Пребывая в должности российского диктатора, Владимир Путин посвятил себя двум взаимосвязанным целям: укреплению могущества и богатства как собственных, так и контролируемой им страны. В конце концов, чем могущественнее становится Россия, тем могущественнее становится и ее президент.
Об этом пишет в Foreign Policy эксперт по национальной безопасности Совета по международным отношениям Макс Бут, передает InoPressa.
«В погоне за влиянием Путин попытался перестроить российские вооруженные силы, превратив их из войска слабо подготовленных призывников с неработающим оружием в высокоэффективную профессиональную армию с самым современным оружием. Эту трансформацию, только частично завершенную, продемонстрировали в Сирии, которую Путин использовал для показа различных систем от элегантных крылатых ракет «Калибр» до извергающего дым авианосца «Адмирал Кузнецов». Однако, как и полагается старому кагэбэшнику, сердцу Путина милее «отрицаемые» тайные операции, чем открытое поигрывание мускулами», — отметил он.
«Осудить российское вмешательство просто, трудно понять, что с ним делать. В качестве первого шага необходимо задокументировать и выставить напоказ кремлевские махинации. Вот почему важно расследовать взлом американских выборов. Один из возможных подходов — расследования в Конгрессе, к которым призывает лидер сенатского большинства Митч Макконнелл и спикер Палаты представителей Пол Райан, однако провальный комитет по Бенгази показывает опасности показухи и партнерства в Конгрессе. Лучший, потому что более серьезный и непартийный, подход — независимая комиссия по образцу созданной для расследования терактов 11 сентября. Ее могут возглавить бывшие директора ЦРУ Майкл Хэйден и Леон Панетта», — говорится в статье.
«Однако одного выставления напоказ перед публикой мало, чтобы заставить Путина прекратить то, что он делает. На самом деле документирование российских схем даже может укрепить его ауру могущества за счет демонстрации того, как хитро он манипулирует своими противниками, — отмечает Бут. — Возможные ответы могут включать в себя спектр от дальнейших санкций — в том числе заморозки финансов и перемещений лиц, ответственных за взломы — до платежа той же монетой. Путин любит сливать западные электронные письма. А понравилось бы ему, если бы Агентство национальной безопасности слило его переписку с дружками? Или если бы американская разведка опубликовала подробности о его широко обсуждаемых зарубежных банковских счетах? Это могло бы помешать ему удержать власть, поскольку разрушило бы его ауру праведности, или даже привести к заморозке активов, которая ударила бы по его кошельку».
«Помимо этого всего, Западу в целом и США, в частности, надо понять, как вести собственную политическую войну, — говорится в статье. — (…) Соединенным Штатам надо возродить навыки политической войны, которые когда-то у них были, но атрофировались, как мы с Майклом Дораном указали в Меморандуме по политическим инновациям за 2013 год для Совета по международным отношениям. Путин показал себя мастером этой игры. Другие противники, включая Иран и «Исламское государство» (запрещено в РФ. — Прим. ред.), также активно ведут политическую войну. Мы не можем позволить себе роскошь считать себя выше этой игры. На карту поставлено ни больше ни меньше будущее демократии».