новые личности готовы строить новый мир поверх родовых различий.  «Ты и Грейджой, и Старк», — говорит Теону Джон Сноу, сам будучи и Старком, и Таргариеном. Воплощение лозунга «нет ни эллина, ни иудея» в мире, где начисто уничтожено даже полухристианство Семи Богов – еще один культурологический эксперимент Джорджа Мартина, впрочем, вполне созвучный современности.

Как бы ни был решен вопрос с Железным троном, но Вестерос движется к демократии. В политическом аспекте эпопеи это, наверное, самое важное, что прозвучало в седьмом сезоне. Разумеется, сказал об этом Тирион, главный statesman сериала, как бы вскользь упомянув, что вопрос о том, «кто здесь власть» можно решать и иначе – например, так, как это делается в Ночном дозоре. А там – известно как: свободное выдвижение кандидатов, агитация, дебаты, голосование.

На сильно поредевшей доске наберется достаточное количество отцов-основателей: Сэм Тарли напишет конституцию, Тирион возглавит Конгресс, а Джон-Эйгон Сноу-Таргариен будет достойным первым президентом.

А что же гости из-за Стены? В чем их роль?

Стена в саге – это зеркало, в которое смотрятся персонажи. Путешествие в зазеркалье приносит героям знание. Но вообще-то там ничего нет, там пустота. Армия мертвых – это лишь гипербола родового начала, апофеоз стертой индивидуальности. Прорыв Стены, случившийся в последних кадрах седьмого сезона – это последнее сражение, на которое традиционное общество вызвало нарождающийся мир модерна; «мертвые хватают живых».

Где будет происходить это сражение? Конечно же, в сознании героев. Об этом нужно будет помнить при просмотре заключительного, восьмого сезона. Он обещает быть зрелищным, будет много огня и дыма, будут воздушные бои на драконах, будет битва экстрасенсов, но магия обречена. Драконы, белые ходоки, заговоренные мечи – всего этого не будет в новом прекрасном мире. Магия, которая росла и крепла вместе с хаосом, исчезнет, уступив место порядку. Лестница, по которой мир поднимется на новый уровень, будет отброшена.

Источник: АПН