Украинцы на 25 году независимости не могут сформировать власть, которая бы работала для них. Почему? Почти всю свою историю украинцы были нацией без государства. Соответственно и отношение к власти у них было как к чужой. Такая черта формировалась сотни лет и перешла в наследство от подчиненного положения в рамках тех империй, в которых существовал украинский этнос. Исключением не стала даже эпоха независимости.
О проблемах отношения к власти, существовавших в самом ярком периоде строительства первой республики – 1917-1918 годах, писал в своих мемуарах один из самых ярких борцов за независимость Роман Бжеский. В Чернигове, насчитывавшем на момент февральской буржуазной революции 1917 года 40 тысяч человек, было по подсчетам Бжеского всего 40 людей, которые понимали истинную природу русского империализма.
Уже тогда он быстро перестраивался после падения царского правления с идеи самодержавие-православие на концепт – всемирная свобода без войны — в рамках свежей имперской идеи большевизма.
Другие подневольные народы империи – поляки и финны, например, понимали, что царская имперская машина управления плоха для них не из-за одного ее существования, а из-за подавления их развития в пользу развития империи. Украинцы же в большинстве своем воспринимали всю государственную машину как безусловно вредную и потому подлежащую сносу. На этом фоне и произошло поражение украинской революции, несмотря на огромный ее потенциал и слабость зарождавшейся на обломках самодержавия новой большевистской империи. Поляки и финны получили свои государства и этим убереглись от многомиллионных жертв сталинского режима, которые понесли в конечном итоге украинцы.
Времена изменились, соответственно должно было поменяться и отношение к власти: с противостояния, восприятия ее как чужой субстанции или отрицания ее легитимности, должно было прийти время «своей» власти. Ведь неприятие государственной машины как таковой очень опасно, так как может привести к разрушению собственных институтов управления, а это прямой путь к управлению внешнему. Анархизм во всех его проявлениях для безгосударственных наций выгоден империям — он удерживает их от формирования собственных госструктур и не позволяет самостоятельно управлять своей жизнью.
Архетипы украинских политиков современности в своей основе опять-таки отвечают безгосударственной нации.
Мы имели эффективное поколение политиков конца 1980-х, которые боролись за независимость и совершило аннигиляцию тоталитарной власти в СССР, т.е. демонтировали узурпирующую национальное развитие советскую власть. Вячеслав Чорновил, Левко Лукьяненко и все патриоты того времени смогли ценой самопожертвования добиться практически невозможного. Борцы за независимость — это были бульдозеры, зачистившие поле. На их месте должны были появиться «строители» — создатели нового государства. Но они не пришли. Их попросту не могло появиться. В итоге бразды правления получили советские технократы и коммерсанты.
Поэтому у нас все зависло: имеем формально независимое государство, но безгосударственное население. И соответственно безгосударственных политиков на Олимпе.
После короткого периода демонтажа внешней системы влияния и колониального состояния, уже в первой половине 1990-х фактически пришла новая колониальная власть. Безгосударственные политики отдали экономику безгосударственному олигархату, который, и тогда и сейчас находился под внешним влиянием.
Президентские хроники
Настоящую власть государственной нации от безгосударственной отличают две составляющие – 1) направленность на решение проблем собственного народа (и построение эффективной государственной машины, а не ее аннигиляция), 2) идеология, формирующая у народа желание поддерживать государственное строительство. Третий элемент госвласти – высокая квалификация — может быть присущ и государственной нации, и безгосударственной. Но она не может заменить первые две характеристики.
Леонид Кравчук — политик переходного типа, представитель имперского советского режима, которого вынесло на верх на волне развала СССР. Первая характеристика направленность на решение проблем собственного народа — ему не была присуща. Он бездумно, без учета внешних факторов, отказался от ядерного оружия, согласился на ваучерную приватизацию. Национальная идеология для создания независимого государства в его эпоху отсутствовала. Невысока была также и квалификация государственных управленцев, работавших по лекалам западных догматиков ультралиберального направления в экономике.
Леонид Кучма был мультивекторным. Он, как и Иван Мазепа, пытался заигрывать со всеми и пробовал сыграть свою игру. Он имел амбиции построить независимое государство, национальная государственная машина создавалась под его управлением, но он был зависим от внешнего воздействия, а также от внутреннего олигархического, которое он взращивал, имея при этом и личные корыстные мотивы. Государственная власть двух сроков правления Кучмы имела достаточно высокую квалификацию, она начала самостоятельно проявлять характеристики, присущие государственным нациям. Но поскольку не было единого вектора движения, успеха она иметь не могла.
Белый дом: Россия предупредила США о запуске ракеты по Украине по ядерным каналам связи
Морозы до -6, снег, дождь и сильный ветер: жителей Киевщины предупредили об опасной погоде
В Киевской области достроят транспортную развязку на автотрассе Киев-Одесса
Путин скорректировал условия прекращения войны с Украиной
Виктор Ющенко – полностью зависимый от внешних факторов управленец, который выбрал один из векторов — западный. Несмотря на то, что за 13 лет были созданы элементы независимой государственной машины, он повел себя с ней как типичный аннигилятор. Его правление — это сплав отрицания предыдущей власти, зачистки ее квалифицированных кадров из-за политической неблагонадежности, и отсутствие работы по созданию эффективного государственного управления характерного для государственных наций.
Виктор Янукович — типичное контраверси, включавшее обслуживание олигархата и российский вектор. Неудивительно, что такая власть не могла быть успешной, и была аннигилирована народом.
Петр Порошенко тоже не смог сделать власть «своей» для людей — она снова чужая. Причина в засилье клептократии и отсутствии направленности на защиту интересов народа. Еще Порошенко основал очень вредную традицию, вернее продолжил аннигилирующую традицию Ющенко. Работающие теперь управленцы совершают отрицание возможности для нации иметь собственные, независимые от внешнего управления государственные институты. При этом отрицается не только легитимность целых министерств, но и продвигаются идею о том, что национальная власть в принципе не может быть квалифицированной, поэтому нужно импортировать иностранных управленцев. Это заблуждение. Кроме квалификации (кстати, очень часто сомнительной), «варяги» не имеют характеристик, присущих государственной нации. А поскольку в догматическом пылу чисто арифметического выравнивания бюджета за счет повышения цен и тарифов власть еще и выглядит грабительской, то она однозначно не «своя».
Исторический экскурс
Если говорить об исторических персоналиях, то все они также были лидерами в безгосударственной нации. Подобно Мазепе или Хмельницкому, они в лучшем случае выбирали модель «поливассалитета» – т.е. перепрыгивания от одного сеньора (читай – управляющего государства) к другому.
Богдан Хмельницкий был какое-то время руководителем независимой территории, но это не было государство в модерном понимании — оно еще не сложилась. У него была военная организация и поддерживающий ее народ, но отсутствовал набор, характерный для государств эпохи модерна — постоянная политическая и военная элита, буржуазия и т.д. Хотя Хмельницкий имел имидж национального лидера, он проиграл политически, пойдя на союз с Российской империей. А Мазепа проиграл еще и на поле битвы. Это привело к физической ликвидации зарождающейся политической и военной элиты.
Евгения Коновальца можно назвать государственным лидером с набором характеристик, подходивших для государственной нации. У него была стратегическая программа развития государства, военная организация, широкая общественная поддержка и общественные институты, свои и лояльные депутаты в парламенте Польши. Хорошая основа для построения полноценного государства на обломках старой Европы. Но обломки Европы похоронили всех.
Кстати, был у нас персонаж, который считался «своим» для народа — Михаил Грушевский. Но проблема в том, что он, как и Владимир Винниченко, не считал, что Украина может быть независима. Максимум — автономия в пределах новой империи. О вредности такого способа мышления для безгосударственных наций я уже писал в начале статьи.
Из Украины с нелюбовью
У украинцев хроническая нелюбовь к власти, в какой-то момент власть начинает критиковаться и сноситься. Не изменяться, а именно отрицаться и уничтожаться. Причина опять же в том, что власть не воспринимается народом как «своя».
Мы постоянно критикуем власть, но в нашем случае критика — это не хроническая болезнь, ее лечит время пребывания в статусе государственной нации, как было у поляков и финнов. На самом деле, европейцы тоже критикуют власть, говорят, что она неэффективна и ворует. Риторика одинакова, но разные измерения. В их случае «ворует» — это когда политик пообедал за счет бизнесмена или какая-то близкая к нему компания получила государственный подряд. В нашем же случае неэффективность и воровство — это условные «вышки Бойко» вчетверо дороже рыночной цены, массовое разграбление бюджета и незаконное присвоение государственных активов.
Неудовлетворенность народа в Европе — путь к прогрессу, а не разрушению, оно должно побуждать правительство работать лучше. Недовольство европейцев не предусматривает зачистки старой власти до самого основания. У нас же каждую власть хотят вынести на вилах. У европейцев есть преемственность. Особенно это выражено в англосаксонских странах. Например, британцам надоели лейбористы — их меняют консерваторы. И наоборот. Но сама государственная машина остается. Для нас эта модель пока нехарактерна.
Мне кажется, что украинцы, как и французы в свое время, пошли бы за своим Шарлем де Голлем — сильным лидером, вызывающим доверие, образованным в экономике, но не бизнесменом. Тем, кто будет строить не сетевое общество, а эффективное государство. Тип Вацлава Гавела — образованного и мягкого управленца — у нас пока не приживется. В понимании украинцев такой лидер – разрушитель, а не строитель.
Так что будущая власть вполне может быть успешной и сделать много для своего народа, если только этот самый народ будет считать власть своей собственностью, а не вредным наследием плохих империй.