Постсоветский мессианский синдром Украины и свобода выбора

Пока в нашей стране каждый владелец квартир не получит право принимать участие в решение вопросов градостроения, которые касаются принадлежащего ему жилья и другой собственности, наши города буду территориями бесправия граждан.

1. Украина в ожидании Мессии

«Я все равно паду на той, на той далекой на Гражданской, 

И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной».

(Булат Окуджава «Сентиментальный марш»)

Любая политическая дискуссия в Украине мгновенно оборачивается жесточайшим противостоянием по любому вопросу. Два фактора определяют безапелляционность и неистовость этих споров: постсоветский мессианский синдром Украины и тотальное политическое невежество.

Для патриотического сообщества двухпалатный парламент и федерализм в современной Украине стали символами агрессии России. Многие видят в этих терминах элементы путинской гибридной войны. Между тем, без решения ряда вопросов, связанных с этой терминологией, просто невозможно провести в Украине цивилизованные реформы. И хотим мы или нет, но обязаны разобраться в этой политологической теории.

Что касается политического невежества, то здесь нет ничего удивительного. Советский марксизм эпохи застоя, точнее советский «научный коммунизм» – это абсолютно выхолощенная схоластика общих слов, не имеющая ни малейшего отношения к реальной политической практике на Западе. В результате головы советских людей были набиты пустыми абстрактными теориями обо всем и ни о чем. Игра в абстракции, без привязки к реальности, главная примета советского человека эпохи «застоя». И до сего дня на просторах бывшего СССР схоластические пустые абстрактные споры и политическая эклектика правят бал даже на экспертном уровне.

С другой стороны, постсоветское мессианство у нас впитано с молоком матери. Это — поистине удивительное явление. Советские идеологи на протяжении десятилетий пытались создать новое выхолощенное мессианство, о чем блестяще написал Василий Гроссман в свое потрясающей книге «Всё течёт…». В годы «застоя», в период тотального безверия, релятивизма и прагматизма советского человека, все эти высокомудрые построения рассыпались, как карточный домик…

Но постсоветский мир потрясений все поменял. Постсоветское мессианство стало живой составляющей политической жизни. Будто привидения из нашего прошлого стали, как завзятые политические активисты, ходить на выборы и митинги, голосовать и участвовать в акциях. На память приходят «народ проклятых» из знаменитой книги Джона Рональда Руэла Толкина, которых Странник – король Арагорн — повел на войну.

У Толкина Арагорн после того, как мертвые выполнили свое обещание и сдержали слово, отпускает их. Но это — не «наш» путь…

Впервые, насколько мне известно, о проблематике мессианских поколений говорил Освальд Шпенглер, написавший знаменитую книгу «Закат Европы». В качестве примера он приводил древних евреев из Иудеи периода первого века нашей эры. Мессианские эпохи по Шпенглеру, мессианские народы – это периоды истории, когда для людей идей становятся важнее обычных прагматических ценностей, когда миром правят идеи пророков и вождей.

Мессианские эпохи, мессианские народы всегда противостоят иерархической власти. Это касается не только римских провинций на Ближнем Востоке в первом века нашей эры, но и постсоветского пространства в наши дни. Усиленные попытки идеологов Путина навязать россиянам постсоветское мессианство как новое имперское сознание, неизбежно оборачиваются пшиком: самые ярые публичные представители этих учений всегда играют на публику и работают ради одобрения начальства. И деньги, деньги, деньги… Это не мессианство, а игра. Одни играют лучше, другие – хуже. Одни удостаиваются криков «Браво!», другие – воплей «Не верю!». Мир, как известно, — сцена… Только мессианством здесь и не пахнет.

Совершенно иная ситуация в Украине. В условиях тотального краха идеологий и общей слабости центральной власти, постсоветское мессианство становится в Украине мощнейшим фактором политической жизни. Картина — очень специфическая: все те идеи и теории, что рождаются в головах путинских «серых кардиналов», именно в Украине обретают свою истинную плоть и кровь. Но при этом у нас они носят ярко выраженный антироссийский характер.

2. Два мира – два Мессии

«И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?»

Для понимания нашей ситуации надо четко видеть: чем же все-таки отличается библейское мессианство Иудеи I века нашей эры от постсоветского мессианства?

Кстати, умные коммунисты уже давно пытались заявить о своей связи с мессианством первых христианских общин. Примерно об этом писали и Фридрих Энгельс, и Карл Каутский, а кто-то из первых секретарей Французской компартии, как известно, однажды прямо заявил, что первые христиане были коммунистами. Но все эти благопристойные высказывания, непривычные, конечно, из уст типичного советского бюрократа и научного атеиста, но вполне естественные для западных левых интеллектуалов, таят в себе одну важнейшую оговорку. Иудаизм, а от него и христианство, даже в мессианском варианте, сохранили свободу права выбора. Самые неистовые течения сохранили право личного выбора. Не случайно, что первые христиане подчеркнули его в личном выборе крещения. Это — личный сознательный выбор.

В этих яростных мессианских движениях за отдельным человеком сохранялось его право — выбирать и поддерживать. Или — не выбирать.

Большевистское, а затем и коммунистическое мессианство, негласно опираясь на знаменитый нечаевский «Катехизис революционера» (разумеется, публично большевики отрицали свою связь с ним), всегда исходило из коллективной ответственности. И коллективного выбора. «Массы надо подстегнуть», чтобы они сделали правильный выбор. Именно Сергей Нечаев впервые публично озвучил и сформулировал эти идеи русских революционеров.  И, кстати, во имя этих идей Нечаев убил человека. Сподвижника. Как говорится, бей своих, чтобы чужие боялись!

Иудаизм впервые в истории человечества поставил вопрос о свободе выбора человека. В иудаизме человек знает, что всегда есть минимум два пути, и он сам выбирает свой путь. Критики этой идеи часто писали, что если Всевышний — всемогущ, то он может заставить человека выбрать правильный путь. Но суть этой идеи как раз и заключена в том, что человек сам принимает решение и возлагает, соответственно, именно на себя ответственность за этот шаг. Да — ответственность, да – наказание. Но выбор – свободный!

Всевышний дает человеку самому сделать свой выбор и не может вмешиваться в его решение. Христианство, во многом отталкиваясь от иудаизма, эту идею поставило во главу угла своей философии. Право отдельного человека выбрать Добро или Зло. Самостоятельно.

Именно в этом пролегает пропасть между коммунизмом и первыми христианами.

3. Мессианство и право на частную жизнь

«13. И город Лондон должен иметь все древния вольности и свободные свои обычаи как на суше, так и на воде. Кроме того, мы желаем и соизволяем, чтобы все другиe города и бурги, и местечки, и порты имели все вольности и свободные свои обычаи».

(Король Иоанн. Великая Хартия Вольностей)

Но обратимся, наконец, к дискуссии о федерализации, столь любимой, с одной стороны, нашими патриотами, а с другой — путинскими кукловодами. Но сначала попробуем ответить на самый трудный вопрос: что является основой идеи цивилизации Запада?

Вовсе не унитарность или федерализм. Основа основ — независимость частной жизни.

Кстати, появление идеи «Российской Федерации» связана с конкретной исторической ситуацией: когда в 1991 году в России Татарстан потребовал Федерального договора, то это была просто спецификой раннего ельцинского правления. Борис Ельцин вел войну против Михаила Горбачева с лозунгом «Берите суверенитета столько, сколько хотите». Этим он просто подкупал местных баронов, убеждая их заключить союз с ним, а не с Горбачевым. Даже изначально, весной 1992 года, когда впервые заговорили об этом самом Федеративном Договоре, речь шла вовсе не о демократии, не о западной форме правления. Речь откровенно шла о подкупе региональных элит.

Игорь Марков в нулевые годы пытался выстроить украинскую версию российской федерации и проводил ряд любопытных круглых столов в Одессе по этой теме. Мне довелось на одном из них слушать выступление российского специалиста по федеративному устройству России. Именно он впервые обратил мое внимание (кажется, это было еще до Беслана, до отмены выборов губернаторов), что федеративное устройство России — всего лишь декларация. Реально, как отмечал тогда докладчик, федерализма в России не было, нет и даже примерно не ясно, как он может появиться.

На самом деле, как мне это сейчас стало понятно, это было неизбежно и для профессионалов – вполне очевидно. Собственно говоря, российская конституция 1993 года – это конституция иерархической (не демократической) страны. По сути, демократии и свободы территорий в ней меньше, чем в конституционных документах времен Николая Второго.

Надо сказать, что сам термин «Федерация» сегодня скорее запутывает смысл, чем разъясняет вопрос. В этом плане гораздо эффективнее пользоваться классической формой политической власти Запада, изложенной в Конституции США.

Фактически цивилизация Запада началась именно с разделения светской и духовной власти. Средневековая Европа не знала единой власти: король правил баронами, но не имел власти над подданными баронов. И не имел власти над церковью, которая управлялась своими иерархами. Возникающие европейские города появлялись на свет Божий разными путями: военные, торговые, церковные центры, иные формы поселений. Каждый из этих новых городов проходил свою стадию становления. Но, рано или поздно, каждый город получал право самостоятельно определять правила игры в нем. И власть баронов, и власть короля заканчивалась с уплатой налогов и податей. И именно эта удивительная свобода средневековой Европы определила ее стремительнейший рост с X по XIII век. Независимость частной жизни, свобода и право собственности определили судьбу Европы.

Отцы-основатели США в своей Конституции очень четко определили все эти моменты: полная независимость трех ветвей власти, ограниченные полномочия центрального правительства, полное самоуправление штатов, полная независимость местного самоуправления. И, разумеется, Билль о правах, суд присяжных и максимально «дешевая» власть.

Каждый уровень власти сам определяет свою организацию, но при этом его полномочия ограничены только теми, которые ему передают граждане (в конституции США используется термин «люди», не «народ»). И, разумеется, за очень редким исключением, ни один уровень власти не занимается вопросами собственности.

4. Свобода и право выбора

«В случае, если какая-либо форма  правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».

(Декларация независимости США)

Сегодняшний спор между сторонниками «унитарности» и «федеративности» Украины — абсолютно беспредметен. Если Киев, как и Москва, определяет структуру местного самоуправления в каждом медвежьем угле, то никакой разницы между «украинской унитарностью» и «российским федерализмом» не существует. Это все — типично постсовковая власть. Причем, будет откровенны: сегодняшняя российская модель все-таки более способна к изменениям, чем украинская. Наша форма государственного устройства — абсолютно «застойная». В ней вообще не существует даже намека на механизмы реформирования. Впрочем, дело не только в «унитарности», а и в полном отсутствии ума и профессионализма у нашей действующей элиты. Но здесь существует прямая связь: отсутствие профессионализма и кругозора у нашей элиты порождает абсолютно бездарную модель управления (называя ее «унитарной»), которая в свою очередь приводит к власти еще более бездарную непрофессиональную элиту.

С одной стороны, Украина прогремела на весь мир благодаря двум удивительным Майданам 2004-2005 и 2013-2014 годов. С другой стороны, Майданы являются неизбежным следствием нашей нищей системы «застойной» власти: когда вся политическая жизнь в многомиллионной стране сосредоточена на одном квадратном километре территории Киева (а может, и того меньше), то здоровая политика в стране просто невозможна – мы неизбежно будем идти от одного кризиса к другому, от одного потрясения — к новым. Новые идеи и новые движения должны свободно возникать в регионах, там жить и формироваться. Именно в регионах должны появляться новые модели, новые формы, и доказывать свою правоту в политической борьбе, в системе местных, региональных и общенациональных выборов. Только такая модель государственного устройства может жить и избегать при этом застоя и потрясений. Разумеется, и Киев является регионом, но лишь одним из них, а не наше ВСЁ!

Украине срочно необходима тотальная децентрализация власти. Не эта порнография, которую проводили Яценюк и Гройсман под контролем Администрации президента Порошенко, а полная и всеобъемлющая децентрализация власти в стране. Перераспределение полномочий, тотальный отказ от постсоветской централизованной системы. Отказ от вмешательства в бизнес, в вопросы собственности. Резкое сокращение полномочий исполнительной власти, особенно в рамках местного и регионального самоуправления. Расширение прямых полномочий территориальных громад.

Вопрос заключается не в том, будет ли в стране 300 парламентариев или пятьсот. А в том, что каждая территориальная громада сама должна решать, кто и как ей будет управлять. Что регионы будут сами устанавливать правила игры. Но при этом власть будет получать по рукам каждый раз, когда захочет влезть в дела бизнеса или, когда решит, что сама должна определять, что, где и когда строить.

Пока в нашей стране каждый владелец квартир не получит право принимать участие в решение вопросов градостроения, которые касаются принадлежащего ему жилья и другой собственности, наши города буду территориями бесправия граждан. Ибо любая точечная и иная застройка городов, решение вопросов инфраструктуры, экологии и логистики неизбежно влияют на цену жилья. И если мы хотим иметь граждан, а не холопов, значит, люди обязаны иметь право прямого участия в принятии решений. Нет участия – нет демократии!

Постсоветское мессианство может помочь встать с колен, может. Только что дальше? Много лет тому, в период возрождения советского мессианства (XXII съезд КПСС), когда, казалось, впереди ждет светлое будущее, Наум Коржавин написал свои знаменитые строки о комиссарах, которые когда-то вели его в даль:

«И летел я, коня погоняя,

Прочь куда-то, в пыли и в дыму.

Почему — я теперь уже знаю,

А куда — до сих пор не пойму».

(Наум Коржавин, «Комиссары»)

Сила народа не в «Мы», а в «Я», в разнообразии людей, городов, регионов. А чем больше мы хотим единообразия любой ценой («Кто там шагает правой?») – тем мы слабее! Может, пора уже понять эту простую истину?

Если вам понравилась статья, то вы можете  поддержать  ее автора денежным переводом на карту 5168742222119400

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook