Эволюция властвования

Претерпевать властвование над собой тягостно и обидно. Разве что власть Бога над собой человек признает радостно и без фиги в кармане. Но властвование человека над человеком всегда чревато недоверием, подозрениями, протестами и восстаниями. Никто не может абстрагироваться от отношений власти в человеческом мире, ведь от этого зависит жизнь подвластных, впрочем, так же как и властвующих.

И все же именно для подвластных понимание механизмов властвования играет особенно важную роль. Такое понимание дает им дополнительные шансы повлиять на расстановку сил, например, через поддержку лучшего для себя властителя. Однако сделать вывод о том, кто же лучший, невозможно ни по риторике, ни по официально заявляемым приоритетам. Слишком часто они носят маскировочный характер, способствуя приходу к власти тех, кто практикует жесткие и даже антигуманные методы.

Наиболее жестокими оказываются методы властвования тех, кто себя с подвластными не соотносит – это инородные, иноплеменные властители. Именно так проявляли себя завоеватели древности по отношению к народам, покоренным ими. Тогда этот метод властвования проявлялся выразительнее, нежели в Новое время, где он также встречался, но, как правило, бывал завуалирован религиозной либо же идеологической риторикой.

В примитивнейшем выражении этот тип властвования можно обозначить как «метод хищника». Суть его в том, чтобы отнять ресурс выживания у завоеванных и присвоить его себе. Естественно, борьба за этот ресурс – это борьба не на жизнь, а на смерть. Но завоеватели оказываются к ней, как правило, неплохо подготовлены – лучше, чем потенциальные жертвы.

По такой логике происходили истребления народов древности, на место которых приходили более агрессивные соседи. Как вариант, уничтожался не весь народ, а его идентичность в лице взрослых мужчин и старейшин. В архаических обществах женщины и даже дети часто рассматривались как ресурс, который можно присвоить и тем самым усилиться. Другим жизненным ресурсом часто оказывалась земля, с которой победители вытесняли побежденных. Эпопея Великого переселения народов началась как раз по причине вытеснения воинственными гуннами нескольких народов с их земель, что положило начало варварским нашествиям и крушению римской цивилизации.

Более сложные механизмы властвования инородных завоевателей, имевшие место в истории, можно описать как «метод паразита». В основе его лежит понимание того, что ресурсы можно отчуждать не однократно, а систематически. Конечно, этот метод смог получить воплощение уже в ту эпоху, когда ресурсы потенциальной жертвы оказывались несколько большими, чем требовалось для элементарного выживания. Причем это касалось как ресурсов материальных (запасов пищи, оружия, предметов роскоши), так и ресурсов человеческих.

Маркером «метода паразита» может служить работорговля. Это способ постоянного обогащения за счет возобновляемых человеческих ресурсов колоний. Причем колонизатор оказывался не всегда иноземным. Нередко властвующие торговали людьми своей земли, хотя и не своего рода. Особенно для раннего Средневековья характерно такое разделение жителей одной земли, но разного происхождения сообразно тому, кто их них властвующий, а кто – подвластный.

Современные исследования раннего периода Киевской Руси говорят о том, что именно таким образом властвовали варяги на землях Поднепровья в ІХ-Х столетиях. Для них работорговля славянами была привычным промыслом, как и сбор дани, первое время ничем не регламентированный, кроме произвола правителя. Похожим образом на протяжении столетий паразитировали на ресурсах славянского мира и тюркские кочевники – наследники завоевателей Золотой Орды. Причем, как и положено при паразитарном подходе, судьбы покоренных тревожили покорителей настолько мало, что их могли походя извести под корень, лишив необходимых ресурсов для выживания. Но вместе с тем оказывалась подорвана и «кормовая база» паразита.

Поэтому такой метод постепенно сменялся другим – несколько более гуманным «методом пастыря». Пастух, в отличие от паразита, заинтересован в том, чтобы его кормовая база пребывала неизменно в хорошем состоянии – чтобы стада его были тучными, здоровыми и не подвергались нападениям хищников. Пастырь вынужденно заботится о своем стаде, хотя это и не значит, что он не стрижет его, не продает его в розницу и не кормится им. Но это уже отношения не паразитарные, а скорее симбиотические.

В основе «метода пастыря» лежит, конечно и прежде всего, прагматика освоенной ойкумены, когда паразитарный подход натыкается на невозможность свободно перейти на новую кормовую базу вместо выжатой неконтролируемой выкачкой ресурсов. Этот подход расцветает в эпоху, когда все территории уже поделены между группами завоевателей. Передел мира, конечно, длится и дальше в бесконечность, но отныне на больший выигрыш может рассчитывать та элитная группировка, которая заручилась поддержкой своей «кормовой базы», убедила ее, что она добрый пастырь в сравнении с пастырями соседних народов.

Такой подход описан в «Государе» Макиавелли, который не подвергает сомнению исключительное право властвующего на своих подвластных, хотя и вменяет ему заботу об их благосостоянии и преумножении. Причем властвующий выделен как инородный элемент, и не мыслится как «плоть от плоти» своего народа, хотя отношения свойскости между пастырем и его народом уже прочно установлены. Можно наблюдать, как эта связь становилась все более крепкой на протяжении веков.

В классическом Средневековье элиты зачастую пользовались другим языком, чем подвластный народ, и даже внешне отличались – по инерции от древних времен, когда поработители являли собою отдельный народ. Однако уже в Новое время правящие прослойки солидаризуются с массами, которыми управляют, в вопросах языка и культуры. Разве что династические союзы монархов остаются рудиментом такого способа властвования, когда элиты разных стран различались между собой меньше, чем властвующие и подвластные одной страны. И этот рудимент уже уходит в прошлое.

«Методу пастыря» на смену приходят новые механизмы властвования. Логика восхождения от хищника к паразиту и затем к пастырю порождает новый способ властвования – властвования равного во благо равным. То есть в позиции властвующего оказывается «плоть от плоти» народа, а интересы властвующего полностью совпадают с задачами процветания и развития этого народа, а не процветания за его счет.

Этот метод властвования можно обозначить как «уровень Бог». Как Бог христианства предоставляет свободную волю своим людям, в том числе и в вопросе веры в Бога – так и элиты «уровня Бог» передают на усмотрение народам вопрос о собственной легализации в качестве элит.

Наиболее убедительно этот идеал демократии воплощается сегодня в странах Северной Европы. И это не вопрос везения; тому есть объективные причины, главная из которых – высокий общий уровень политического самосознания (либо же готовности брать на себя ответственность – что, похоже, одно и то же). Ведь такой способ властвования предполагает, что элита зеркально отражает потенциал ответственности и осознанности самого народа – поскольку она «плоть от плоти» его.

Именно этот идеал демократии пытались воплотить в жизнь левые лидеры Директории в ходе Украинской революции, поднимая народное восстание, чтобы свергнуть режим гетмана Скоропадского. Однако отказ народных масс терпеть «пастыря» в лице чуждого им, и классово, и сословно, аристократа-собственника не подвинул массы на солидарную борьбу за властвование левацки настроенных лидеров Директории. Повстанческая армия оказалась отчасти разагитирована большевиками, а отчасти разделилась на множество «отаманий». Итог печален – приход чужой власти, практиковавшей «метод паразита», а иногда и «хищника» – поскольку именно присвоение жизненно важных ресурсов подвластных народов составляло суть Голодомора и депортаций.

Так что приход элиты «уровня Бог» никому не гарантирован; это совсем не тот процесс, который можно считать обеспеченным механикой общественного развития. Об этом говорит, в частности, наблюдение, что отжившие, казалось бы, методы властвования, обретают сегодня второе дыхание благодаря тенденциям глобализации. Ведь она разомкнула границы, раздвинула ойкумену на новые реальности, предоставила амбициозным людям неограниченные возможности реализации за пределами родной культуры и традиционной в этой культуре этики.

Так, дремучим паразитизмом веет от подходов отечественных олигархов, которые высасывают соки из страны, не заботясь о ее будущем – ведь они в любой момент могут перенести свои капиталы на новую «кормовую базу». Не намного отличаются в этом плане и те, кого, вслед за Кустурицей, можно обозначить клеймом «бизнесмен-патриот». Эти обречены на большую степень публичности, потому что свою власть, экономическую по существу, они подтверждают и укрепляют политическими инструментами, на сегодня еще привязанными к институту наций-держав. Однако демократическая риторика не прикрывает их мотивов, которые лишь в лучшем случае соответствуют логике пастыря, если не паразита.

Инструменты демократии совсем не являются гарантией перехода элит к властвованию на этом уровне. Олигархат в Украине обладает достаточным набором инструментов, чтобы располагать общественное мнение в свою пользу, чтобы покупать партии и дискредитировать потенциальных оппонентов – особенно тех, кто тяготеет к демократическому идеалу «уровня Бог».

Однако результаты стоят того, чтобы пытаться распознать те силы, которые на этот уровень выходят, чтобы передать властные полномочия именно им, а не паразитам или хищникам. Полдела сделано уже тем, что разоблачен и запрещен в Украине такой агент иностранного властвования как КПУ. Закон о государственном финансировании политических партий, способствуя большей прозрачности политических лифтов, также даст результаты со временем. Однако не следует забывать, что важной предпосылкой обретения элитой «уровня Бог» обязательно оказывается готовность каждого из избирателей воплощать те этические ценности, которые хотелось бы видеть в ней. А также и готовность за нее постоять, если хищники и паразиты попытаются восстановить свое доминирование на украинских землях – а они, скорее всего, таки попытаются.