Упрощение политики, или Show must go on?

В статье рассматриваются современные политические практики и особенности политической коммуникации, направленные исключительно на достижение медиаэффекта, а не конструктивного диалога и взаимодействия. Упрощение политики, ее спектакулярный характер и информационно-развлекательный формат, построенный в основном на негативе, по мнению автора, проявляется как в пространстве официальной публичной политики, так и в формах современных протестных акций, политической активности в Интернете. Подобные тенденции в практике политического общения между властью и гражданским обществом в сочетании с уменьшением доли людей, обладающих полноценным понятийным мышлением, еще больше усложняют процесс создания основ практического соучастия граждан, осознания взаимозависимости, общности их интересов и целей.

Ещё недавно содержанием украинской политики было: «чем дальше, тем страшнее». Её сегодняшнее содержание: «чем дальше, тем смешнее». И если страшная политика, как правило, завершается страшным выходом, у смешной политики смешного выхода нет..

Наблюдение за национальным информационным и политическим пространством даёт основания утверждать, что современные украинские политические практики и особенности национальной политической коммуникации ориентированы сегодня прежде всего на обеспечение медиаэффекта, а не конструктивного диалога и взаимодействия. Упрощение политики, ее спектакулярный характер и информационно-развлекательный формат, построенный в основном на негативе, проявляется как в пространстве официальной публичной политики, так и в формах современных протестных акций и политической активности в Интернете. Подобные тенденции в практике политического общения между властью и гражданским обществом в сочетании с уменьшением доли индивидов, обладающих полноценным понятийным мышлением, еще больше усложняют процесс создания основ практического соучастия граждан в общественных процессах, осознания взаимозависимости, общности их интересов и целей.

Украинская политика – это политика воинствующего дилетанства. Её функционеры общаются с населением посредством имиджей, мифов, фреймов, псевдособытий, саундбайтов, политических шоу в формате инфотейнмента (развлечение аудитории в процессе новостного вещания) определяющим моментом которого является принцип «минимум информации – максимум впечатлений». Современные практики политической активности рассчитаны не столько на возможность заявить о своих политических пристрастиях и массовость, сколько на медиа-эффекты – флэшмобы, хэппенинги, перформансы, партизанинги, наномитинги, монстрации и т.п. Во-многом это связано с развитием информационных технологий – возникновением феномена интернет-политики (политической активности в Интернете), появлением «тактических медиа» (блогов, сайтов). В процессе превращения политической культуры в разновидность поп-культуры формируются новые концепты политической коммуникации, такие как эмоционализация, эстетизация, информационное субсидирование, узконаправленное вещание, пиар-демократия и т.п. Не меньшее значение имеет и такой общекультурный факт, как уменьшение числа людей, обладающих полноценным понятийным мышлением, способных к выстраиванию причинно-следственных связей, ясных формулировок и аргументов, к принятию адекватных решений . В украинском варианте ситуация усугубляется еще и синдромом «публичной немоты», дефицитом социального доверия, характерным для всех транзитных обществ.

Очевидны и более специфические причины, например связанные с меняющейся структурой и механизмами рекрутирования политических элит в процессе консюмеризации политики.

Развлекательная модель политической коммуникации, предлагаемая псевдокреативным классом, является следствием маркетизации политики. В результате были созданы благоприятные условия для попадания в нее широкого круга людей, в т.ч. не имеющих представления о том, что такое конструктивный диалог и взаимодействие, и не отдающих себе отчета в том, что любое принятое решение (в т.ч. неадекватное) – это уже не псевдособытие, не медиаэффект, а полноценное политическое действие, имеющее реальные, иногда весьма печальные последствия. Попавшие в политику «счастливцы» тратят гораздо больше времени на то, чтобы научиться одеваться, говорить и вести себя перед камерой, чем на дела своих комитетов, министерств, чтение законопроектов – персонификация политики, происходящая вокруг отдельных телегеничных и не очень личностей, заставляет уделять внимание в первую очередь имиджу, как он понимается его носителем и обслуживающей командой. А партии и иные организации и сообщества, претендующие на общенародное представительство, сосредоточивают свое внимание на символах, лозунгах и образах, обеспечивающих в первую очередь медиаэффект. Главное заявить или напомнить о себе.

В последнее время довольно часто употребляется термин «упрощение политики».

Существует точка зрения, что сведение политической коммуникации к ключевым сообщениям, манифестам, цитатам действующих политиков, лозунгам и ярлыкам облегчает понимание, а негативный оттенок стимулирует интерес аудитории. К сожалению, негатив вообще начинает обретать статус культурного паттерна на всех уровнях политического общения. Манипуляции в форме постоянно задействованного образа врага становятся не просто универсальной, а чуть ли не единственной технологией, позволяющей и объяснять происходящее, и позиционировать политические цели и интересы, и призывать к консолидации, и, конечно же, избегать ответственности. Гипертрофированные, эстетизированные, умноженные средствами массовой культуры насилие, страхи способствуют замене знаний, полученных в результате реального опыта, на искусственно сконструированные режиссерами. Нормы общества потребления требуют, чтобы информационный рынок был переполнен. Объемы и скорость обновления информации не должны позволять в ней разбираться. В результате воздействие кратковременных этически и эстетически неоднородных блоков информации приводит к тому, что одинаковым статусом начинают обладать принципиально разные явления и события. Аудитория давно не понимает, где настоящая кровь, а где бутафория (трагический пример этому — появление вооружённых террористов на сцене захваченного ими концертного зала во время спектакля «Норд Ост». что было воспринято большинством его зрителей, как оригинальный сценарный ход).

Принято считать, что именно действующая власть предлагает свою модель общества, коммуникации, задает требования и определяет правила игры для всех.

Поэтому совершенно естественно возникает желание, чтобы люди, ее олицетворяющие, были образованнее, умнее, ответственнее, дальновиднее – ну должны же они хоть чем-то платить за непосредственный облегчённый доступ к общественным благам. М. Эдельман в своей книге

«Конструирование политического спектакля» пишет о превращении политиков в символические маски актеров: «Политические лидеры стали символами компетентности, зла, национализма, обещания будущего и других добродетелей и пороков и таким образом помогают придавать смысл беспорядочному миру политики.

Наделяя образы лидеров смыслом, зрители определяют собственные политические позиции. В то же время вера в лидерство является катализатором конформизма и повиновения» [Кара-Мурза 2013: 231]. Одно из проявлений глобализации заключается в ограничении возможностей правительств отдельных стран суверенно формировать свои общества. Это – очевидное следствие усиления роли негосударственных акторов в мировой экономике и политике. В такой ситуации ускоренное

создание символов единства, коллективной идентичности, интенсивное формирование образа видимого врага с целью объединения перед лицом опасности становятся единственно возможными как для легитимации существующих способов доминирования, социальных отношений и институтов, так и для попыток их заменить. Здесь тоже мало что пущено на самотек. Так, французский политолог Эрик Неве говорит, например, об уличных манифестациях как о продуктах «последовательного совместного производства» акции целым рядом акторов – активистами, массмедиа

и аппаратом власти. Иными словами, концепция уличных акций имеет в качестве необходимого рефрена административную и силовую регуляцию со стороны государства, и осуществляются они в расчете на власть и ее реакцию. И меры, принятые до и после акций, являются их частью и во многом определяют восприятие результатов [Зайцева 2009]. Политические спектакли разыгрываются не только в официальном публичном пространстве. С середины нулевых годов, в т.ч. и в Украине возникают самые разные театрализованные формы протеста – флэшмобы, хэппенинги, перформансы, монстрации. Спектакулярный характер этих акций объясняется многими причинами, среди которых важное место занимает возможность избежать контроля и репрессий со стороны государства. В отличие от демонстраций, они рассчитаны не на массовость, а на медиаэффективность, которая обеспечивается блогами и информационными сайтами,чьё содержание создается самими пользователями. Это выход для активизма, позволяющий, при апатии и аполитичности большинства населения, осуществить свое влияние на общество, прежде всего посредством постоянно изобретаемых медиаобразов, через производимый ими точечный катарсический эффект без расчета на результат, через обязательный «драйв» и «угар» [Зайцева 2009].

Осчастливленное представительной демократией и всевозможными свободами большинство – характеристика исключительно количественная, даже в масштабах страны с маленьким населением. Современные представители человечества «связаны одной цепью», а точнее, международной паутиной, но не «одной целью», даже перед лицом глобальных проблем. Они расходятся в восприятии происходящего и наличии надежды на изменение соотношения сил, в желании оказывать влияние на существующую систему власти или отсутствии такового.

Но кое-что их все-таки связывает. Чтобы убеждать и договариваться, нужно строить длинные предложения. Для того чтобы обвинять и разъединять, достаточно пары слов и пары кадров, но непременно и в безальтернативных вариантах. И вот уже извергаемая с экранов телевизоров или компьютеров информация представляется модераторам потребителям более убедительной, чем событийность повседневности. Принятые сегодня формы подачи информации о любом политическом событии, персоне, мнениях и позициях разлагают их смысл, при этом симулируя его наличие в основном через оппозиции и антагонизмы, не проясняя реальность, а имитируя ее.

Экранная культура трансформировала мышление людей, с одной стороны, «одарив» навыком воспринимать большие объемы информации, а с другой – лишив способности ее осмысления, умения видеть связь между жизнью семьи, города, страны и экономикой, политикой, идеологией, наделенными полномочиями политиками. К примеру, недавно один из высоких зарубежных чиновников сделал фотографию своего отражения в зеркале лифта и разместил её на своем аккаунте в социальных сетях – в общем, приобщился к жанру селфи. Вопрос – зачем? Вариантов ответа немного. Возможно, это и есть проявление одного из новых концептов современной политической коммуникации, аутентичности, – обеспечение восприятия политических деятелей как «реальных людей», а не изолированной от общества части элиты [Лиллекер 2010: 55]. А может, это просто дань широко увлечению субъекта/объекта чиновничьего селфи техническими инновациями. А еще есть популизм – следование тому, что созвучно мнению большинства и популярно. Специалисты полагают, что причины увлеченности селфи – нарциссизм (или сетевой эксгибиционизм) и низкая самооценка, которой страдают 80% населения. При этом первое – обратная сторона второго. По сути, это желание сообщить миру, что «я существую» и, конечно, стремление к одобрению, которое присуще в первую очередь детям. Однако современное общество более инфантильно, чем несколько десятков лет назад. И сегодня индивид человек, оказавшись один на один с обилием информации, испытывает растерянность и страх, он не хочет или уже и не может размышлять, он хочет только чувствовать и верить. Одна из аксиом массового сознания гласит: верю тому, кого знаю, знаю того, кого вижу. Вторая – важно только то, что здесь и сейчас. Меньше чем за сутки вышеупомянутое селфи набрало больше 100 тыс. лайков пользователей и больше 7 тыс. комментариев. Жаль, что лайки не ставят за громогласно объявленные социальные программы и таинственные модернизации – их ведь невозможно уместить в пару образов или саундбайтов. Зато возможно сформулировать уже очевидную тенденцию – чем противоречивее и невнятнее деятельность политиков, те активнее они становятся в освещении сферы, так сказать, «приватного общения», тем послушнее следуют правилам отбора и презентации, предлагаемым СМИ. Именно их соблюдение сегодня обеспечивает легитимность и сам факт существования политических акторов, хотя интересы украинских политиков и неполитиков всё более расходятся.

КРАТКИЙ ТЕМАТИЧЕСКИЙ ГЛОССАРИЙ

Фрейм — понятие, означающее в общем виде смысловую рамку, используемую человеком для понимания чего-либо и действий в рамках этого понимания. Другими словами — фрейм — устойчивая структура, когнитивное образование (знания и ожидания), а также схема репрезентации. Фрейм — это метакоммуникативное определение ситуации, основанное на управляющих событиями принципах организации и вовлечённости в события. фрейм — это когнитивная структура, рассматриваемая как выстроенная система знаний об обозначаемом,] которая является «максимально обобщённым схематизированным представлением об основании значения, схемой образа, лежащей в его основе». В то время, как традиционно человеческие действия рассматриваются как находящиеся в зависимости от ситуации, в которой они производятся, и от личностных особенностей и качеств (диспозиций) человека, который их осуществляет, понятие фрейма вводит ещё один — смысловой ракурс их рассмотрения, выступая как смысловая рамка (или рамках социальных представлений), в рамках которой человек определяет для себя ситуацию в которой действует.

Саунд-байт. [англ. sound — звук + bite — укус] — амер. в США: выступление по телевидению, направленное против определенного лица (напр. президента).
В PR-технологиях применяется прием саундбайтинг. В сущности это практическое применение известного принципа, гласящего, что всякий хороший экспромт должен быть тщательно подготовлен. Саундбайтинг – это когда спичрайтеры придумывают какую-нибудь хлесткую фразу, которую обслуживаемый ими политик как бы произвольно-неожиданно выпаливает в нужный момент, и эта фраза становится лидером индекса цитирования.

Спектакулярный — впечатляющий, драматичный, яркий, демонстративный, наглядный. Спектакулярная политика — это политика + вышеприведенные определения.

Упрощение — облегчение; вульгаризация, опошление;

Гипоморфоз — Упрощение организации, утрата специализации структуры организма в процессе изменения ( смены)среды функционирования

Флешмоб FlashMob (от англ. flash mob — flash — вспышка; миг, мгновение; mob — толпа; переводится как «мгновенная толпа»)
Заранее спланированная массовая акция, в которой большая группа людей (мобберы) появляется в общественном месте, выполняет заранее оговоренные действия (сценарий) и затем расходится. Флешмоб является разновидностью смартмоба. Сбор участников флешмоба осуществляется посредством связи (в основном это Интернет)
Основные принципы флешмоба:

1. спонтанность в широком смысле; 2. отсутствие централизованного руководства, избранного командира; 3.отсутствие каких-либо финансовых или рекламных целей; 4. деперсонификация; участники флешмоба (в идеале это абсолютно незнакомые люди) во время акции не должны никак показывать, что их что-то связывает; 5. отказ от освещения флешмоба в СМИ.

Флешмоб рассчитан на случайных зрителей, вызывая смешанные чувства непонимания, интереса и даже участия.

Профлеш Proflash – professional flash – «профессиональная вспышка», «вспышка профессионалов». Про́флэш, проф-флеш (от англ. professional flash — professional — профессионал; flash — вспышка; миг, мгновение; переводится как «вспышка профессионалов») — это публичное мероприятие (чаще танец) организованное с целью привлечения внимания и СМИ. Особенностью ProFlash является участие в его исполнении профессионалов. Однако сохраняются многие идеи флешмоба: спонтанность, отсутствие командира, деперсонификация. Появление такого направления связано с перфекционистским желанием делать шоу ярче, четче интереснее окружающим и его участникам»

Хэ́ппенинг (или хе́ппенинг, англ. happening) — форма современного искусства, представляющая собой действия, события или ситуации, происходящие при участии художника, но не контролируемые им полностью. Хэппенинг обычно включает в себя импровизацию и не имеет, в отличие от перформанса, четкого сценария. Одна из задач хэппенинга — преодоление границ между художником и зрителем.

Перфо́рманс (также употребительное название — перфо́манс, англ. performance — исполнение, представление, выступление) — форма современного искусства, в которой произведение составляют действия художника или группы в определённом месте и в определённое время. В этом заключается отличие перформанса от таких форм изобразительного искусства, как картина или скульптура, где произведение определяется выставленным объектом.

Партизанинг – любая деятельность общественных активистов и организаций, направленная на переобустройство городского пространства с целью его улучшения.

Монстрация (от лат. monstratio – показывание) — массовая художественная акция в форме шествия с лозунгами и транспарантами, которые участники используют как основное средство коммуникации со зрителями, друг с другом, как средство самовыражения, как художественную технику, при помощи которой они осмысляют окружающую действительность. По большей части содержание транспарантов выглядит предельно абсурдизированным и аполитичным, однако они имеют скрытую многозначность.

ЛИТЕРАТУРА

Гладарев Б. 2013. Опыты преодоления «публичной немоты»: анализ обществен-

ных дискуссий начала XXI века. Журнал «Гефтер». Доступ: http://gefter.

ru/archive/7296 .

Зайцева А. 2009. Спектакулярные формы протеста в современной России: между

искусством и социальной терапией. Доступ: http://old.abai.kz/content/anna-zaitseva-

spektakulyarnye-formy-protesta-v-sovremennoi-rossii-mezhdu-iskusstvom-i-sotsia (про—

верено 12.03.2015).

Кара-Мурза С. 2013. Манипуляция сознанием. Век 21. М.: Алгоритм. 432 с.

Лиллекер Д.Дж. 2010. Политическая коммуникация. Ключевые концепты

(пер. с англ. С.И. Остенек). Харьков: Гуманитарный центр. 300 с.

Ясюкова Л. 2013. Разрыв между умными и глупыми нарастает. –

Газета «Точка ру» . Доступ: http://tochka-py.ru/index.php/ru/entry/228 (проверено 12.03.2015).