Русская весна, Украина и последствия безответственной политики

С 14 по 25 мая проходит 67-й Каннский международный кинофестиваль. Украинские фильмы не принимают участие в конкурсных показах, но, тем не менее, документальные ленты о событиях минувшей зимы потрясли и довели зрителей до слёз.

Во вторник в Варшаве несколько десятков человек поставили напротив посольства Франции бассейн, наполненный символизирующей кровь красной жидкостью, в который поместили игрушечные кораблики. Легенда к такой инсталляции проста: в кровавом море плавают французские корабли, проданные России. Таким образом, участники акции выразили свой протест касательно выполнения французскими судостроительными верфями заказа Российской Федерации о постройке военных кораблей-вертолетоносцев класса «Мистраль».

Два совершенно разных примера можно считать одинаково показательными иллюстрациями реакции на нынешний кризис на Востоке Украины. Другими словами, события, свидетелями которых мы сейчас являемся, не многих оставляют равнодушными – как внутри страны, так и за её пределами. Кто-то называет их российско-украинской войны, кто-то – началом третьей мировой, другие – гражданской войной, антитеррористической операцией, восстанием донецкого народа, борьбой против хунты и даже войной за мир. Наверное, путь демократизации Украины приближается к своей конечной цели, ведь такого плюрализма мнений в оценке ситуации трудно достичь в условиях иного политического режима. К сожалению, поводы для оптимизма этим ограничиваются: независимо от характеристики явления, оно одинаково опасно для страны и её граждан.

Рискну предположить, что плодородная почва для кризиса возникла еще на заре нашей независимости. Предложенная Леонидом Кучмой многовекторная политика во внешних сношениях, означала балансирование между Востоком и Западом без отказа от европейских стремлений, но и особо не соглашаясь на какую-то модель союза славянских народов от «Балкан до Тихого океана». Стоит отметить, что многие эксперты не считают многовекторность изобретением Кучмы: уже после национально-освободительной войны Богдана Хмельницкого казачья старшина демонстрировала наклонность к метаниям от католической Польши к магометанской Турции и православной Московии. Строго говоря, в то время были побеги украинской государственности, но самого государства создать не удалось. После 1991 р. появилось суверенное государство, перед государственностью которого теперь возникают довольно серьёзные задачи.

Позиция второго Президента, которая активно или пассивно поддерживалась всеми другими главами государства, возлагает бремя ответственности за такую политику и на них. Пытаясь усидеть на нескольких стульях, Украина вышла из клуба ядерных держав, во все стороны штамповала договоры о стратегическом партнерстве, торговала своими недрами и « Кольчугами» с танками, играла в СНГ, заигрывала с НАТО и рвалась в Евросоюз, но сознательно оставалась внеблоковым, безъядерным и откровенно беззубым государством. Такая жесткость была, наверное, единственным по-настоящему последовательным государственным курсом, который находил опору в «позитивном международном опыте» – существуют же в центре Европы страны, которые никуда не спешат. Швейцария, к примеру, которую часто используют в качестве оного.

Статус Швейцарии «моя-хата-скраю» имеет глубокую историю – примерно с начала 18 века, когда она подписала «вечный мир» с Францией, а затем и со всеми своими воинственными соседями. Не исключено, что весомым компонентом ее нейтралитета является банковская система, но подобного уникального опыта не имеют другие государства, тем более, если они стремятся к активной игре на международной шахматной доске. Украине такая преференция явно не светит, особенно учитывая, как относятся другие государства к заключенным с ней договорам. После подписания политической части Соглашения об ассоциации с Европейским Союзом, аннексии Крыма Россией и ее же откровенным стремлением сохранить нестабильную ситуацию на Донбассе, Украина должна окончательно определиться и выбрать один вектор.

Одинаково дружелюбные отношения, как с западными, так и с восточными партнерами считались ключом к геополитическому выживанию Украины в течение 20 лет. И живучесть такой парадигмы определялась её исключительной удобностью. Просчеты можно списать на неблагоприятную международную конъюнктуру, строгую недружелюбную дипломатию или отсутствие поддержки всего народа и быстро броситься в противоположную сторону, чтобы потом при необходимости снова изменить концепцию. Примерный хронологический порядок основных «межевых столбов» нынешнего кризиса выглядит так: обещания о Европе, странно мотивированный отказ от Соглашения, деньги от Путина, Майдан, кровь, снова Майдан, снова кровь, потом еще кровь, побег преступной власти и потеря Крыма. Россия воспринимает такую хронологию в несколько другом свете: цепочка событий началась с Европы – она же и виновата, а Москва только протянула руку своим же соотечественникам.

Украина пыталась «интегрироваться» в Европейский Союз без реальной интеграции. Иными словами, особое удовольствие украинской власти (как и оппозиции, которая периодически становилась властью) приносил сам процесс, а к результату она оставалась равнодушной. Еврокульбит Януковича, как уже неоднократно называли резонансное заявление Президента о неготовности Украины к подписанию Соглашения об ассоциации в ноябре прошлого года, лишний раз подтвердил геополитический гедонизм власти. Удовольствие редко бывает бесплатным. Движение без движения в чемпионате независимых государств привел Украину к зоне вылета. Дальнейшее положение зависит от того, насколько быстро команда оправится и проанализирует ошибки от быстрого гола в виде потери Крыма, ведь матч еще не завершился.

Недоверие и нежелание выделять кого-то из своих «друзей» как бы должно сопутствовать прагматическому отношению к каждому из них – без эмоций лучше работает голова. Оказалось, что спутником многовекторности является неспособность сосредоточиться на чем-то одном: смотреть на все означает не замечать ничего. Россию мало кто причислял к числу потенциальных агрессоров Украины, но им оказалась именно она.

С развитием цивилизации тактика ведения боевых действий прошла через различные этапы от фаланг Македонского, тяжелой конницы крылатых гусар, шведского линейного строя по всему фронту к танковым клиньев Вермахта, напалма, атомного оружия и бесконтактной войны. Каждое государство с претензией на как можно более широкую гегемонию просто должно уделять внимание своему войску – в этом плане человечество осталось крайне консервативным. Для захвата территорий, нужно ввести на них свою армию, именно по такому принципу всегда происходил пересмотр границ. Времена меняются. Как говорится, нынешние империи создаются не оружием, а конструированием идентичности.

Когда-то давно США смогли прикупить себе немалый кусок земли, не нарушая сон своих солдат. Совсем недавно Россия решила не менее новаторским образом компенсировать себе отсутствие Аляски, аннексировав украинский Крым. Инновация оказалась настолько удачной, что Кремль перешел к ее серийному применению. Если в Крыму для положительного результата достаточно было создать бригаду послушных марионеток, ввести войска, отрицать их присутствие и просто ждать, то в случае с Донбассом алгоритм потерпел коррекцию, оставив исключительно первый и последний пункты. Весь мир и Киев могут возмущаться, но Москва точно знает, что имеет «лицензию» на бряцание оружием на своей территории вблизи украинской. Это же не игра в шахматы, где работает принцип « взялся – ходи». Можно сколько угодно и как угодно маневрировать «домашними фигурами» – всю партию сделают пешки на чужом поле. В случае же неудачи, можно будет уйти без непосредственных потерь, ведь тактика отрицания своей причастности оказалась такой действенной.

Особенно она оправдывает себя тем, что на территории Украины действительно ведутся боевые действия. Не гражданская война, как говорит Рупор Киселев, а антитеррористическая операция против лиц, которые ведут себя как хрестоматийные террористы и с которыми та же Россия расправляется решительно и без каких-либо переговоров. Именно благодаря таким «активистам» к Небесной сотне добавились новые участники из Славянска, Мариуполя, Краматорска, которые нередко оказывались не в том месте не в то время. Украинские военные, отряды МВД и СБУ, гвардейцы действуют открыто, по форме и под национальными флагами. Им противостоят вооруженные лица в масках, под которыми могут оказаться российские диверсанты, местные «активисты», джедаи и даже марсиане, но это никого не может оправдать. Идентифицировать преступника можно только сняв его маску, снять маску – убив, а после убийства слышать обвинения в фашизме с междуречья Оки и Волги. Согласитесь, ситуация невероятно удобна для циничных апологетов раскола Украины.

Современная война невозможна без соответствующей информационно-пропагандистской поддержки. Активизация кремлевских Геббельсов состоялась еще в конце прошлого года, когда репортажами в стиле «фашиствующие молодчики убивают беззащитный Беркут» подогревалась вера россиян в необходимости «эвакуации» русскоязычных граждан Украины вместе с их территориями. Главное не событие, а как его подают. В данном случае меню и поданное клиенту блюдо часто отличаются кардинально. Позиция российских СМИ и теперь остаётся простой и однозначной, как штангенциркуль в вакууме, – Россия не присутствует ни на восточно-украинских баррикадах, ни возле них. Если факты свидетельствуют о противоположном, то тем хуже для самих фактов.

Нынешняя громкая стрельба на Востоке ко всему является и отголоском едва слышимой крымской. Официальная позиция Киева – Крым украинский. Закономерно ст. 133 Конституции Украины не переписывается и АРК остается в системе её административно-территориального устройства. Зато «Федеральный округ Крым» уже является официальной позицией Кремля. На стороне – Украины ООН, ОБСЕ, большинство мировых держав. На стороне России – пусть и не законный, но факт. Точка зрения определяется местом сидения. Вот только один Крым – слишком дорогое приобретение: дотационность совсем не исчезла, инфраструктурная привязка с материком сохранилась, через Керченский пролив и морем много не навозишь. Кровь из носу необходимы собственные, а не транзитные через Украину, сухопутные пути сообщения. Посмотрим на карту: через Перекопский перешеек полуостров соединен с Херсонской областью, которая граничит с Запорожской, а дальше – Донецкая и Луганская области. Значительный коридор выходит. И он нужен России, ее не интересуют регионы и их население – целью является исключительно земли, точнее квадратные километры. Как и в 16-17 вв.

В марте остальные регионы кричала Крыму: «Ну и вали, без тебя будет лучше». Теперь аналогичные высказывания звучат в адрес Донбасса. Отпустить его означает перенести возможный конфликт дальше по той же карте. Потасовку в Донецкой и Луганской области нельзя решить согласием на требования группы лиц, не представляющих интересы даже трети населения. Более того, она невероятно угрожает всей украинской государственности. По аналогии с Крымом местные дельцы от сепарации за несколько часов подвели итоги своих фальшивых референдумов и сразу же попросились в Россию. Российская Федерация молчит – ей не совсем хочется создавать опасные прецеденты-бумеранги.

Опасны они, естественно, и для Украины. Крым был автономией, но «область» является образованием совершенно другого типа, каких у нас 24, 19 из которых – пограничные регионы. Уже 13 мая премьер-министр Венгрии отметил особую остроту для собственной страны вопроса о положении венгров в Украине, которые должны иметь право на двойное гражданство и автономию. На следующий день оказалось, что просто «не так поняли». Опыт показывает, что от автономии с прицелом на соседнее государство не так далеко до отсоединения. Что будет, если подобная и даже более жесткая риторика без дальнейших опровержений начнет звучать от остальных наших соседей?

Сейчас существует немало перспективных версий будущего Украины, но наиболее мрачной остается раскол государства. Если серьезно рассматривать все возможные варианты развития событий, то и мартовские умовыводы В. Жириновского о разделе Украины могут воплотиться, как бы нелепо они ни выглядели. Из-за Крыма и Донбасса Украина стала источником наибольшего напряжения и нестабильности в Европе. На прямую конфронтацию с Россией ЕС не готов, санкции действуют, но не дают молниеносного эффекта, а нынешняя слабость Украины позволяет сомневаться в ее способности решить проблему самостоятельно. Москве в таком случае выгодно просто держать свои войска на границе, гарантировав тем самым скованность украинского АТО и сохранения конфронтации двух регионов против остальных. Если влияние пророссийских сил в Европе (а они там есть) будет расти, то карта мира может претерпеть изменения. Такое предположение является неприятным и страшным, но для гарантии собственной безопасности наши соседи могут пожертвовать Украиной. Дешевле Польше присоединить 5 западных областей, Венгрии – Закарпатье, Румынии – Буковину, чем находиться в постоянном страхе за собственные территории. Ключевую роль Донбасса в таком случае невозможно переоценить: потеря Украины Донецкой и Луганской областей может стать катализатором необратимых процессов дальнейшего распада. Повторяю, это только предположение, подтверждения которого не желает ни один патриот.

Многовекторная внешняя политика способствует притоку инвестиций по всем направлениям (при условии соответствующего внутреннего делового климата), но и способна превратить государство в буферную зону, площадку для переговоров, поле битвы идеологий. Опасения активных действий в каком-то из направлений всегда выражались в двух идеях:

1. присоединившись к Европе, мы стали бы объектом агрессии или экспансии Востока;
2. 2) выбрав в качестве ориентира что-то вроде дугинского евразийства – получили бы сотни лучей ненависти Запада.

Соответственно, геополитическая эквилибристика должна нивелировать влияние недоброжелательных областей излучения. На самом деле, результат получился противоположный – пытаясь избежать статуса «локации» цивилизационного противостояния, Украина именно его и получила. Российское присутствие в сепаратистском терроризме Востока настолько очевидно, что не требует никаких доказательств: одним они просто не нужны, на других не подействуют никакие аргументы. Что это как не кризис цивилизационного выбора?

Украинский восток за Россию, а запад – за Европу. Формулировка стереотипная и невероятно грубая, но как теперь обойтись без грубостей? Исключительно политики виноваты в её окостенении. Ровесники Украины по возрасту уже давно получили паспорта, сформировалось поколение граждан, которые не помнят Советского Союза. Именно поэтому теперь поразительно бессмысленно звучат 20-летние глашатаи, которые ратуют за возвращение СССР, потому что это была могущественная держава с бесплатной медициной и колбасой по 2 рубля. Ни того, ни другого, ни третьего они не застали, но это не помешало им сформировать сравнительную таблицу, в которой советское прошлое каким-то образом побеждает. Понятно, что такое убеждение сформировалось под влиянием чужого опыта. Отдельные политики прокладывали себе путь из «Востока во власть» именно на советской ностальгии, которую постоянно поддерживали в сознании. Само собой, удобна она и для современного правопреемника СССР – государства, которое само себя называет оплотом вселенской справедливости. Зато Украина бездарно теряла время, не принимая участия в формировании собственно украинской идентичности.

Главная жалоба нынешних сторонников ДНР и ЛНР – Восток не слышат. Так ведь он постоянно молчал! Даже на «антимайдане» звучал лозунг «Они там скачут, а нам работать надо». Теперь, когда напряжение в Киеве и других регионах спало, две восточные области заявляют, что «хотят мира, покоя, быть хозяевами на собственной земле, прекратить повальную коррупцию и желает лучшего будущего для детей и внуков». Подобные требования звучат в совершенно всех регионах уже давно, но только 2 восточных решили реализовать их путем «оружия и референдума».

Во всем виновата именно украинская власть. Не нынешняя и не предыдущая, а все те, кто руководил страной в течение почти четверти века по принципу «после нас хоть потоп». Каждый регион способен быть богатым и успешным, потому что имеет потенциал. Одновременно, в каждом регионе имеется очаг определенной нестабильности и потенциальных конфликтов: от янтарных на Ровенщине до угольных на Донбассе, смерековых в Карпатах, лесных на Волыни, урановых на Кировоградщине, рыночных в Хмельницкой и земельных в любой области. Каждый регион требует внимания государства. Реакционная политика не приведет к установлению контроля над ситуацией. Повестка дня требует кардинально других мероприятий – дешевле и эффективнее предотвращать, чем потом бороться с последствиями. Иначе в борьбе за сохранение независимости и целостности победить будет сложно.

Изображение: unian.net