Ходорковский идет к прямому противостоянию с Путиным, — The Times

Михаил Ходорковский посвятил себя крайне опасной задаче: заменить Путина демократией, которой лишено целое поколение молодых россиян; и один из его механизмов выживания состоит в том, чтобы, когда путинские головорезы излучают угрозы в его адрес, излучать их в ответ.

Об этом пишет журналист The Times Джайлз Уиттелл, передает InoPressa.

«В головах многих людей в России я — «анти-Путин», — говорит Ходорковский тихо. — На данный момент я не несу для Путина непосредственной опасности, но все же я для него — опасность. Для Путина существование подобной альтернативы его правлению — это угроза. Если он и в дальнейшем будет совершать такие ошибки, которые сейчас совершает с ужасающей регулярностью, эта угроза возрастет».

Два с лишним года назад Ходорковский вышел на свободу. «С тех пор крупнейшая ошибка Путина, как расценивает этот факт Ходорковский, — вторжение в Крым — изменило все и для Ходорковского, и для его сторонников. Рубеж был перейден, появилось доказательство тоталитарных намерений. Никакие компромиссы с режимом отныне стали невозможны; только смена режима, и он дал себе 10 лет на ее осуществление», — говорится в статье.

По мнению автора, это возможно. Годы, проведенные Ходорковским в тюрьме, «были долгим ритуалом искупления, который находит глубокий отзвук в русской душе. Его имя узнаваемо, у него увлекательная предыстория. У него есть план замены Путина и деньги на претворение плана в жизнь — то, чего ни у кого больше нет», — пишет Уиттелл.

Фонд Ходорковского «Открытая Россия» «выставил примерно 20 кандидатов на парламентских выборах в России», говорится в статье. Ходорковский приглашает всех, кто разделяет несколько основных принципов. «Необходимость регулярной передачи власти на основе честных выборов. Независимая судебная система. Прекращение неприемлемого изоляционизма. Мы полагаем, что нам следует строить национальное государство, а не империю. И, конечно, защита частной собственности», — перечисляет он.

Путин почти не высказывается о политических амбициях Ходорковского публично, продолжает автор, «но в кулуарах некоторые предполагают, что Путин почти сразу же пожалел об освобождении Ходорковского». У автора напрашивается вывод, что Ходорковский и его семья в опасности.

«Не думаю, что Путин на самом деле дает указания убивать людей, — сказал Ходорковский в интервью. — Хочу в это верить. Увы, те, кто его окружает, совершают ошибки. Переоценивают свои силы».

Когда зашла речь об аресте Ходорковского в октябре 2003 года, он поведал следующее: «Я мог видеть, что аэропорт оцеплен военными в масках, а затем в самолет вошла другая группа. Очевидно, тот, кто их направил, старался избежать конфликта, так как этих людей я знал».

«Я никогда не рассказывал эту историю, так как они просили меня не рассказывать, но теперь они все ушли в отставку, так что я могу рассказать. Это были люди из группы «Альфа». Самолет окружали местные, но те, кто поднялся на борт, были из Москвы, и я их знал. Это были хорошие люди. Они очень вежливо попросили меня сесть в их самолет, и я подчинился», — продолжил Ходорковский.

Журналист предположил, что превращение «из плутократа в заключенного» (формулировка Уиттелла) нелегко пережить. «Я устроен иначе, — ответил Ходорковский. — Я живу в своей голове».

С виду он — воплощенное самообладание, хотя и намекает, что его жизнь могла принять совсем другой оборот, говорится в публикации. «Для меня было нелегкой задачей не заблудиться и не потерять себя на этом новом пути, который я избрал после освобождения из тюрьмы», — говорит Ходорковский. О чем он говорит — о потере своего публичного образа или ориентиров — нюха, указывающего верное направление? «И о том, и о другом», — счел Уиттелл.

В тюрьме Ходорковскому жилось тяжело: менее сильный человек получил бы от этого посттравматический стрессовый синдром. «Он говорит, что тюрьма научила его никому не доверять и спать, приоткрыв один глаз. А больше всего она научила его терпению», — пишет автор.

«История не знает случаев, когда зеки делали такую карьеру, чтобы возглавить страну. Ходорковский надеется это изменить. Он считает, что на дворцовый переворот надежды мало. Потребовалось бы, чтобы у кого-то из приближенных хватило храбрости или алчности пойти против Путина — например, чтобы покончить с болезненными последствиями санкций, введенных из-за авантюр Путина на Украине», — говорится в статье. Ходорковский говорит: «Каждый из этих людей отлично понимает, что в результате санкций что-то теряет. Но, если уйдет Путин, они потеряют все. Поэтому они будут стоять за Путина, что бы ни случилось».

Журналист комментирует: «Таким образом, теплится надежда на счастливый шанс, который создаст отставка Путина. Если Путин уйдет мирным путем или в результате хаоса, Ходорковский хочет подготовиться к тому, чтобы ухватиться за этот шанс. Он предложит план двухлетнего переходного периода и свою кандидатуру на пост временного общенационального кризис-менеджера. Согласно самому оптимистичному сценарию, на переговорах за круглым столом между демократическими организациями будет сформировано временное правительство, которому поручат подготовить Россию к свободным выборам. Сценарий «худшего случая» намного более хаотичен, но у Ходорковского есть свой довод: чем хаотичнее будет ситуация, тем полезнее окажется его личный «послужной список».

«Он придает большое значение своему реноме жесткого, а не «белого и пушистого» либерала. Одно из самых мрачных достижений, которыми он хвалится, — в качестве главы ЮКОСа он был вынужден уволить 100 тыс. человек. Он знает, каково это, когда тебя боятся, и это влияет на решение, которое он однажды надеется принять: речь идет о моменте, когда именно вернуться в Россию», — говорится в статье. По словам Ходорковского, «ключевой критерий — ситуация, в которой мой арест сразу после возвращения был бы слишком опасным для властей или более опасным, чем мое пребывание на свободе». «По оценкам Евгения Чичваркина, понадобится от двух до восьми лет для того, чтобы режим настолько ослаб», — пишет автор.

«По разным оценкам, до того как путинская «машина экспроприаций» взялась за ЮКОС, Ходорковский вывел из России от 100 до 170 млн долларов. Сам он не оспаривает обе эти цифры, а лишь говорит, что рад, что денег у него хватает на финансирование деятельности «Открытой России», — передает журналист. «На данный момент российской оппозиции не хватает ресурсов. Люди боятся жертвовать деньги. Бизнес напуган, и в этой ситуации моя способность самостоятельно финансировать оппозиционную деятельность очень важна. Никто не может утверждать, что я получил эти деньги от иностранного правительства. Вся Россия знает, что у меня достаточно денег, чтобы не пришлось просить денег у Америки, и это важно, так как люди хотят знать: даже если я не идеальный гражданин, я гражданин, и это мои деньги», — сказал Ходорковский в интервью.

По словам автора, Ходорковский, возможно, возмущается людьми типа Сечина и жалеет, что редко видел своих детей, пока они росли. «Но он не озлобился. Он сказал, что совершенно не желает видеть Путина под судом, и полагает, что когда в России начнутся перемены, полномасштабная чистка чиновничества, даже самого коррумпированного, не будет «ни практичным, ни правильным» шагом», — говорится в статье.

Сейчас у Ходорковского намного меньше денег, чем было раньше, отмечает автор.

«Для меня деньги всегда были инструментом, — говорит он. — Мне их нужно столько, сколько нужно, чтобы добиться моей цели, а теперь цель — новая Россия».