Геополитическое путешествие, часть 4: Молдова

Это четвертая статья из серии специальных репортажей, которые доктор Фридман будет писать на протяжении следующих нескольких недель во время своих путешествий в Турцию, Молдавию, Румынию, Украину и Польшу. В этой серии он поделится  с читателями США своими наблюдениями за геополитической обстановкой в каждой из стран и своими выводами с помощью статей о путешествии в целом и об отдельных деталях.

Молдова – это страна, требующая пояснений, фактически, двух пояснений. Вопрос первый: что представляет собой эта страна? Вопрос второй: почему это должно быть кому-либо интересно? Странно, я ехал в Молдову, будучи уверенным, что знаю ответ на второй вопрос, но не на первый. Возвращаясь, я чувствовал неуверенность относительно обоих вопросов. Давайте начнем со второго: почему Молдова имеет значение? 

Вторая в серии статья, «Пограничная полоса», описывала повторное усиление власти России в регионе, следующее за распадом Советского Союза в 1991 году. Российская национальная безопасность зависит от двух стран, которые стали независимыми, благодаря крушению советской системы. Беларусь – это буфер между Россией и  Европой на Североевропейской равнине. Украина — буферное государство между Россией и Карпатами. С точки зрения России, доминировать над этими странами не так важно, как то, чтобы над этими странами не доминировали Европа и США.  Русские добились этого, а может и большего.

Украина – это юго-западный опорный пункт России и её же Ахиллесова пята. России сложно чувствовать себя в безопасности без Украины, как по экономическим, так и по стратегическим причинам. И России было бы трудно защищаться, если бы Украина находилась под контролем враждебных сил. Каково значение Украины для России, таково и значение Молдовы для Украины. Молдова является слабым участком в защите Украины, а если Украина не может быть в безопасности, то и Россия не может. По крайней мере, я размышлял таким образом в начале своей поездки.

Стратегическая позиция Молдовы

Для такой точки зрения у меня были серьезные исторические основания. Ход моих мыслей совпадал с мнением Сталина. В 1939 году СССР подписал пакт о ненападении с нацистской Германией. Одна из частей соглашения закрепляла секретный раздел Польши между Германией и Советским Союзом. Согласно другой части соглашения, Бессарабия отходила Советскому Союзу, несмотря на то, что эта территория принадлежала Румынии. Советы завладели Бессарабией в 1940 году, переименовав ее в Молдавскую Советскую Социалистическую Республику и  несколько изменив ее границы. Таким образом, Бессарабию можно считать предшественницей Молдовы.

Существовало много территорий, которые СССР мог потребовать у Германии, но все, что он попросил, — это Бессарабия и восточная Польша. Причины на то были стратегические:

1.   Восточная граница Бессарабии, а значит и Румынии, находилась менее чем в 50 милях от советского порта Одесса, — главного выхода СССР на Черном и Средиземном морях.
2.   На востоке граница Румынии пролегала вдоль реки Днестр. Реши СССР атаковать кого-либо в западном направлении, Днестр стал бы труднопреодолимой линией обороны.
3.   Присоединив Бессарабию, Советский Союз частично ликвидировал участок прорыва, откуда агрессоры могли бы угрожать Киеву.
4.   Советский Союз отодвинул свои границы на запад к реке Прут.
5.   СССР могли перекрыть Дунай от Бессарабии. Перекройте Дунай, и европейская торговля – в данном случае немецкая торговля – будет терпеть убытки.

Сталин хотел усилить безопасность Украины и увеличить уязвимость Румынии в бассейне Дуная. Незаметно для всего остального мира Бессарабия стала ключевой фигурой на шахматной доске в партии между Гитлером и Сталиным, такой же, какой она была в моменты противоборства Российской и Османской империй. Территории, ничего не значащие для целого мира, могут представлять особую ценность для великих держав.

По факту, расчет Сталина себя не оправдал, поскольку Гитлер напал на СССР и быстро захватил все территории, отданные Советскому Союзу. Но все, что Сталин потерял в 1941 году, он вернул в 1944. Он не имел никакого намерения возвращать Бессарабию Румынии. Он передал часть молдавской территории Украине, а часть украинских территорий, в частности, восточный район реки Днестр, — Молдове. Так как все это происходило под контролем СССР, это были скорее административные перестановки, не имевшие в то время стратегического значения.

После краха СССР, эта территория стали Республикой Молдова. Восточный район Днестра при поддержке России поднял восстание, и Молдова потеряла контроль над, так называемым, Приднестровьем. Молдова сохранила контроль над областью между Прутом и Днестром, которая на протяжении 18 лет объективно являлась малозначащим регионом. Безусловно, с глобальной точки зрения, до 2010 года Молдова была лишь пятном на карте. Украинские выборы 2010 года привели к власти про-русское правительство, аннулировав Оранжевую революцию. Как я отмечал в «Пограничной полосе», это был ключевой шаг на пути к возрождению российской стратегической мощи. В результате, Молдова перестала быть просто куском земли в междуречье, и начала превращаться в стратегически важный объект, как для России, так и для любого западного государства, которое могло бы угрожать Украине, а соответственно и России.

Позвольте подчеркнуть, что «начала превращаться» — это не значит, что Молдова уже является важным стратегическим объектом. Это продолжительный процесс. И его важность зависит от трех факторов:
•   Мощь России
•   Власть России над Украиной
•   Реакция западного сообщества

Все эти факторы постоянно в движении, ни один из них не стоит на месте. Таким образом, Молдова – территория, как говорится, повышающейся значимости. Но, однако, это  медленный процесс, ведь данная неприметная страна лишалась своей незначительности всякий раз, когда великие державы сталкивались в этой части мира.

Вот почему я хотел посетить Молдову: казалось, что она становится частью стратегических территорий, и я хотел разобраться в этом.

Самоопределение Молдовы

Молдова, безусловно, является не просто стратегической точкой. Это область, где живут люди, застрявшие между своим румынским наследием и своим советским прошлым. Ошибочно полагать, что Молдова – это всего лишь часть Румынии, захваченная СССР, которая, освободившись от советского влияния, смогла бы просто воссоединиться с Румынией. Спустя 70 лет после отделения, Молдова превратилась в нечто большее, чем просто румынская провинция, гораздо большее, чем российская провинция, но меньшее, чем нация. Вот где сталкиваются геополитика и социальная реальность.

Советы поступали жестоко с Молдовой. Я говорил с молдавским журналистом, и он рассказал мне, как он и его семья были депортированы в Томск (Сибирь) в 1948 году. Он сказал это как бы невзначай, это типичная судьба многих молдаван. Сталин боялся, что Молдова снова захочет присоединиться  к Румынии, и, хотя Румыния была союзником СССР, Сталин не хотел испытывать судьбу.  Его решение, повторявшееся многократно во многих частях Советского Союза, представляло собой депортацию румын, заселение данной территории русскими, небольшой голод и террор, призванный сломить дух молдаван. 

Разница между Восточной Европой и бывшими республиками СССР стала понятна для меня в Молдове. В странах Восточной Европы советский период расценивается как ночной кошмар, а к русским и по сей день испытывают недоверие и страх. В Молдове же существует настоящая ностальгия по советскому времени, равно как и в других бывших советских республиках. В действительности, правление коммунистов в Молдове не закончилось в 1992 году. Коммунистическая партия республики Молдова (КПРМ), наследница запрещенной коммунистической партии, управляла страной до 2009 года. КПРМ не была коммунистической по идеологии, она вообще не имела идеологической основы. Ее политика состояла в сохранении связей с Россией и предложении чувства преемственности знакомой всем страны.

Бессарабия была провинцией Румынии, и ее жители в большинстве своем говорили по-румынски. В современной Молдове румынский – это не единственный язык, на котором говорят. Как и во многих постсоветских республиках, здесь широко распространен русский язык, причем не только среди русского населения. Для значительной части населения Молдовы русский язык является предпочтительным. Старшее поколение молдаван обучались русскому в школе  и научились пользоваться им в повседневной жизни. Но молодое поколение тоже говорит по-русски, и надписи на знаках (дорожных и проч.) сделаны и на румынском, и на русском языках. Кроме того, мне объяснили (я не говорю ни на одном из видов румынского), что в Молдове румынский язык не идентичен тому, который используют в современной Румынии. Он развивался иначе и имеет в основе архаичный образец. Вы можете легко различить румына и молдаванина, говорящих на румынском.  

В этом есть реальная проблема. Одна из наших коллег, живущая в Румынии, отправилась с нами в Молдову. Она рассказала нам о походе в кондитерский магазин (видимо, этот магазин был достаточно известен своими изделиями). Когда она заговорила на румынском языке, ее румынский можно было сразу отличить от молдавского варианта и, конечно, от русского языка. Ее не обслуживали, игнорировали некоторое время, а потом обходили в очередях. По ее словам, молдаване чувствуют, что румыны смотрят на них «сверху вниз», поэтому молдаване обижаются на них. Очевидно, это единичный случай, но другие говорили о трехсторонних противоречиях между румынами, румыноговорящими молдаванами и русскоговорящими молдаванами. 

Этот раскол проходит параллельно политическим линиям разлома. Хотя некоторые жители хотят воссоединиться с Румынией, они далеко не являются большинством. Настоящая борьбы идет между теми, кто хочет восстановления коммунистического режима и теми, кто поддерживает идею независимой Молдовы, ориентированной на Евросоюз и НАТО.  В большинстве своем, коммунистические силы поддерживаются жителями деревни, бедными слоями населения и старшим поколением. Недостаток прозападных партий состоит в их разделении на ряд партий, которые по сути отличаются скорее лидерами, чем идеологией. Это значит, что правительство, созданное после демонстраций, лишивших коммунистов власти в 2009 году, является крайне разрозненным объединением, ослабленным комплексами интересов, личностями и амбициями каждой партии. Коммунисты могут не набрать большинства голосов, но им не нужно столько партнеров и союзников, как прозападным партиям.

28 ноября состоятся выборы. По всей стране развешаны рекламные щиты с изображениями разных кандидатов, повсеместно проходят митинги. Западные неправительственные организации (НПО) тоже здесь. Некоторые финансируются, как нам было сказано, американским Национальным фондом за демократии (American National Endowment for Democracy) , другие поддерживает НАТО и так далее. Русские тоже переняли методы западных НПО, наблюдая всевозможные цветные революции. Поддерживаемые Россией НПО существуют в стране, и, как сказал мне один из журналистов, они угощают молодых людей вином и сырами. Оказывается, это может стать влияющим фактором.

Реальная проблема, стоящая за сложными политическими процессами, проста в формулировке: что есть Молдова? Существует единое мнение о том, чем она не является: она не является провинцией Румынии, ни в настоящем, ни в будущем. Но Молдова была румынской провинцией и Советской Социалистической Республикой. Но чем она является сейчас? Что значит быть молдаванином? На этот вопрос я не нашел единого ответа. Есть нации, которым не хватает государства, например, курды. Молдова это страна, которой не хватает нации. Создание нации в Молдове заключается не в создании институциональных органов, а в создании всеобщего соглашения по национальному вопросу.

Как и в Румынии, местные прозападные объединения имеют четкий план решения этой проблемы: членство в НАТО и членство в Евросоюзе. Если молдаване это получат, у них появится стабильное определение нации – европейская страна – и защита от России и других стран, которые могут им угрожать. Румыния рассматривает членство в этих организациях как способ побороть свое прошлое. Молдова же рассматривает это как приобретение статуса для своей страны. Но если в Румынии статус европейцев – это, в общем и целом, достижение, то в Молдове этот вопрос горячо обсуждается, хотя практически остается непонятно — чего, кроме власти, хотят коммунисты.

И это главная проблема Молдовы. Идея прозападных организаций состоит в присоединении к Евросоюзу и НАТО и приобретении «штампа», обеспечивающего статус для страны. Эти организации не принимают во внимание ни могущественную коммунистическую партию, имеющую связи с Россией, ни то, что абсолютное большинство в стране отождествляет себя с Россией, а не с Западом. Некоторые из прозападных партий, всерьез обеспокоенные этой проблемой, установили контакты с Россией, как напрямую посещая Москву, так и косвенно. Приверженцы западных стандартов, они пытаются использовать пророссийские настроения. Но это попытка сделать невозможное («квадратура круга») и основные противоречия не исчезают. Таким образом, страна находится в тупиковом положении. Кто бы ни выиграл на этих или следующих выборах, страна останется разрозненной, а жители будут поддерживать абсолютно разные идеи относительно того, как страна должна выглядеть и кто должен ею управлять.

Экономика теней

Ситуация становится еще более сложной, когда начинаешь размышлять об экономическом положении Молдовы. Говорят, что это одна из беднейших стран в Европе, если не самая бедная. Около 12 % ее ВВП обеспечивается денежными переводами от эмигрантов, работающих в других странах Европы, иногда нелегально. Хотя это меньше, чем 19% в предыдущий период, но падение этого показателя произошло не из-за экономического роста, а из-за того, что мировой экономический кризис сократил денежные переводы. Румыния начала программу обеспечения молдаван румынскими паспортами. Это позволит молдаванам путешествовать и работать в любой точке европейского союза. Ранее они делали это нелегально Сейчас процесс эмиграции и денежных переводов приобрел официальный статус. В Молдове некоторые считают, что стимулирование эмиграции — это попытка Румынии подорвать положение Молдовы. Но учитывая ситуацию с денежными переводами, это, возможно, единственный путь экономической поддержки Молдовы.

Люди в Молдове и в Румынии рассказывали мне, что крупнейшим молдавским экспортом являются женщины, которых насильно или по собственному желанию (в зависимости от тех, у которых вы спросите)  вовлекают в занятие проституцией. Некоторые говорят (я не могу подтвердить), что молдавские женщины составляют большую часть проституток, работающих в легальных борделях Европы. Это спорный вопрос, по которому крайне мало достоверных статистических данных и слишком много домыслов. Однако, из разговоров с людьми, этот вопрос не выглядит спорным. Это признак отчаявшейся страны.

Размышляя над этим парадоксом, я провел субботний вечер, гуляя по улицам Кишинева, столицы Молдовы. Тротуары главных улиц были заполнены молодежью, начиная подростками и заканчивая молодыми людьми далеко за двадцать. Мне сказали, что в городе нет клубов, где молодые люди могли бы проводить время, поэтому они собираются на улицах. Это было не так уж и странно: это напомнило мне Куинс Бульвар (Queens Boulevard) времен моей молодости в Нью-Йорке. Что было действительно странно, так это то, каким образом они собирались в группы численностью от 5 до 15 человек. В центре каждой группы стояло несколько девушек, от одной до трех, все потрясающе хорошо одетые, по сравнению с юношами, которые недалеко ушли от понятия «неряха». Странно было то, что молодые люди в разы превосходили девушек численностью. Мне так и не удалось узнать, сидели ли остальные девушки дома со своими родителями, или в городе была нехватка молодых девушек. Несмотря на это, моя жена убедила меня, что девушки были одеты в далеко не дешевую одежду; она прикинула, что одна только обувь стоит где-то нескольких сотен долларов США.

Я не до конца уверен в том, как это следует понимать, но добавьте к этому тот факт, что по всей длине главной улицы располагались филиалы  банков. Когда мы посещали маленький городок к северу от столицы, мы тоже видели цепочку банковских филиалов вдоль городских улиц. Банковские филиалы — это дорогое удовольствие, в плане строительства и обслуживания. Банкам необходимы вкладчики, которые будут поддерживать их деятельность, а если в маленьком городке находится семь конкурирующих друг с другом банков, это значит, что в этом городке есть деньги. Этот  город определенно не выглядел бедным.

Что ж, у нас образовался парадокс. Цифры говорят, что Молдова – невероятно бедная страна, тем не менее, здесь есть огромное количество банков и дорого одетых молодых женщин. Казалось, что все молодые люди разделяют мой вкус в одежде, который, возможно, сложился из-за бедности или безразличия, поэтому они не соответствуют проведенному анализу. Но я достаточно уверен, когда говорю, что официальная статистика Молдовы и ее экономическая реальность не совпадают.

Дом советской постройки в Кишиневе

Существует три возможных объяснения. Прежде всего, что денежные переводы от женщин или других эмигрантов, поступают в страну в больших количествах, поэтому необходимо много банков для получения переводимых денег. Второе — то, что в стране сильно развита теневая экономика, уклоняющаяся от регулирования,  налогообложения и статистического анализа. Третье объяснение состоит в том, что столица и несколько других городов процветают, в то время как сельская местность находится в состоянии крайней нищеты. ( Я видел некоторые дома советского периода, которые являются подтверждением этому). Я подозреваю, что все три объяснения правильны, и они поясняют политический раскол в стране.

Республика Молдова переживает глубокий кризис самоопределения, имея сильно разрозненную политическую систему и экономику, которая, по их словам, абсолютно не имеет прозрачности. И поэтому об этой стране сложно думать с геополитической точки зрения. 

Молдова и стратегия

С точки зрения молдаван, по крайней мере, молдавских прозападных фракций, стратегические проблемы Молдовы начинаются и заканчиваются в Приднестровье.
Они хотят получить обратно восточный берег реки. Регион приносил бы реальную выгоду Молдове, так как он был бы индустриальным центром. Однако, как и на других спорных территориях в рамках бывшего Советского Союза, данный спор в меньшей степени основан на стратегической ценности территории, и это важно. Это — точка объединения, или как минимум, попытка найти эту точку. Это также основа для прозападных группировок, чтобы атаковать про-российские группы, так как русские поддерживают отколовшийся регион.

Немцы, которые все больше сближаются с русскими, пытаются форсировать переговоры относительно Приднестровья. Русские могут предоставить эту территорию немцам. Но если они это сделают, я сомневаюсь, что результатом этого решения будет отмена российского контроля над восточным берегом Днестра. С точки зрения России, враждебные силы, находящиеся восточнее Днестра, могут угрожать Одессе и русские не видят никакого смысла покидать Днестр, даже если будут предложены более мягкие условия. Мнение русских, подтвержденное историей, состоит в том, что благоприятные ситуации могут стать неблагоприятными в мгновение ока. 

Конечно, здесь есть некая странность. Я говорю о российских войсках в районе Днестра, который находится в стране, граничащей с Украиной, а не Россией. Русские поддерживают Приднестровскую республику, в то время как украинцы этого не делают. 
С 1992 года украинцы не предъявляли России серьезных требований прекратить вмешиваться  в то, что по существу является украино-молдавским вопросом. Возможно потому, что украинцы не хотят, чтобы другие земли, отнятые у Молдовы и переданные Украине, были выложены на стол в качестве разменной монеты. Но я подозреваю, что причина проще: несмотря на распад Советского Союза, русские – единственный народ, волнующийся о таких вещах, как защитная речная преграда, в то время как украинцы рассматривают этот вопрос с некоторой отрешенностью.

Всесторонняя оценка возможностей

На карте Молдова —  это действительно ценная территория. Это регион, который, находясь в руках НАТО или любой другой западной державы, может обеспечить средство для противостояния мощи России, и, возможно, усилить желание Украины сопротивляться России. Высадка войск НАТО вблизи Одессы, украинского порта, от которого зависит Россия, может привести к тому, что русские станут более осторожными. Проблема в том, что русские это отлично понимают и делают все возможное, чтобы создать в Молдове про-русское правительство, или хотя бы, в определенной мере нестабильное правительство, которое никто не сможет использовать, чтобы угрожать России.

Молдова находится в западне между своими румынскими корнями и своим советским прошлым. У этой страны не развилось национальное самоопределение, независимое от этих двух сил. Молдова – это «пограничная полоса внутри пограничной полосы». Это район, окруженный иностранным влиянием со всех сторон. Но это район, не имеющий четко определенного центра. С одной стороны, здесь существует ностальгия по старым добрым временам Советского Союза — которая дает нам понять, как плохо обстоят дела для многих молдаван. С другой стороны, существует надежда, что Европейский союз и НАТО создадут и будут защищать нацию, которой не существует.

Если бы геополитика была теоретической игрой, логичным ходом была бы немедленная интеграция Молдовы в НАТО и включение страны в Евросоюз. Существуют такие же странные государства, являющиеся членами каждой из этих организаций. Но геополитика учит, что основным принципом государственной стратегии является существование нации. Это может очевидно, но это должно быть сказано. Я приехал в Молдову, взглянуть на пограничную полосу, в поисках нации, которая могла бы противостоять возрождению России. Я думал, что нашел эту нацию на карте. Оказалось, что, хотя там живут люди, они не являются нацией. То, что казалось многообещающим на карте, в реальности было совсем иным.

Это все написано не для того, чтобы подчеркнуть, что Молдова не может развить чувство национального единства и самоопределения. Но такие вещи требуют на свое создание много времени и редко возникают мирным путем. В настоящее время влиятельные силы, окружающие Молдову, могут сделать создание молдавской нации сложным, если не невозможным процессом. Это может быть как раз тот случай, когда государство могло бы фальсифицировать создание нации, будучи членом Евросоюза и НАТО, но Евросоюз уже имеет дело с Ирландией, а у НАТО нет никакого желания противостоять России. Решение останется за молдаванами. Мне не ясно, сколько времени им даст история, чтобы они могли достигнуть соглашения.

Давать советы молдаванам определенно не для меня, так как я не разделяю их судьбу. Но, учитывая, что меня все равно слушать не будут, я предложу такое наблюдение. Когда-то Молдова была частью Румынии. Когда-то она была частью Советского Союза. В качестве части чего-либо, Молдова играет важную роль. Советский Союз распался. У Европы больше проблем, чем она может решить, поэтому она не ищет новых. Румыния все еще заинтересована. Это не идеальное решение, и определенно не то решение, которое поддержит большинство молдаван, но, тем не менее, это — решение, каким бы несовершенным оно ни было.

Теперь я еду в страну, которая, несомненно, является нацией, но она вовлечена в дебаты на тему, какой именно нацией она должна быть: Турцию.

Джордж Фридман, Stratfor

Оригинал статьи

Перевод: Глобальный хуторок