Сергей Дацюк: Новости современной России

Дискуссия политиков и журналистов в России, происходящая на фоне беспрецедентной пропаганды в российских новостях, вышла за рамки собственно вопроса о том, что такое цензура.

В этом смысле дискуссия Познера и Навального, состоявшаяся в эфире телеканала «Дождь» в передаче Собчак 18-го марта 2016 года, показывает собственно ограниченность мышления российских интеллектуалов и их неспособность выйти за чисто политическую постановку проблемы.

Так мыслить нельзя. Такое мышление ведет к гибели. В политическом пространстве решить проблему невозможно. Нужно философское обобщение. Если этого не сделать, то разрушенное таким образом мышление приведет к разрушению самой России и принесет еще больше бед Украине.

Я как украинец мог бы этому радоваться. Но как философу мне на это больно смотреть, ибо я уважаю всех участников дискуссии.

Можно ли увидеть эту дискуссию полностью, чтобы составить о ней собственное мнение? На момент написания текста это было невозможно ( украинцы полную версию могут посмотреть здесь, в России, скорее всего, эта ссылка недоступна)

Позиция «Дождя» о непубликации полной версии этой дискуссии является следствием «дилеммы выживания». Чтобы выжить, телеканалу Дождь нужно зарабатывать, поэтому все такие видео — лишь по подписке. Однако, чтобы выжить России, такие видео должны быть общедоступными. Эта дилемма не имеет решения — как для «Дождя» в его нынешней ситуации, так и для России в ее нынешней ситуации.

Об этой дискуссии, поскольку она полностью не доступна в Интернет, можно лишь косвенно узнать здесь, здесь и здесь.

Самым интересным в этой дискуссии была, пожалуй, постановка вопроса о том, что есть новость.

Мое принципиальное возражение Навальному и Познеру — их непонимание глубины проблем, в которой оказалась Россия. Это не проблема новостей, это не политическая проблема, это цивилизационная проблема.

В России давно уже нет политической цензуры в ее традиционном понимании — как (политического) фильтра того, что обществу нужно знать и что ему знать не нужно.

Россия сегодня вышла на качественно новый уровень производства новостей — создание параноидальной реальности.

На этом уровне уже не нужны журналисты и их цензоры. На этом уровне задействованы принципиально другие профессии, очень похожие на профессии игрового кино — сценаристы, режиссеры-постановщики, актеры, закадровые комментаторы, пропагандисты.

Изначально постановочные новости в цензуре не нуждаются.

Даже так называемая журналистская либеральная оппозиция неспособна делать адекватные новости — иначе они вообще бы не смотрелись в России. Это трагедия либеральной российской журналистики — она вынуждена помещать более-менее адекватные новости в параноидальный контекст своих граждан. В Украине даже «Дождь» иногда смотреть противно.

На моей странице ФБ состоялась дискуссия после моего поста с комментарием о дискуссии Навального и Познера (на телеканале «Дождь» в Украине — 20.03 с 17.00).

Два своих комментария с ФБ я привожу здесь.

«Смотрел на «Дожде» в программе «Собчак» дискуссию между Познером и Навальным о том, есть ли критерии или алгоритм отбора того, что считать новостью.

Познер утверждает, что алгоритма нет, потому как в первичном дискурсе есть неопределенность — реальность постоянно создается новостями, и какая новость станет определяющей для реальности, мы не знаем заранее, более того есть преобладающая для ТВ реальность — телевидение есть бизнес, и новость то, что продается.

А Навальный утверждает, что есть четкий алгоритм — то, что имеет резонанс, и есть новость, то есть новость утверждается вторичным дискурсом, комментариями.

В этом смысле за рамками остается, что параноидальная реальность России конструируется новостями искусственно, и в этом смысле все перевернуто — социальные сети (к которым апеллирует Навальный), которые продолжают удерживать отнесение к константной реальности, лишь и могут определять новости в параноидальной реальности (фильтр паранойи и выделение константного).

Однако Навальный прав лишь потому, что так дело обстоит в параноидальных условиях, а Познер был бы прав, если бы новости были о константной реальности. То есть у обоих не хватает мышления, чтобы сформулировать сложный ответ на вопрос — что считать новостью: в константной реальности и в параноидальной реальности…

Объективность новости не является ее нормативной оценкой. Новость должна быть не объективная, а адекватная той реальности, которая осмысленнее и перспективнее, то есть так появляются масштабные рамки новостей — картина мира.

При явном ощущении отсутствия смысла и перспектив у параноидальной реальности (и ее картины мира) теряют смысл параноидальные новости, хотя они могут быть очень даже объективными — в любой из конкурирующих картин мира. Ведь всегда придуманную явную ложь в параноидальной реальности можно показать как ошибку — распятый русский мальчик на Донбассе, изнасилованная русская девочка в Германии.

Отсюда новости разных контактирующих через телекоммуникации цивилизаций есть конкуренция за навязывание своей картины мира. Однако эта конкуренция должна быть честной — при минимуме ошибок в новостях. Увеличение ошибок в новостях приводит к недоверию не только к новостям, но и к картине мира, формируемой новостями.

В этом смысле крушение картины мира («русского мира») в России происходит через крушение от бессмысленности и бесперспективности новостей. Исходя из общественного договорняка в России «будем врать всей страной», происходит очень простая вещь — массовая усталость россиян от массовой лжи, как было в СССР.

Если даже открытых выступлений в России не будет, то будет социальная апатия, депрессия, дезориентация, снижение энергетики социальных действий. Апатичная и депрессирующая Россия очень быстро разрушится, даже если никакой агрессии против нее не будет. Кто не просто сеет ложь, а создает лживую реальность, пожнет разрушение лживой реальности вместе с жизненным пространством самих создателей».

Константная реальность это реальность, с которой мы соотносим свои действия, изымая из своей картины мира ложные аспекты, создаваемые вокруг нас искусственно. То есть в собственной жизни мы стараемся иметь дело с постоянно реконструируемой константной реальностью, а не с той даже, которую мы публично вынуждены считать реальностью.

Константная реальность неуничтожима — она экзистенциально имманентна и имеет онтологическое происхождение. Причем константная реальность именно реальность, а не действительность, ибо она не конституируется в действии, она нормируется мышлением, которое действует, поскольку мыслит, а не требует какого-либо практического приложения к мышлению. Именно поскольку константная реальность не является действительностью, она трудно обнаружима и требует специальных инструментов по распознаванию и согласованию с другими такими же.

Причем константная реальность не является объективной — она формируется путем отсечения в индивидуальном порядке неадекватных представлений разными способами (исторических аналогий, на основе личного опыта, на основе свидетельств очевидцев и даже на основе оценок конкурентов и врагов). И как это ни прискорбно признавать, научные критерии объективности здесь до сих пор не являются основными.

В России в публичном пространстве потеряна константная реальность, и ее чрезвычайно трудно стало восстанавливать на индивидуальном уровне и еще труднее стало синхронизировать между собой даже интеллектуалам. И это уже проблема цивилизационного уровня.

Вопрос о выживании России сегодня стоит так — сумеют ли российские интеллектуалы понять цивилизационный уровень стоящих перед ними проблем и совладать с ними, или же останутся в рамках политики и потеряют страну.

В рамках политики в России ничего уже решить нельзя. Потому как в России уже давно нет политики. Еще что-то можно успеть сделать на уровне остатков гражданского общества. И там нужна фундаментальная работа интеллектуалов — работа философская и культуртрегерская.

Великобритания, глядя на Россию, радуется и тихо грустит — «прощай мой старый враг, с тобой было интересно конкурировать, но ты сам себя загнал в эту воронку, воюй и дальше с «жидоящерами», такова твоя судьба».

Окно возможностей для России закрывается. И если ничего не предпринять, финал России произойдет по той же схеме, что и финал СССР. Все пророчили еще несколько десятков лет существования СССР в годы его конца, а распад случился очень быстро.

Такая схема повторится в сегодняшней России из-за того же неучета прогнозистами субъективного фактора. В чем сущность этого фактора?

Активное недоверие или противодействие всегда заметно и его можно цензурировать или репрессировать. Однако пассивное недоверие оказывается нераспознаваемым — ни социологами, ни политиками, ни экспертами.

Константная реальность живет на индивидуальном уровне скрытно и незаметно, иногда даже будучи мало осознаваемой для самого индивида. Однако она способна быстро вырываться и предъявляться публично во времена кризиса.

И здесь коренится самая главная проблема параноидальных новостей. Важнейшая функция новостей — синхронизация и синтопологизация картины мира через публичность константной реальности.

Как только новости включаются в процесс создания публичной параноидальной реальности, константная реальность на индивидуальном уровне продолжает существовать непублично, несинхронно и несинтопично.

Как только в ходе очередного кризиса константная реальность вырывается из глубин индивидуального в публичность, она оказывается несинхронной и несинтопичной — сегментированной в масштабах страны.

То есть вот именно так происходит распад России сегодня — он происходит внутри каждого россиянина на уровне его собственной константной реальности, которая больше не согласовывается с другой такой же через новости.

Параноидальные новости это не профессиональное преступление и даже не политическое преступление, это цивилизационное преступление.

Сегодня титаническими усилиями российская власть, блокирующая активное недоверие и сопротивление, создает в России массовое пассивное недоверие, стимулируя несинхронные и несинтопичные процессы создания индивидуальных константных реальностей.

Параноидальные новости сегодня сегментируют в России скрытую от большинства институтов и научных инструментов константную реальность внутри индивидуальных сознаний россиян по разным стихийно складывающимся средам будущего гражданского общества. Эти разные среды — будущие осколки России.

Параноидальная реальность — это путь России к быстрому и непредсказуемому финалу на фоне утверждений «Россия сильна, как никогда».

Если распада России нельзя избежать, его можно сделать просто менее разрушительным и хоть немного более управляемым.

При таком отношении к новостям в России, никакая актуальная новость не является главной. Главная новость России всегда впереди.