С чисто формальной точки зрения, инфодемия это волна дезинформации, слухов, домыслов, сплетен, паники и отрицания.

Однако конвенционального понимания инфодемии сегодня не существует.

Как так? Почему? Дело в том, что инфодемия имеет позиционное понимание.

Например, ВООЗ объявила альтернативные версии происхождения коронавируса, альтернативные, то есть отличные от официальных, способы поведения в ситуации эпидемии и всякого рода теории заговора инфодемией.

Значительная часть населения называет инфодемией именно массовую пропаганду официальных правил борьбы с коронавирусом, которые направлены на создание массового страха и психоза. У нас две противостоящих инфодемии.

Точно такая же ситуация с определением слова «ковидиот». Кто такой «ковидиот»: тот, кто сидит дома, носит маску в три слоя и боится заболеть, страшно переболеть и умереть или получить страшные для жизни последствия, или тот, кто во все это не верит и ничего этого не делает.

Определение стороны инфодемии зависит от того, насколько лично каждый из нас боится, насколько каждый из нас само вовлечен в эпидемию.

Врачи боятся не меньше больных, но это не объединяет врача с больным. Врач и больной могут оказаться с разным уровнем страха, с разным видением того, кто «ковидиот», с разным видением того, кто распространяет инфодемию.

Давайте договоримся о том, что страх и паника, которую нагнетают СМИ никогда и ни при какой ситуации не способствуют борьбе с эпидемией. Если в руках власти есть СМИ и силовые органы, страх и паника не является обязательным. Страх и паника нужны власти тогда, когда кроме борьбы с эпидемией она решает какие-то иные проблемы или достигает каких-то иных целей.

Понятно, что ООН и большинство других государств накануне эпидемии уже предчувствовали наступление мирового экономического кризиса. Поэтому, когда возникла эпидемия коронавируса, правительства разных стран не сговариваясь начали использовать страх и панику для переустройства социально-политической и экономико-культурной структур мира.

И именно поэтому опасность эпидемии коронавируса оказалась такой преувеличенной и искусственно раздутой.

То есть в контексте нынешней эпидемии коронавируса речь идет не просто об инфодемии, а сознательно продуманном и спланированном массовом психозе, который имеет политические цели на мировом уровне. А эпидемия оказалась средством переустройства мира. А эпидемиологи и врачи оказались заложниками.

Конечно же это все серьезно влияет на протекание эпидемии, на принятие как бы рациональных эпидемиологических решений правительствами, на построение адекватных стратегий медицинского лечения болезней от коронавируса и на психосоматические состояния не только пациентов, но и здоровых в состоянии ожидания заболеть.

Популярные статьи сейчас

Водителей штрафуют за номерные знаки: кто может попасть почти на 1200 гривен

Питер Тиль про триумф Дональда Трампа, путь к Армагеддону и “бегство из Украины”: что на уме у покровителя Джей Ди Вэнса

Морозы с метелями ударят после потепления: синоптик Диденко предупредила об ухудшении погоды

Не Самсунг и не Айфон: назван самый "живучий" смартфон 2024 года

Показать еще

Психосоматика, которая занимается влиянием психического состояния на телесные болезни, не вполне адекватно может описывать нынешнюю ситуацию инфодемии при эпидемии коронавируса.

Очевидно, нужно ввести представление о социопсихосоматике — дисциплине, изучающей влияние массовых социальных факторов на психику пациентов, находящихся в ситуации искусственного массового психоза, когда навязанные СМИ психические реакции противоречат реальной ситуации, приводят к расстройству в восприятии реального мира, к дезориентации общественного и индивидуального сознаний и дезорганизации поведения масс.

Дело в том, что инфодемия порождает массовый психоз, создающий массовую социальную неадекватность. Отсюда возникает проблема — настолько можно верить политическим решениям, оценкам экспертов, анализам и выводам ученых, СМИ, социальным сетям, статьям Википедии, медицинским обобщениям и эпидемиологическим решениям, если они сформулированы людьми в состоянии неадекватности.

Эмидемиологическая социальная неадекватность характеризуется массовыми навязчивыми состояниями: 1) страх; 2) подозрительность; 3) ненависть; 4) депрессивное переживание принудительной карантинной изоляции; 5) беспомощность; 6) отчаяние.

Что такое страх в дискурсивном понимании? Это связанные между собой несколько искусственно созданных убеждений: 1) мы все умрем; 2) если мы не умрем, то переживем страшную по страданиям болезнь; 3) если мы вылечимся, то будем иметь страшные последствия и побочные явления, ухудшающие качество жизни; 4) если мы даже переживем последствия, то можем снова заболеть; 5) никакие средства и вакцины здесь не помогут, потому что опасность эволюционирует через новые штаммы; 6) таким образом, эпидемия выходит за пределы нашей жизни, и наши дети и внуки тоже будут жить в болезненном страхе. Обратите внимание, инфодемия не просто порождает временный страх, а долговременный, на всю жизнь себя и своих потомков, страх.

Такой многокомпонентный последовательный страх, то есть комплекс тотального страха, создает не просто опасение, а фатальную неизбежность последовательно нормированного негатива, с которым трудно бороться, так как нужно вести длинные психотерапевтические беседы, на что во время болезни, с одной стороны нет времени, а с другой стороны, есть негативное, внутри подозрительности, неприятие самого пациента.

Откуда подозрительность к врачам во время эпидемии на фоне инфодемии?

Во время инфодемии врачи и эпидемиологи теряют управление лечением, которое частично или даже почти полностью переходит к малокомпетентным политикам, журналистам и непрофильным экспертам, оперирующим инфодемической статистикой и вышеприведенным комплексом страха. Подозрительность пациентов возникает из лжи и слухов об искусственности вируса, заговорах о массовом истреблении человечества, желании правящих классов разорить средний класс и обрушить экономику мира и отдельных стран.

Таким образом в анамнез пациента должна входить часть о психосоматическом состоянии пациента и пометка «инфодемическая интоксикация». Сделать это трудно, поскольку существует обязанность информировать пациента о его состоянии в ситуации вменяемости пациента. То есть мы получаем дилемму информирования о неадекватности пациента. Мы должны информировать пациента о его возможной неадекватности до доказательств о подтвержденности такого подозрения.

Ненависть во время эпидемии на фоне инфодемии является обоюдной для врачей и пациентов. Пациент считает, что у врача нет никакого интереса к его болезни, так как у него нет возможности лечить (беспомощность транслируется массово). Этому также способствуют массовые отказы в предоставлении помощи (сидите дома, наблюдайтесь, как станете помирать, звоните), безответственные медицинские исследования по универсальным массовым протоколам, создающие в больницах и лабораториях массовые очереди.

У врача, с точки зрения пациента, нет профессионального любопытства, потому как врач при выполнении универсальных протоколов находится на конвейере профилактики, консультаций и лечения сложных случаев, а не лечения очередного пациента и решения загадок по примеру доктора Хауза.

Пациент ненавидит врача, потому как считает его участником политики инфодемии страха, принудительной карантиннной изоляции и беспомощности. Врач ненавидит пациента за страх, подозрительность, ненависть и отчаяние.

При выполнении универсальных протоколов вообще не возникает межличностных отношений между врачом и пациентом, какого-либо обособления или тем более группового или личного участия. Групповые или личные протоколы не то чтобы дороги, но в тренде мировой медицины вообще не предусмотрены.

Универсальные протоколы на фоне инфодемии становятся разносчиками страха и паники, потому что они транслируют официальную позицию, включающую инфодемию. Переход от универсальных протоколов хотя бы к групповым, не говоря уже об индивидуальных, позволяет снизить массовый психоз.

В ситуации лечения эпидемической болезни на фоне инфодемии врачу нужно обеспечить не только информированное согласие, но и доверительное согласие без страха, подозрительности, ненависти и отчаяния. Выживают и быстрее лачаться пациенты с позитивным настроем, который инфодемия разрушает. Отсюда в программу образования журналистики должен быть введен курс предотвращения инфодемии во время эпидемий, массовых травм и катастроф. А в программу политологии должен быть введен курс массовой политики во время эпидемий, массовых травм, катастроф и кризисов.

Ну а врачам я посоветую давать больным листок для больных.

Литания против страха из романа «Дюна» Френка Герберта

Я не должен бояться.

Страх — убийца разума.

Страх — это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение.

Я встречусь лицом к лицу со своим страхом.

Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня.

И когда он уйдет, я обращу внутренний взор на его путь;

Там, где был страх, не будет ничего.

Останусь лишь я.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Рекомендуем к просмотру беседу Юрия Романенко и Сергея Дацюка по теме

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook