Ода социализму и несколько камней в капиталистический сад

Существует множество различных классификаций, но я для своих нужд давно разработал свою, отдельную. Возможно, она не претендует на наукообразность, но зато прекрасно помогает понимать суть происходящего. Это технология мышления, которую я никому не навязываю, это часть моей личной системы восприятия, которой я просто считаю возможным поделиться.

Мышление всех людей делится на несколько типов, которые практически несовместимы и постоянно конфликтуют между собой на протяжении всей истории человечества.

Для удобства я привязал их к традиционной политологической шкале «правые-левые». Хотя и с некоторыми ограничениями, но в целом они вполне соответствуют.

{advert=1}

Итак, справа налево идёт изменение по гибкости мышления и степени внутренней и внешней свободы. Самые «правые» – нацисты и фашисты, вообще не воспринимают идею свободы личности. Где-то там же монархисты, разница между ними и фашистами лишь в том, что у них абсолютистский лидер наследственный, что ещё тупее.

Ультраправые ограничивают и регламентируют всё – мышление, одежду, причёски, желание жить в элитном коттеджном поселке, вкусы, привычки, доступ к информации etc. Чаще всего при этом они опираются на какую-то «традицию» – набор представлений «как оно было в старину, и как должно быть и в будущем». Поэтому в таком обществе практически не может быть развития.

«Что, рабовладение это плохо? Да вы протестуете против традиций!» – примерно так. Единственное, что хорошо развивается в таком обществе – это технологии промывания мозгов и уничтожения себе подобных.

Ещё они очень любят разнообразный символизм и фетишизм: флаги, гербы, гимны. Просто получают от этого сексуальное возбуждение. И считают, что жалкие человечишки должны за эти символы беспрекословно отдавать свои жалкие жизни. Ага, щаз!

Ах, да! Ещё ультраправые жить не могут без того, чтобы кого-то не угнетать – иностранцев, негров, инакомыслящих, слабых или просто Иных. Всё их мышление противоречит какому-либо равноправию или социальной справедливости: они хотят угнетать и обладать привилегиями. В варианте современного национализма – иметь больше прав, как «титульная нация». В общем, «измерять черепа» на готичность.

Давайте говорить прямо: они просто хотят на ком-то паразитировать, использовать как рабов, но просто прикрывают это желание пафосными разговорами про «спасение расы», «чистоту нации» и прочую подобную ахинею.

Всяческие традиционалисты также автоматически попадают в этот лагерь. Общество прежде было несправедливым, неравным и построенным на угнетении, поэтому призывы «вернуться к истокам» призывают вернуть и всё самое тёмное из прошлых веков тоже.

Мышление ультраправых предельно чёрно-бело: «свой/чужой», «хозяин/раб», «победа/поражение». И куча скрытых страхов: ксенофобия (боязнь иных), страх показаться слабым, страх ответственности (прекрасно описанный у Фромма в «Бегстве от свободы»), страх перед переменами, страх перед неизвестным и непонятным etc.

Капитализм – это попытка угнетать и эксплуатировать людей, пусть не путём силы, а путём денежных махинаций, но рабство от своей не явности не перестаёт быть рабством. И поэтому современный либерализм, обслуживающий интересы крупного капитала, в отличие от классического, также является правой идеологией угнетения. Их «свобода» – это свобода сильного и богатого угнетать и унижать слабого и бедного, а это не свобода, это всё те же рабовладельческие отношения.

И неприкосновенность частной собственности, над которой они так дрожат – это всего лишь попытка закрепить законодательно существующее неравенство и защитить свои привилегии (а я всегда говорил, что привилегии исключительно взамен на служение, а не в наследство!).

Мышление либералов, рыночников, капиталистов, протестантов и прочих близких им групп бедно, вырождено и ущербно. Они всё измеряют категориями прибыли, утилитаризма, «выгодно/не выгодно». Это словно из всего спектра цветов видеть только один, причём не самый приятный. Они просто не понимают, что среди мотиваций и побуждений к действию может быть не только жадность и стремление к накопительству, а ещё и любовь, дружба, сопереживание, радость познания и творчества, чувство сопричастности, самоутверждение через преодоление и многое другое.

Их мышление тоже построено на страхах: страхе смерти, страхе старости, страхе нищеты, страхе голода, страхе быть «хуже других» etc.

Общее название всех правых – «Нагибаторы». Из-за общего для всех их стремления угнетать других, основанного на неуверенности в размере своего полового члена. Я так понимаю, что у немцев лет семьдесят назад с этим были огромные проблемы, как и у американцев последние пару десятилетий. Иначе, зачем так напрягаться, чтобы доказывать всем свою крутость?

В центре у нас идёт «болото комфорта». Это люди, которым глубоко индифферентно будущее человечества, его развитие, прогресс технологий, общественно-политический строй, свобода и справедливость – лишь бы им лично было в этой системе уютно и комфортно.

В различных противостояниях на протяжении истории они почти всегда получали прозвища «нейтральных» и «умеренных». Вроде бы за изменения к лучшему, но ничего не будут делать. Вроде бы возмущены несправедливостью, но как-то не совсем. И против диктатуры, но лишь на кухне и шёпотом.

Я не умею лицемерить и поэтому не понимаю, как можно быть «немножко трусом», «слегка жлобом» или «частично мёртвым».

{advert=2}

Центристы всегда скользят по спектру в зависимости от степени личного комфорта. Если в стране самая жёсткая диктатура, но лично их всё устраивает – они довольно молчат, мигрируя вправо. Если им при этом удаётся пристроиться на тёплую должность или кормиться где-то рядом – они вообще становятся сторонниками режима, и никакая «абстрактная справедливость» их вообще не волнует. Более того, до тех пор, пока у них лично всё хорошо, они вообще блаженно уверены, что справедливости не существует.

Но вот если их собственные интересы зацепят, то они начинают возмущённо орать (резко уверовав в необходимость справедливости), стремительно, но осторожно левея: «Смотрите, если вы не оставите нас в покое, то мы станем почти настоящими революционерами! А если оставите – не станем». Власть обычно прекрасно понимает их нулевую опасность и чаще всего додавливает до нужной степени котлетности.

В общем же случае позиция центриста – это отсутствие позиции вообще. Это чудесным образом проиллюстрировано в старом монологе Жванецкого:

«Не я» – написано на лице прохожего. «Что не ты?» – вопрошаем мы. «Не я, и всё».

Не жить, не участвовать, не состоять, не брать ответственность и вести растительный образ жизни. И этим людям давать демократическое право голоса? Тогда мы никогда не выберемся из болота, поскольку они будут пассивно буксовать любые преобразования в обществе.

И, наконец, левый спектр. Левые (настоящие, а не номинальные) всегда стремятся к развитию, прогрессу, новаторству, инновациям и экспериментам. Их активно не устраивает существующее несовершенное состояние вещей, они бунтуют против несправедливости везде, где её замечают, они постоянно ищут новое: возможности, способы, идеи, технологии.

Самые радикальные левые – это, безусловно, различные анархисты. Эти дали бы свободу всем и вся. Мне идеи Кропоткина и Махно очень нравятся, но я прекрасно понимаю, что есть Гегель, который написал, что падение государства развяжет руки корпорациям. И на смену диктатуры государства придёт диктатура корпораций, что гораздо страшнее (потому что сегодняшние корпорации не привязаны территориально и не связаны социальными договорами с народами, а потому – беспредельны).

Собственно, современный либерализм – это и есть попытка ослабить государства со стороны транснациональных корпораций, чтобы получить больше свободы. И если кто-то думает, что это хорошо, то пускай вспомнит про ЧВК (частные военные корпорации), и что эти самые ЧВК вытворяют в нарушение всех конвенций ООН.

Поэтому, хоть я лично очень уважаю анархистов за чистоту и благородство намерений, но пока не вижу путей для реализации их идеалов. Они чересчур идеалисты даже для меня (по крайней мере, до тех пор, пока в мире существуют преступники, тираны, корпорации и маньяки – кто-то должен их организованно останавливать).

Но к гармоничному миру, исполненному любви, стоит стремиться. Поэтому коммунисты и социалисты, которые исповедуют именно такой идеал, мне наиболее близки. Из всего политического спектра именно они наиболее коллективистские, дружные, стремящиеся помочь и защитить, разрушить границы и условности, построить царство всеобщего добра и благоденствия.

Может показаться, что есть противоречия между моими словами и практикой. Но я же не виноват, что украинские КПУ и СПУ разложились (как и всё, к чему прикасаются олигархи). И сталинизм никоим боком не связан с этими идеологиями (можете кидаться в меня тапками, но общего между социализмом и сталинским репрессивным госкапитализмом я особо не нахожу).

Социализм, каким он должен быть – это «Дух времени» Жана Фреско, это «Зелёная книга» Муаммара Каддафи, это разработки перехода от экономики дефицита (а капитализм – это экономика вечного дефицита!) к экономике насыщения, это максимум свобод для тех, кто не нарушает общественного договора (и Уголовного кодекса). Это «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека».

Социализм – это перманентное развитие науки и технологий, ибо только они позволят освободить людей от самого страшного рабства – от необходимости постоянно горбатиться ради пропитания и выживания.

Социализм – это не запираться за железными стенами, а наоборот, ломать границы. Это общество кооперации, когда можно не завидовать чужим успехам, и не стремиться обогнать, а наоборот, радоваться им и всячески помогать (потому что успех одного приносит пользу всем).

Это бесконечное стремление к прогрессу, развитию, знаниям, к распространению человечества в космос, победе над болезнями и обретению трансцендентности.

{advert=3}

Можете не соглашаться – это всего лишь моё субъективное восприятие. Можете и дальше верить в «невидимую руку рынка», «цивилизованность» Европы или что национальность определяет порядочность и талантливость. Каждый сам выбирает, во что ему верить…