Польский эксперт Марек Буджиш: Интерес США – длинная война в Украине

Предлагаем вашему вниманию комментарий известного польского политолога, историка, аналитика аналитического центра Strategy&Future Марека Буджиша, которое он дал в интервью Юрию Романенко.

Ниже можно посмотреть всю беседу, которая шла на русском, украинском и польском языках.

Специально для читателей "Хвилі" с помощью ИИ мы сделали перевод одного из важнейших моментов беседы с Мареком Буджишем, который представляем вашему вниманию.

Вы затронули множество вопросов, и я постараюсь кратко описать политику всех участников в этой ситуации. Нельзя говорить об одной политике Соединённых Штатов и Европы по отношению к Украине, по моему мнению. Хотя есть различия в подходах и стратегиях, применяемых и европейскими странами в контексте перспективы окончания войны в Украине.

Я бы начал с вопроса, который вы подняли, а именно с политики Китая. Это важная тема, требующая внимания и обсуждения. Я называю это целенаправленно так, как здесь речь идёт не только о результатах визита Путина в Пекин и об обширном соглашении, подписанном этими политиками.

Но также и визита Си Цзиньпина во Францию, а затем в Белград, что имеет большое значение для международных отношений, и в Будапешт. Потому что эти два визита связаны, визиты в эти два города имеют взаимосвязь и произошли одновременно.

Однако, чтобы правильно понять это, сначала нужно ответить на вопрос о том, к чему стремился Эммануэль Макрон, который сказал в Сорбонне и The Economist, что не следует отвергать возможность прямого участия НАТО в войне в Украине. Это видение вызывает важные вопросы и требует более детального рассмотрения, чтобы полностью понять его влияние на ситуацию и последствия такого развития событий.

Макрон назвал два условия для такого сценария: во-первых, официальная просьба правительства Украины, но, во-вторых, ситуация на фронте должна значительно ухудшиться. Официальная просьба правительства Украины также означала бы, что само правительство Украины признаёт фронтовую ситуацию как драматически худшую, поскольку именно в таких случаях она возникает. И тогда речь идёт о возможном вмешательстве не в форме боевого контингента НАТО, а только во вспомогательном виде, что может помешать России победить.

Я понимаю, что это представляет для России серьёзную угрозу, и поэтому Макрон хочет использовать этот сценарий, чтобы ослабить позиции России.

Стратегия победы России в настоящее время сводится к следующему или базируется на следующих фундаментальных элементах. Прежде всего, необходимо, чтобы это была война потенциалов и война решимости, сосредоточенная на достижении победы и достижении поставленных целей. Когда решимость обеих сторон в конфликте сопоставима, важны как их потенциалы, так и перспективы.

Россия активно готовится к продолжительной войне не только с государством Украина, но и с Западом в целом, ожидая сложные вызовы и напряжённые отношения. Последние изменение в кадрах - назначение Белоусова. Это визия, которую он [Путин] формирует уже много лет.

По моему мнению, их [французов] целью является убедить, говоря в общих чертах, Путина в том, что его стратегия победы - это стратегия, которая не приведёт к успеху, потому что она основана на таком убеждении, что, даже если Россия будет продолжать эту войну, активно передвигая линию фронта в процессе боевых действий, возможно, ей удастся разрушить оборону Украины. Но это определённо повлечёт за собой негативные последствия для демографического и промышленного потенциала страны.

Украина уже стала импортёром электроэнергии. Хотя еще в июне прошлого года премьер-министр Шмыгаль заявил, что Украина получит значительные доходы от экспорта электроэнергии, которые позволят компенсировать [потерянные] платежи за транзит российского газа. По словам Шмыгаля, доходы от экспорта электроэнергии могли даже превысить платежи за газовый транзит до начала войны. Это один из элементов стратегии России по уничтожению потенциала Украины во всех аспектах.

Вторым элементом данной [российской] стратегии является убеждение, что если Россия продолжит ведение войны в текущем формате, то рано или поздно иссякнет потенциал Украины, и украинские элиты придут к выводу, что продолжение войны бессмысленно. Также важно отметить, что это является чрезвычайно важным элементом, так как иссякнет готовность Запада оказывать экономическую и военную помощь украинскому государству.

Слова Макрона, говорящего о том, что не следует исключать сценарий вовлечения НАТО в войну в Украине, на мой взгляд, не являются предвестником реального вступления военных подразделений НАТО. Здесь речь идёт о создании послания, которое лишило бы россиян надежды на такой [российский] сценарий, а не о фактическом вторжении в Украину. Если предположить, что в результате ослабления сопротивления Украины Запад вступит в войну напрямую, то сценарий России потеряет смысл, так как потенциалы переворачиваются в пользу Украины и её союзников. Это изменение в балансе сил может иметь серьёзные последствия для обеих сторон конфликта.

Макрон говорил об этом, по моему мнению, не с целью выиграть войну, а именно, чтобы побудить россиян начать мирные переговоры, включая перемирие на условиях Франции и Китая, и донести это послание. Я считаю, что его намерения были направлены на достижение дипломатического решения в конфликте. Однако Россия в лице Путина отклонила это довольно решительно, не только решением о преследовании президента Зеленского и президента Порошенко, но и во множестве других высказываний и действий.

В заявлении Путина для Синьхуа также есть позиция России, отрицающая такую возможность. Однако давайте вернёмся к Макрону. Если бы нам удалось убедить стороны в конфликте в этом олимпийском перемирии, это стало бы первым важным шагом к созданию так называемого мира, который так долго искали. То есть корейский вариант - замораживание действий на текущей линии фронта без фактического продвижения вперёд.

Обратите внимание, уважаемые господа, что это было бы соглашение, исключающее участие Соединенных Штатов. Это был бы явный сигнал о том, что Европа в соглашении с Китаем способна достичь мира или перемирия, прекратив военные действия в Украине. Это важный шаг к установлению мира, которого все ждут уже длительное время. Это полностью меняло бы ситуацию, потому что, по моему мнению, Соединённые Штаты лишились бы определённого пространства для манёвра, что существенно повлияло бы на обстановку в регионе.

Изменится баланс сил в Европе, потому что сегодня в Европе существуют две разные линии: немецкая линия и французская линия. Немецкая линия находится на западе, а французская линия, можно сказать, более независимая и самостоятельная в своих решениях.

Состояние отношений между Францией и Германией сегодня является самым плохим за многие годы, и это также связано с этой стратегической конкуренцией. По моему мнению, таков был план Макрона, и в некоторой степени он был аналогичен плану Си Цзиньпина, который призывал эти страны Европы понять возможность стратегического соглашения, но я бы сказал, за цену, которую заплатило бы НАТО в обмен на поддержку. Антинатовские акценты в Белграде были сильными. Визит Си Цзиньпина в годовщину бомбардировок Белграда силами НАТО был особенно красноречив.

На мой взгляд, оба игрока опирались на свою, я бы сказал, определённую политическую стратегию в своих действиях. Проблема заключается в том, что, по моей оценке, Россия не заинтересована в таком сценарии, и определённо не сейчас. В настоящее время Китай не готов оказывать на Россию настолько сильное давление, чтобы Россия согласилась на переговоры, даже на основе прошлогодних предложений Си Цзиньпина, которые, как известно, являются неприемлемыми для правительства Украины и России.

По моему мнению, здесь идёт игра, связанная в общем с расстановкой сил в мире. Французы сигнализируют о готовности к большей самостоятельности и соглашению в некотором смысле с Китаем для того, чтобы таким образом установить мир в Европе. По моему мнению, французская стратегия основана на предположении ее элиты о растущей напряжённости и конкуренции между Соединенными Штатами и Китаем, и в этом случае Европа может стать полем битвы. Существует угроза, что Европа будет участвовать в этой войне, а не только присоединится к ней в ближайшие годы.

У Германии есть немного другая стратегия в этом отношении. Я считаю и также сформулировал в своей книге, что, когда речь идёт о войне в Украине, Соединенные Штаты не имеют стратегии победы, хотя конечно, не желают поражения Украины, но в то же время они, проводя политику сверхдержавы, заинтересованы в продлении войны в Украине. Это свидетельствует о том, что США не стремятся к мирному разрешению конфликта и имеют свои национальные интересы в этом регионе.

США не предоставляют достаточных сил Украине, чтобы достичь военных целей в войне, но ин блокируют военную помощь, чтобы обеспечить сопротивление и не дать России выиграть войну военным путём. Если бы они предоставили достаточную помощь, Украина смогла бы создать сильные вооружённые силы и достичь своих целей. Но с точки зрения определённой общей логики соперничества с Китаем, для США выгодна более длительная война. Это происходит за счёт потенциала украинского государства и общества.

Я вижу интерес Америки в этом. То есть, здесь, на наш взгляд, довольно явный стратегический конфликт в формулировании интересов между интересами американского гегемона, интересами Украины и также интересами Польши. Потому что я считаю, что в этой области интересы Польши и Украины совпадают и связаны в основном с ситуацией или позицией России.

А теперь, если мы поговорим немного подробнее о результатах визита Путина в Пекин, то здесь есть несколько элементов или несколько важных фактов, о которых нужно сказать несколько слов. В заявлении, которое подписали оба политика, мы наблюдаем видение мира, которое в основном соответствует той парадигме Путина, которую он сформулировал или включил в мирные договоры или в предложение мирных договоров от 21 декабря, предшествующих полномасштабной агрессии против Украины.

Это представление о мире, основанное на пяти крупных державах, которые обладают ядерным потенциалом и играют важную роль в мировой политике. Но на самом деле имеют значение только три из них, потому что ядерный потенциал Великобритании значительно меньше, даже чем у Франции, и у британцев нет традиционной ядерной триады. У французов имеются разнообразные системы доставки, в то время как у британцев только подводные лодки.

Но и этот французский потенциал не так важен, он тактический. Следовательно, ключевыми игроками на ядерном уровне, являются США, Россия и Китай, и это играет на руку России. Потому что в этом случае Россия становится фактором равновесия.

Кстати, российские эксперты, как известно, ещё с 2020 года, насколько я помню, именно описывали эту стратегию. В известном отчёте Алексея Дынкина как раз говорилось о том, что Россия захочет использовать свой ядерный потенциал подобным образом, в том числе и в отношениях с Китаем. Потому что сегодня Россия на международной арене не является вассалом Китая, но в будущем, через 20 лет, если события будут развиваться так же, она станет вассалом Китая. И российские элиты это осознают, об этом весьма ясно пишут как Караганов, так и Тренин, а также несколько других комментаторов, о чём свидетельствуют их публикации.

В общем, речь идёт о мировом порядке, основанном на нескольких основных игроках с суверенным статусом, чтобы достичь баланса и снизить влияние одной силы на международную арену. И такое видение также содержится в этом совместном заявлении Путина и Си Цзиньпина.

Важно то, что в документе говорится о концепции неделимой системы безопасности. Это та концепция, о которой Лавров говорит очень часто, а именно, что, по его мнению, нельзя обеспечить свою безопасность за счёт безопасности соседа. Что на практике означает исключение НАТО из приграничных территорий Российской Федерации.

Но это не представляет собой вызова или угрозы для Западной Европы, для той Европы, которая была в НАТО до расширения, то есть до 1997 года. Это, по сути, представляет собой идею о создании в Центральной Европе специальной зоны безопасности с особым статусом и другими мерами для обеспечения безопасности. И эта позиция была повторена в заявлении Путина и Си Цзиньпина.

Таким образом, я считаю, что если рассматривать это с точки зрения успеха, то Путин добился большего успеха в отношениях с Си Цзиньпином, чем Макрон в отношениях с ним. Согласно моему мнению, это означает, что перспектива политического решения в отношении конфликта в Украине становится всё более и более отдалённой. Это значит, что переговоры, если они состоятся, то не очень скоро, не состоятся в ближайшее время. Не в летний или ранний осенний период этого года.

Россия, конечно, не желает этого. А в отношении американских позиций я больше обращаю внимание не на слова Блинкена, а на слова Джейка Салливана, главного советника [Байдена] по национальной безопасности. Салливан заявил, что Соединённые Штаты готовы поддержать Украину в войне с Россией и после 2024 года. Он подчеркнул, что данный период также должен быть использован украинским правительством для создания новых сил с целью восстановления оперативной инициативы к 2025 году.

Заявление Салливана отражает политическую линию нынешней американской администрации, которая поддерживает Украину. Недавний финансовый пакет должен помочь Украине достичь целей в ближайшем будущем. Это может указывать на то, что американцы видят перспективу формулы мирных переговоров немного иначе, чем другие участники. Хотя это и остаётся субъективным мнением.

И последний вопрос, о котором вы упоминали - корейский сценарий. Этот сценарий сегодня маловероятен, потому что нет гарантий прямого вовлечения миротворческих сил.

Я уже не говорю о позиции правительства Украины, но предполагаю, что эта позиция была бы положительной.

Сегодня нет государств, которые хотели бы, как Америка, поддерживать с 1953 года значительный военный контингент, например, как в Южной Корее. Сегодня пока что американцы не сигнализируют о готовности отправить даже не 35 000 солдат, как в случае с Южной Кореей, а значительно больше. Потому что для стабилизации ситуации на фронте и предотвращения возможности возобновления российских военных действий через некоторое время, эти силы должны быть значительно больше.

Здесь речь должна идти о значительном количестве военных сил, которое без сомнения превышает несколько десятков тысяч. Также нужно учитывать протяженность границ с Россией и Беларусью. На данный момент ни одна западная страна не высказывает готовности предпринять подобные шаги.

Кроме того, кажется, что сейчас также нет готовности положительно отреагировать на предложения, которые недавно были сделаны Андреем Ермаком и Андерсом Фог Расмуссеном в Копенгагене - о постоянном финансировании украинских вооруженных сил на уровне ВВП стран НАТО. Это финансирование необходимо для обеспечения достаточной численности и современности украинских вооруженных сил, чтобы они могли выполнять роль сил мира.

Поэтому этот сценарий, условно называемый "корейским сценарием", сегодня, на мой взгляд, является маловероятным в этой ситуации. Возможно, через полгода это изменится, но сегодня я оцениваю ситуацию так.