В ожидании лучшего

Я вскоре собираюсь посетить Украину. И меня это немного волнует. В какую страну я приеду? Немного беспокоят сообщения, что в нижнем течении Днепра какое-то чуть ли не библейское нашествие змей. А также не очень хочется провести лето посредине разгорающегося внутреннего конфликта.

Феликс Кривин как-то заметил, что не так страшны войны за свои убеждения, как за свои заблуждения. Пять лет назад статьей «Семантические войны: взгляд постороннего на события в Украине» я начал длинную серию текстов для украинской аудитории. И должен признаться, что, несмотря на все тогдашние надежды и возможности, она, к моему огромному сожалению, остается актуальной.

Люди по-прежнему уделяют излишнее внимание словам и их значениям, в ущерб реальным составляющим успешного функционирующего общества. И государства! Без мови немає держави? А как насчет державы без экономики, без социального мира, без хорошо обученных и экипированных вооруженных сил, без развитого финансового сектора, без сложного и свободного рынка, без современной и доступной системы здравоохранения, без политического процесса по демократическим принципам, и многих других вещей, без которых жизнь современного общества и человека будет проблематичной? Да, слова тоже имеют значение, и их значение имеет значение, как имеет значение и религия, и спорт, и искусство, но……. только при прочих равных условиях.

Я очень надеялся, что Революция Достоинства начнёт процесс построения институтов государства и общества, к которым у граждан будет доверие. Но сегодня я наблюдаю раскол, выявленный результатами президентских выборов, который свидетельствует, что для людей более важны личности, а не целостность институтов. Это при диктатуре важно, кто сегодня тиран, ведь от него зависит буквально всё. А демократия подразумевает, что кто-то победит, кто-то проиграет, но принципиально мало что изменится. Если от личности действительно зависит судьба нации, то тут что-то не так. Большие сложные системы саморегулируются, если, конечно, им дать такую возможность. Если их зажать контролем, они упростятся и уменьшатся. Или вырвутся из-за ограды, и такое может быть.

Твоя свобода начинается со свободы другого. Потому что трудно назвать свободным общество, в котором свободный человек владеет, скажем, рабами. Такому обществу необходимо насилие, в качестве инструмента поддержания института зависимости. Но отрицание свободы не ограничивается только экономическими условиями. Если мы отрицаем политический выбор другого, мы, тем самым, отрицаем и его свободу воли, тем самым низводя его до положения социального раба, у которого нет права на мнение и ошибки. Если же мы попробуем ещё эту ситуацию закрепить законодательно, то нам придётся также применять насилие. Это одна из функций государства — организованное насилие. И важно, чтобы никто не имел на него монополию.

Оттого в демократических странах очень серьёзно относятся к разделению веток власти и контролю гражданских органов над силовыми структурами. И очень трепетно относятся к правам личности. Не из-за какой-то культурной особенности, а из практического интереса. Это индикатор свободы от тоталитаризма, который любой правительственный аппарат не против заиметь. Ведь проще погонять указами сверху, чем проводить политику, искать консенсус, учитывать мнения, посчитывать убытки. А им приходится, поскольку институты власти и общества им этого не позволяют.

Или позволяют. Почему бы и нет? Я читаю, что уже от нового президента ожидают посадок каких-то людей. В переводе на юридический язык — законы, конституции, это всё фигня, когда речь идёт о желаемом нам результате. Там, где общепринято считать, что цель оправдывает средства, институтов просто не выстроишь. Они мешают. Особенно если цель благая, великая, жизненно необходимая. Ну, слова всегда можно подобрать.

Но я так и не понимаю сути раздора. Всё, вроде, хотят примерно одного: удобных условий жизни, достаточных доходов, здоровья, веселья, то есть всего того, что даёт развитая экономика и хорошо отрегулированная машина государства. Но эти вещи возможно делать только на общих основаниях, если мы хотим избегать социальных конфликтов. Рассказывать рабам на табачных плантациях Виргинии 19 века, что экономика штата на подъёме, бесполезно. В их ситуации это просто неважно, они то всего лишь инструмент. Если людей выдергивать из общего контекста, то они будут этот контекст посылать подальше. Демократия должна, по идее, объединять граждан во всеобщей взаимной неприязни, чтобы не дать кому-то одному монополию на правление. Республика предоставляет для этого механизм.

А вот хороший или плохой механизм — это вопрос! Я много писал на эту тему. Из недавнего мне понравилось исключение самих законодателей из закона о языке. Потому, мне говорят, что такого не прописано в Конституции. Надо же! Получается в Украине есть по крайней мере два сорта людей. Или две Конституции. И поражает, что многим это вовсе не показалось странным. Что позволено Юпитеру, не позволено быку! Ну как тут построить действенные институты, если мы сами считаем, что исключения из общего правила допустимы. А тогда это не правила, а понятия. А понятия непременно завязываются на коррупцию, так как и то, и другое развращают смысл социальных отношений. Всё взаимосвязано, тут мелочей не бывает.

Цитирование умных книжек, трактование мудрёных терминов не изменит отношений в обществе. Украинцы, наверное, самые образованные люди на свете. И что, сынку, сказал бы Тарас Бульба, помогли тебе твои талебы с фукуямами?

Что толку спорить о закрытых или открытых партийных списках? Выбирать стоит не списки, данные кем-то, а конкретных людей на конкретных местах. Это даёт по крайней мере иллюзию ответственности и контроля на местах. Вот почему за 5 лет не изменили закрученную систему представительства на простую, прямую? Неудивительно, что парламентарии могут не распространять на себя действие законов. Им место там почти гарантированно.

На мой взгляд система, как таковая, не изменилась. Потому что никто её не изменял. Никто, и я имею в виду буквально всех, реально не был заинтересован в кардинальных переменах. По той самой причине, что институты должны быть для всех, законы — для всех, Конституция — для всех, права — для всех. Но люди для всех не хотят. Пять лет я общаюсь с умными, образованными людьми и практически у всех есть какая-то фобия, кого-то им хоть как-то нужно ущемить. Пусть даже и очень плохих персонажей, но дело не в качестве ущемляемых, дело в отсутствии понимания, что лишение прав одного лишает всех их прав. Если я начну соглашаться только с теми решениями суда, которые устраивают меня, то суды можно просто упразднять за ненадобностью. Общество держится на доверии, на консенсусе, и именно на подрыв доверия в обществе работают стратеги гибридной войны. Я могу считать, что ваш выбор ошибочный, и стану работать над его исправлением, включая привлечение вас на мою сторону. А могу назвать вас тупым, продажным, предателем, и уже вряд ли увижу вас рядом со мной. Внешняя агрессия сплачивает людей, внутренняя агрессия разделяет.

Особенно, когда практически весь дискурс вертится вокруг слов, терминов, значений, а на реформы в политике, экономике и социальной сфере нет времени и сил. Что-то происходит, улучшается, несомненно, но качественного скачка не происходит. Как я объяснял своим детям, что участие — это прекрасно, попытка — великолепно, но стоит помнить, что в реальном мире есть вещи, которые считаются только когда они успешно завершены. За исключением, конечно, долгостроя барселонского кафедрального собора Святого Семейства. А так, попытка удалить аппендицит сама по себе не считается. Или как сказал Второстепенный Боб из Симпсонов «Я отправлен за решетку за преступление, которое даже и не совершил. Попытка убийства, что это такое? Они что, разве дают Нобелевскую премию за попытку химии?»

В результате те вещи, которые просто решаются долгосрочными программами и политикой, оказываются ненужными эпицентрами раздоров. А вот экономические, политические и административные реформы тянутся до бесконечности, поскольку трудно менять что-то, не меняя его в принципе. А эти штуки основываются как раз на принципах, которые предлагаются и утверждаются одномоментно. Но этого не происходит. И мне кажется из-за того, что менять принципы никто не согласен, как ни странно, иначе бы всё уже изменилось.

Почему? Не знаю. Люди нерациональные существа. И политики, даже в такой несовершенной системе как украинская, отвечают на запрос общества. Спрос рождает предложение, что вернее всего в политике. Нас пытаются убедить, что элиты манипулируют массами. А я скажу, что это массы манипулируют элитами. И задача для элиты — не стать прямым и простым рупором желания населения. Это сложно, на самом деле, ведь лидер не может игнорировать тех, кого ведёт, но также обязан торить путь, по которому за ним последуют остальные. Современное управление наполовину социология, наполовину психология.

И главное — прекратить гавкаться и начать дискутировать. Оставить лозунги и перейти к идеям. Уйти от пафосной риторики в повседневную конкретику.

Хотя бы на те два месяца моего визита.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» вYoutube, страницу «Хвилі» в Facebook