Особенностью нынешнего века стало исчезновение монополии государства на «массовую информацию» в условиях войны. Что менее актуально (хотя все еще актуально) для более закрытых стран, и более актуально для информационно открытых. Глобальные Сети сделали национальные информационные пространства проницаемыми для вовлеченных в конфликт сторон. Повсеместные гаджеты сделали информационную войну вездесущей. Это порождает военную информационную реальность нового типа.
Можно сказать о нескольких ее особенностях:
1. От пропаганды, ориентированной на армию противника или жителей оккупированных территорий, стороны перешли к прямому воздействию на все население враждебного государства.
Это колоссально усиливает воздействие пропаганды, как минимум, на длинном интервале. Но также означает, что время пропаганды в духе «сам дурак» ушло. Пропаганда неизбежно должна пройти тот же путь, какой прошли обычные вооружения — от оружия неизбирательного действия к высокоточному. Или как видеотехника - от низкого разрешения к высокому. Или AI - от примитивных решений к гораздо более продвинутым и интеллектоемким.
Пропаганда неизбирательного действия стала контрпродуктивной, т. к. преимущественно лишь консолидирует общество противника. Например, наглядно показывая, что враг заведомо «злонамерен ко всем и ко всему (украинскому, русскому, американскому и т. п.). Это упрочивает противную воюющую сторону на длинном интервале и позволяет противнику вести войну дольше и эффективнее.
Проиллюстрирую.
Расширительное толкование российской пропагандой слова «националист» или украинской символики, презрение спикеров и пропагандистов ко всему украинскому, небрежное, но массированное, повсеместное применение этих подходов привело не к расколу украинского общества (на националистов и интернационалистов или как там ожидалось?), а к возмущению граждан Украины всех национальностей и массовому пересамоопределению сомневающихся. То есть, к консолидации. Чему мы можем порадоваться в Украине, но что существенно усложняет задачи Кремля.
Нельзя сказать, что и в Украине все, что делается соответствует четко понимаемой и реалистичной конечной цели (см. ниже п.3).
Вытекающие из п.1 особенности:
- задействованный в пропаганде персонал должен очень хорошо понимать ментальность и ориентироваться в реалиях противостоящего общества (включая культуру, потому что ее носители, а тем более деятели, имеют больший вес в информационном пространстве, в то же время не являясь пропагандистами).
- пропаганда должна не противостоять другому обществу тотально, но искать союзников внутри противостоящего общества. Т.к. они будут распространять идеи внутри этого общества (что особенно важно для информационно закрытых или «отрезанных от общения» обществ). Это крайне дефицитный ресурс. Отбрасывать такую возможность означает сокращать собственные возможности на полях информационной войны в разы.
Насколько малым ни казалось бы воздействие меньшинства, на длительном интервале и при определенных обстоятельствах (как то неудачи на фронте, существенные экономические потери, всевозможные брожения и т. п.) оно может оказаться «соломинкой», которая внесет перелом в меняющиеся общественные настроения.
2. Применяемая внутри страны пропаганда мгновенно выплескивается вовне. Что может создавать существенные проблемы в близком и дальнем окружении воюющей страны.
Водителям напомнили, какую функцию в авто нужно выключить во время дождя или снега
ПФУ разъяснил, как теперь будут учитываться выплаты для начисления субсидии
Это самая глупая вещь: Трамп высказался о войне и поддержке Украины
Банки не принимают 50 и 100 долларов: украинцев предупредили о возможных трудностях
Один из примеров — серия примитивных, бездумных, оскорбительных выпадов и угроз российского пропагандиста Тиграна Кеосаяна в адрес Казахстана. Кеосаян обрушился на казахов ввиду отмены парада 9 мая и сделал это в настолько хамской манере, что взорвал казахскую блогосферу. На что вынужден был реагировать МИД страны, заявивший о возможном запрете бравой «птицы говорун» на въезд в страну и т.п.
Очевидно, что по факту Кеосаян крупно «отстрелялся» по российским позициям, как минимум, в Казахстане. Да и в России, и в сопредельных странах тоже. Что украинский народ, конечно, не может не радовать, но также должно и быть наглядным пособием для отечественных информвоинов в духе «как делать никогда не надо».
К слову, в Фейсбук-комментах под казахстанской критикой Кеосаяна было немало постов с Украины, оставляющих специфический осадок.
Ребята, многие у нас самозалюбовались. Многих заносит в чувство немеряной исключительности, отталкивающее от нас же и от украинской позиции представителей других национальностей, других стран. Хотите привлекать друзей на неоднозначных территориях («оспариваемых местностях»* по Сунь Цзы, но в разрезе информационной войны), не становитесь сами самовлюбленной калькой с Кеосаяна. Слушайте, слышьте, уважайте не только себя. Умейте отдавать должное другим.
*«Когда я ее захвачу, и мне это будет выгодно, и когда он ее захватит, ему также будет выгодно, это будет местность оспариваемая... В местности оспариваемой не наступай», - писал мировой классик стратегии в «Искусстве войны».
Здесь мы подходим к следующему пункту.
3. Пропаганда должна иметь четкую, ясную и (обязательно!) реалистичную цель.
Если ставится (как правило, самая разумная для крупных, тяжелых конфликтов) цель принудить противника к окончанию войны на желательных для себя условиях — набор муссируемых пропагандой тезисов должен быть один.
Если ставится (не всегда разумная в таких конфликтах, избыточно «эмоциональная») цель — добиться полного разрушения противника, очевидно, что набор тезисов окажется другим.
Причем второй набор тезисов заведомо резко сузит аудиторию и снизит эффективность воздействия на противной территории, потому что во враждебной стране очень многие люди могут хотеть прекращения войны или смены правительства, но мало кто (тем более, из живущих внутри страны) желает ей хаоса и ужасов тотального развала.
Пример грубейшей ошибки в цели воздействия и сопровождающих ее установках — ставка на запугивание украинского общества на низовом уровне, сделанная Россией практически с начала войны. Массовые военные преступления, которые не могли быть просто казусом исполнителя, пресловутые кадыровцы и проч. инструментарий запугивания привел к обратному эффекту (теперь об этом можно спокойно говорить вслух, т. к. эффект устойчив и необратим) - к консолидации верхов и низов украинского общества в защите страны.
Да, на оккупированных территориях гражданское население безоружно и практически беззащитно. Но на неоккупированных оно хорошо вооружено и организовано. Этих территорий и населения многократно больше. А ожесточение с которым, самыми различными средствами, будет бороться украинское население лишь еще больше возросло.