Переучреждение украинского государства и право большинства

Если начинать разговор о переучреждении государства Украина, то ключевым пунктом в дизайне нового государства, я вижу именно переосмысление права большинства.

Достаточно длительный период времени западный мир пользуется формулой К. Юнга: “чем больше толпа, тем ничтожнее индивид”, в своих работах, Юнг ясно показывает, что интеллект людей в толпе идёт на убыль.

Со времен древней Греции существует понятие “охлократия” – власть толпы, что в основном оценивается как негативное, а знаменитая ленинская утопия “каждая кухарка должна научиться управлять государством” казалось бы не оставляет шансов на реализацию прямой демократии.

Дополнительно, есть ещё 14 признаков фашизма от Умберто Эко, которые, безусловно, являются полезным фильтром от возникновения человеконенавистничестских идеологий, но если свободно пользоваться только одним признаком из 14-ти, то фашистом может быть назван практически каждый, особенно политик или процесс направленный на объединение больших групп людей.

Вот и в Германии после гитлеровских экспериментов с референдумами, данный механизм был фактически исключён, как политический инструмент, однако в других европейских странах, не переживших такой травмы, референдумы эффективно используются.

Стоит признать, что буйство большинства во многих странах заканчивалось трагедиями, и все мы видим, что происходит в России. Недопущение таких ситуаций в том числе и привело страны Запада к различным ограничительным системам.

Наиболее ярким примером здесь является именно демократия в США, которая разрабатывалась, в том числе и для того, чтобы исключить возможность единоличной власти с целым набором интересных “защитных” механизмов.

Тем не менее, двухпартийная система США, как минимум даёт возможность поддержки постоянного и очевидного большинства в самом обществе при голосовании, что является интересным моментом, влияние которого на само общество исследовано намного меньше в рамках сравнительного анализа с многопартийной системой.

Ведь при многопартийной системе, коалиция теоретически может формироваться непрогнозируемо для общества (да, в развитых европейских демократиях есть традиции, минимизирующие такой риск), но в Украине мы скорее имеем традицию получения противоречивых и неприродных коалиций, которые не имеют поддержки в обществе, а тогда это всегда очевидное искажение волеизъявления большинства.

Украинцам приходится выбирать не среди партий с вековой историей, имидж которых, за редкими исключениями, стоит дороже амбиций любого политика, даже находящегося при власти, а среди проектов-пустышек, которые возникают и пропадают, воникают и пропадают в угоду конъюнктуре. Назвать партию или блок своим именем? Надо же, сразу виден стратегический подход, “на века” – после меня, хоть потоп.

Попытка надуть щёки и говорить об идеологических партиях в Украине архаична так же, как и сам форм-фактор идеологий в целом, ведь кризис имени Дональда Трампа в США является кризисом потому, что условный политический вес одного человека стал больше, чем вес целой идеологической партии со всей её историей – один из основных защитных механизмов не сработал, но хорошо, что ещё есть много других. Если идеологические партии дают сбой в США, то как они сработают в Украине?

Дополнительно, против поиска новых идеологий говорит и переосмысление самого капитализма вне идеологических рамок, который сейчас происходит в Европе, в том числе и в контексте самой современной европейской политэкономии “Прогрессивный капитализм”.

Так что осторожно, с учётом всего негативного опыта, новых тенденций, технологий, повестки меняющиегося мира, я предлагаю начать системное обсуждение права большинства и того, как именно оно должно реализовываться.

Идеальная модель

Для того, чтобы представить, как большинство может реализовывать свои права наилучшим образом в рамках демократии, попробуем выяснить это на примере идеальной модели.

Представим, что общество состоит из развитых, думающих граждан (хотя бы для примера, можно?). Допустим, швейцарцы, которые отказались от безусловного дохода на референдуме.

И вот, такое общество проводит свободные и честные выборы в рамках классической парламентской республики, по пропорциональной системе.

В такой, модели есть Конституция с прямыми нормами действия – основной закон государства, особый нормативный акт, имеющий высшую юридическую силу, которую такой идеальный парламент, выражая волю избирателей, может менять 2/3-ми голосов.

Таким образом, предполагается, что воля 75% голосов избирателей может менять в законодательстве страны абсолютно всё, и такое большинство можно называть тотальным, а сам такой консенсус народным.

А простое большинство 51% избирателей теоретически может менять большую часть законодательства, имея парламент, который прислушивается к избирателям, и такое большинство можно называть общественным консенсусом.

Ключевой смысл представительской демократии – выражать волю избирателей. Представлять. Не рассказывать, кто толпа, а кто не толпа; кто развитый, а кто недоразвитый; кто модный, а кто отсталый; кто гомофоб, а кто гомофил; кто имеет стратегическое видение, а кто не имеет; у кого правильная социальная матрица, а у кого нет. Если хочется провести структурные перемены – создай общественный консенсус для поддержки своих идей, а если нужно менять Конституцию или курс государства, то нужен народный консенсус – такая очередность действий, даже если власть.

В такой модели, политики – это скорее боты, баллы, фишки, системная функция, которые больше похожи на делегатов в системе выборов Президента США, когда в большинстве случаев они ОБЯЗАНЫ голосовать именно так, как проголосовали избиратели, то есть, их личное мнение вообще имеет десятое значение.

Таким делегатам может не нравится Трамп, например, но они будут вынуждены голосовать за его выдвижение, поскольку такова воля избирателей.

То есть, можно сказать, что система делегатов (выборщиков) в США, которая хотя и имеет множество дополнительных правил и условностей, тем не менее, является ближайшим практическим приближением к такой идеальной модели в рамках демократического устройства.

Однако, такой праздник демократии происходит всего один раз в четыре года и в США, и непосредственное управление государством не затрагивает, а всего лишь организует избирательный процесс.

Можно ли применять такую модель шире?

Дискредитация воли большинства

В первой части текста мы уже рассматривали, что сложность состоит не только в расширении такой модели, а даже в самом начале такого такого дискурса, которое требует преодоления целого набора ярлыков и страхов.

Человеконенавистнические идеологии, которые хоть и поддерживались большинством, но, как правило, существовали в условиях репрессий и отсутствия свободы слова, что де факто, снимает ответственность с большинства.

Тоталитарные режимы получили справедливую оценку истории, но они продолжают выступать оправданием игнорирования воли большинства в рамках современных систем демократии, продолжают оправдывать политику обмана и манипуляции.

Реформы обязательно должны быть болезненными, а политики обманщиками с целым набором зависимостей: послы, МВФ, Папа Римский – все всё знают, и все в один голос твердят, что девять из десяти ребят у них выздоравливают.

Если тоталитарные режимы навязывали свою точку зрения силовым методом, то система демократии выродилась до “обманывай и манипулируй”, “создай иллюзию выбора”, что привело к тому, что и на Западе большое количество избирателей перестало верить в значимость их голоса, их выбора, что и дикрует рост уровня поддержки популистов и различных антисистемных сил.

Дискриминация большинства

То, что в западных демократиях может рассматриваться как системный кризис, на который может быть найден системный ответ за счёт запаса устойчивости, уровня развития государственных институтов, традиций государственности, новых технологий, высокого уровня жизни населения, гибкости и постоянного развития их демократических систем, то в странах без такого набора “для выживания”, кризис может приводить к трагическим последствиям, как в Сирии, например.

Допустим, у нас есть замечательный силовой орган ГПУ, которому не доверяет 83% украинцев – народный консенсус недоверия, такой уровень недоверия выше, чем к российским СМИ. По уровню недоверия, этот “орган” – прямой враг народа Украины, который, де факто, возглавляется Президентом Украины. Если бы этот орган работал в интересах Украины – это бы означало смерть олигархического консенсуса, все это знают и отлично понимают. Но инструментов оперативно изменить или повлиять на ситуацию, не дестабилизировав государство, у общества нет – приходится терпеть.

Возможно, большинство в Украине ещё недостаточно организовано для объединения вокруг конструктивных програм развития, но вырисовывается ясная картина того, чего общество не хочет, но власти и к таким проявлениям воли большинства остаются глухими.

Большинство не хочет менять Конституцию в угоду минским соглашениям, даже если Россия выполнит все свои условия, оно не хочет влияния олигархов на украинскую политику и экономику, оно много чего не хочет, оно не хочет такого уровня коррупции, но получает всё это в принудительном порядке.

Это ли не дискриминация?

Удивительно, но даже Н. Савченко вместо позиции ретранслятора воли народа в режиме brute force, начинает делать заявления по переговорам с представителями ОРДЛО в стиле Лаврова и тех, “кто знает лучше”. Возможно, ей тогда всё-таки стоит сделать маникюр, купить дорогие туфли, пересесть на Лексус, но молчать по поводу Минских соглашений и необходимости диалога с террористами – меньше вреда.

Сотням экспертов-софистов богато посыпали зелёным кормом, чтобы они рассказывали, что именно большинство виновато в том, что в стране сложилась такая ситуация. Это старый приём из 90-х: лох должен быть не только обманут и ограблен, он должен ещё и чувствовать свою вину по этому поводу, тогда не дёрнется.

В метафизической сфере, возможно, большинство имеет какую-то ответственность, но мы же объективную ситуацию рассматриваем? В метафизическом плане можно обосновать даже то, что удар в пах – это карма, а не sucker punch, но сути дела это не изменит. А в объективной сфере, даже Нюрнберг не смог осудить большинство, почему столько судей в Украине? Кто вообще дал право?

Всегда и везде за деятельность государства ответственность несут именно финансово-политические элиты, а украинцам нужно сказать спасибо, хотя бы за то, что они вообще дожили до нового времени, и все эти умники имели шанс родиться.

Молодая политическая беззубая поросль тоже не хочет транслировать волю большинства, они Горішні Плавні теперь, которые с упорством Кашпировского начитывают мантры о единственном решении в ротации политиков, ненавязчиво предлагая самих себя, как дешёвая некрасавица.

Стоит констатировать, что большинство бросили абсолютно все, но все наперегонки выдвигают ему свои требования и учат как жить, даже философы, хотя им как раз и можно.

Позиция пассива

Когда большинство загнали в позицию пассива, к празднику толерантности хотят присоединиться абсолютно все: девочки, мальчики, фуражки, начальники, злобные хачики, святые источники, красные шапочки, ой мамочки…

И вот, новое яблоко раздора, которое так прекрасно дезориентирует и раскалывает общество в угоду власти олигархов – парад пропагандистов ВИЧ-инфекции. В стране, которая лидер по распространению ВИЧ в Европе – это именно то, чего не хватало.

И ведь это даже не ново, правда.

Ещё в XV веке в Европе была Великая Чума, но в некоторых городах Европы организовывались сообщества любителей чумы, чуме слагали стихи, ей пели песни, по чумным кварталам ходили целые парады в масках с клювами, чем конечно заражали ещё больше людей.

Ведь у каждой уважающей себя инфекции должен быть свой PR-отдел для эффективного распространения, возможно, это даже часть её мутации, ведь около 70% всех новых заражений в США и Европе происходит именно в среде гомосексуалистов и бисексуалов. А речь агента Смита из фильма “Матрица” о человеке, как о вирусе, вообще обретает какой-то новый смысл.

Тем не менее, я призываю не противодействовать проведению маршов ЛГБТ и всеми способами избегать насилия.

Уверен, что общество итак хорошо запомнило поток наглой, лживой и грубой пропаганды, ведь появилась уже и гейская сотня на Майдане, и гейский добробат, такими темпами и Запорожская Сечь скоро будет объявлена гейской святыней, а Сирко страшным шалуном.

К сожалению, ЛГБТ-комьюнити так не смогло озвучить никаких реальных политических требований в рамках всего общества, кроме своих собственных, которые многими не воспринимаются.

Но грантоедов можно поздравить, они создали шум, который намного больше, чем сам парад.

Если ранее конфликт протекал в рамках меньшинств: ЛГБТ против фанатиков, то теперь в него оказалось втянутым огромное число людей.

Теперь это важный фактор формирования новой украинской политики, независимой как от Москвы, так и от Европы.

Допустим, в 2009-м году Венгрия, член ЕС даже узаконила однополые браки, а уже в 2011-м отменила это решение, и закрепила исключительно гетеросексуальный союз непосредственно в Конституции.

В Сингапуре, который так любят украинские реформаторы, распространяющие цитаты Ли Куан Ю (реальные и не очень), есть закон об уголовной ответственности даже за сам секс между мужчинами: до 2-х лет тюрьмы, а женщинам можно. Так и представляю Ляшко, вносящим такой законопроект.

Но именно одним из таких вариантов и закончится теперь гей-история в Украине, и это будет воля большинства украинцев. Запомните этот твит.

Защита прав большинства

Любое лицо мужского пола, которое публичным или частным образом, совершает или подстрекает к совершению; организует или обеспечивает попытки вступить в акт грубой непристойности с другим лицом мужского пола, наказывается лишением свободы на срок до 2-х лет.

Из законодательства Сингапура, раздел “Надругательство над порядочностью”

Весь секрет великих реформаторов, которые привели свои страны к благополучию не благодаря удачной конъюнктуре, а вопреки кроется в опоре на общественный консенсус.

Такие реформаторы не рассказывали, что они “камикадзе” – они остались популярными и после ухода из власти.

Мы видим как “ощетинилась” Польша и не даёт Брюсселю диктовать свои условия по вопросу мигрантов, насколько серьёзная дискуссия развернулась вокруг выхода Великобритании из ЕС – это признаки субъектной политики.

В тяжёлой ситуации, в которой оказалась Украина, именно опора на общественный консенсус, возможно, является последним ресурсом государства при выходе из кризиса.

Мы больше не можем себе позволять власть с уровнем поддержки менее 50%, или государственные институты с тотальным уровнем недоверия. При этом необходимо реализовать настоящую свободу слова, и демократические процедуры.

На данном этапе речь даже не идёт о каких-то новых инструментах реализации права большинства – об этом будет в развитии этой темы, речь скорее идёт о традиции уважения воли большинства и приучении всех, кто её игнорирует к добропорядочности.

Послесловие

Я всегда рад прочитать отзывы читателей, особенно когда каждый второй пользователь сети – психолог уровня Фрейд.

Скорее расскажите мне обо мне, ведь я смотрю на мир Сенекой и улыбаюсь вам, как последний стоик.

Также добавляйтесь в авторскую группу “Прогрессивный Капитализм”