Ханс-Вернер Зинн: Временный выход из зоны евро стабилизирует Грецию

В интервью SPIEGEL драчливый немецкий экономист Ханс-Вернер Зинн предупреждает об огромной опасности, связанной с продолжением нынешней кризисной политики, поэтому он считает, что Греции и Португалии необходимо временно покинуть зону евро и в этом нет ничего иррационального для финансовых рынков.

Spiegel: Г-н Зинн, канцлер Ангела Меркель чувствует себя так, как будто экономисты оставили её на произвол судьбы. Однажды она сказала, что рекомендации, которые она получает от экономистов — «о, как разнообразны»… Вы можете видеть, куда она идёт?

Sinn: Нет.

Spiegel: Извините? Экономисты имеют совершенно разные представления о том, как евро может быть сохранено. Вы предположили, например, что страны должны временно покинуть зону евро, пока не восстановят свою конкурентоспособность. Другие, наоборот, рекомендуют коллективизацию долгов еврозоны. Как решать политикам, имея такие противоречивые советы?

Sinn: Существуют различия в рекомендуемой терапии, но меньше расхождений в анализе. Сегодня имеется согласие по дефектам евро.

Spiegel: Но не в том, как сохранить евро, или даже, нужно ли его сохранять.

Sinn: Я надеюсь, что это будет исправлено. Еврокризис протекает в несколько этапов и мы всегда говорили, что нет альтернативы следующему этапу, потому что в противном случае евро рухнет. Якобы не было альтернативы, когда Европейский центральный Банк (ЕЦБ) предоставил свои целевые Target-кредиты, когда он заставил немецкий федеральный Банк, Бундесбанк, покупать суверенные облигации стран Южной Европы против его воли. И когда всё более крупные средства для спасения были утверждены. Теперь, они планируют создать банковский Союз для обобщения долгов банков в Южной Европе. Следующим шагом будет введение европейских облигаций…

Spiegel: … что немецкое правительство яростно отвергает.

Sinn: К тому времени, когда Франция пострадает от кризиса так, как все опасаются, правительство Германии будет больше не в состоянии отказаться от еврооблигаций. Это развитие, в конечном итоге, приведёт к созданию системы, имеющей мало общего с рыночной экономикой. ЕЦБ и Европейский Механизм Стабильности (ESM) — постоянный преемник нынешнего фонда спасения тогда будут направлять поток капитала с одобрения правительства еврозоны — в страны, куда капитал больше не хочет идти. Это приведёт к росту потерь по всей Европе и деньги будут продолжать выбрасываться из окна в Южной Европе. Кроме того, это создаст значительные разногласия между тесным союзом стран кредиторов и должников.

Spiegel: Альтернатива, которую вы предлагаете: отдельные страны должны выйти из валютного союза… может вызвать огромные потрясения. Компании и банки могут обанкротиться и в корневой Европе, это повергнет в глубокую рецессию в ближайшие годы. Разве это не страшно?

Sinn: Я не согласен с прогнозом. Если Греция выйдет из валютного союза, то греки будут сами покупать товары снова, а богатые греки вернутся, чтобы инвестировать. И если Португалии уйдёт — так же будет иметь положительные результаты. Институт Ifo (руководимый Зинном) изучил около 70 фактов девальвации валют и обнаружил, что восстановление начнётся уже через один-два года. Мы, конечно, предлагаем только временный выход. Греция и Португалия должны девальвироваться на 30-40 процентов, чтобы снова стать конкурентоспособными. Это осуществимо посредством чрезмерных мер жёсткой экономии в пределах еврозоны, но они это не могут выполнить. Жёсткая экономия скорее приведёт эти страны на грань гражданской войны, чем это удастся.Временный выход очень быстро стабилизирует эти страны, создаст новые рабочие места и освободит население от ига евро.

Spiegel: Но кто знает, что случится с населением в случае выхода?

Sinn: Мы должны прекратить возвещать конец света в случае выхода. Вместо этого мы должны формировать выход как упорядоченный процесс с соответствующей помощью для проблемных банков и для приобретения сугубо импорта. То, что мы видим в настоящее время в Греции, является катастрофой — и это не катастрофа, вызванная выходом, но скорее пребыванием в зоне евро.

Spiegel: Как вы намерены обеспечить, чтобы выход одной страны не вызывал автоматически волну спекуляций, ориентированных на следующих потенциальных кандидатов?

Sinn: Рынки не дураки — они не смешивают страны вместе. Мы ясно видим это в Ирландии. С конца прошлого года в Ирландии процентные ставки снизились более значительно по сравнению с другими кризисными странами, потому что Ирландия снизила цены на 15%, что позволило генерировать счета текущих операций.

Spiegel: Португалия и Испания не Ирландия.

Sinn: Такие страны пока ещё в состоянии убедить инвесторов. Испании нужно девальвировать только на 20%. Этого можно достигнуть в пределах зоны евро. Греция и Португалия в отдельной категории. Только в этих двух странах потребляют больше, чем производят.

Spiegel: Теперь обратимся к финансовым рынкам — они должны быть разумными. Однако они часто слишком остро реагируют и ведут себя иррационально.

Sinn: Где вы это видели?

Spiegel: Зачастую достаточно незначительных событий, чтобы вызвать резкий рост ставок по суверенным облигациям для стран Южной Европы.

Sinn: Но рынки реагируют рационально, когда у них мёрзнут ноги, и вытаскивают их из плохих инвестиций в Южной Европе. Прошлой зимой выросли процентные ставки в некоторых случаях более чем 6,5%. До введения евро эти страны платили от 10% до 15%. Процентная ставка отражает риск того, что инвесторы никогда не увидят снова свои деньги. Что иррационального в этом?

Spiegel: Если инвесторы боятся, что валютный союз разваливается, они будут вытаскивать свои деньги. И что будет, фактически, причиной развала еврозоны.

Sinn: Нет, если страны изменят бюджетную политику. Если они предлагают инвесторам залог в обмен на кредиты и правдоподобно утверждать, что они не намерены принимать на себя любой новый долг, тогда не будет никаких отклонений в процентных ставках.

Spiegel: Вы говорите, что долгосрочные последствия текущей спасательной политики являются более опасными, чем риски, связанные с изменением курса сейчас. В том, что это наука — или, вопрос веры?

Sinn: На основе анализа я указал на опасность того, что многие не видят, и я взвесил эти вещи. Члены еврозоны должны предоставить 1 400 млрд евро ($1,780 млрд.) в спасительные кредиты. Из которых 700 млрд евро должны быть внесены Бундесбанком через свои Target-кредиты. Помимо этого, есть ESM с капиталом 700 млрд евро, который будет использован для наполнения до 2000 млрд евро с помощью частных инвесторов. Это стабилизирует рынки капитала, но также дестабилизирует государства, остающиеся стабильными, и уничтожает сбережения пенсионеров и налогоплательщиков. Мы постепенно перемещаемся в ловушку, из которой не сможем убежать. На мой взгляд, это самый большой риск из всех.

Spiegel: Но другие экономисты пришли к разным выводам, анализируя ситуацию. Честно говоря, если бы вы были канцлером, вы бы не воспользовались безопасным очевидным путём вперёд, как это делает Меркель?

Sinn: Я очень хорошо понимаю, что политики всегда должны преодолеть разрыв до следующих выборов, даже если увеличатся долгосрочные риски в результате. Но, как экономист, мой горизонт времени больше.

Spiegel: Разве это не прекрасно, быть крайне осторожным в такой ситуации?

Sinn: Вы не можете убедить меня, что имеет смысл стоять в стороне и смотреть, как мы возьмём на себя всё большие риски. Мы дестабилизируем нашу политическую систему такими высокими спасательными мерами…

Spiegel: … но не в случае, если удастся спасти.

Sinn: Я думаю, что это маловероятно, потому что это даст нам неправильные цены и, таким образом, приведёт к отсутствию конкурентоспособности в странах, которые получают государственные займы. Я не могу спасти наркоманов, удовлетворяя их растущую потребность в наркотиках.

Spiegel: Предложения экономистов также встречаются скептически, поскольку их репутация была сильно подмочена в последние годы. Очень немногие экономисты предсказывали финансовый кризис, поэтому не удивительно, что политики не предают большое значение их советам.

Sinn: Только очень немногие экономисты правильно предсказал время аварии, это правда. Но многие предупреждали об опасных событиях на финансовых рынках. В 2003 году, например, я посвятил целую главу своей книги о системах конкуренции проблеме отсутствия банковского регулирования. И это вызвало дебаты, в которых настаивал на усилении банковского регулирования. Там были и американские экономисты, такие, как Мартин Фельдштейн (Martin Feldstein) и Роберт Шиллер (Robert Shiller), которые неоднократно предупреждали, что пузырь на финансовых рынках США в конце концов лопнет.

Spiegel: Но вы, конечно, не отрицаете, что вплоть до последнего десятилетия подавляющее большинство экономистов считали, что финансовые рынки должны быть либерализованы как можно больше.

Sinn: Не в Германии. Ведущие немецкие сторонники теории финансового рынка, такие как Мартин Хельвиг (Martin Hellwig), как и я, всегда подчёркнуто настаивали на жёстком регулировании финансовых рынков.

Spiegel: В США экономисты характеризуются своей безудержной верой в рынки. В тоже время здесь, в Германии, они были известны своей аргументацией. Прошлым летом две группы экономистов представили общественности две совершенно противоречивые позиции: Одна группа, к которой вы принадлежите, категорически возражает против Европейского банковского Союза, в то время как другие ратуют за этот шаг. Это были успешные инициативы?

Sinn: Вы говорите о противоречиях там, где их не было вообще. Обе группы были против коллективизации банковских долгов в Европе. Вторая высказалась в пользу совместного агентства европейского регулирования банковской деятельности, но первая группа пока это не комментирует. Правда отличается от того, как вы его воспринимаете: 495 немецких экономистов предупреждают правительство Германии против спасения южных европейских банков немецкими налоговыми деньгами.

Spiegel: В этой связи возникает вопрос : почему же вы, в первую очередь, не сформулируете совместное обращение?

Sinn: Я не писал петицию, но я её подписал. Автор был Вальтер Крямер (Walter Krämer) из университета Дортмунда. Несколько дней спустя Крямер и я написали статью для Франкфуртер Альгемайне Цайтунг, в которой мы вышли в пользу режима совместного банковского регулирования. Это могло быть по общему признанию частью первого публичного обращения.

Spiegel: Не показывает ли это, что апелляция, вероятно, была не в ту сторону, чтобы запустить экономические дискуссии?

Sinn: Идея не была для запуска экономических дебатов, но достаточно, чтобы разбудить общественность. Мы увидели угрозу, что решения, принятые на саммите ЕС в июне, могут проложить путь к коллективизации долгов южно-европейских банков. Долги банков в кризисных странах, однако, в три раза выше, чем государственные долги. Кто, помимо банков-кредиторов, должны нести это бремя?

Spiegel: Всё же следует отметить, что рекомендации экономисты таят в себе значительные неопределённости, особенно, когда речь идёт о сложной проблеме, как кризис евро. Ваш коллега Герт Вагнер (Gert Wagner), президент немецкого института Экономических Исследований (DIW), говорит: «Все, кто говорит, что они точно знают, что нужно делать, берут на себя ответственность за знания в исторически уникальной ситуации.» Вы не слишком самонадеянны?

Sinn: Профессорам экономики не платят, чтобы они ускользнули во время кризиса.

Spiegel: И вы знаете что делать?

Sinn: Я взвесил все риски и принял решение. Если я не сделаю этого, то не смогу делать свою работу в качестве экономиста. Слова не мальчика, но мужа -КК.

Spiegel: Делали ли вы то, где впоследствии признали, что сделали ошибку?

Sinn: Я слишком быстро поддержал евро. Потому что думал как освободить континент от бесконечных колебаний валютных курсов. Моей ошибкой было то, что я считал, что народы Европы будут придерживаться Маастрихтского договора и не кредитовать страны Южной Европы. Старшие коллеги указывали на эту опасность в то время.

Spiegel: Вы когда-нибудь задумывались, чтобы стать политиком?

Sinn: Нет, я воспринимаю свою профессию как экономист серьёзно и чувствую своё обязательство истине. Это несовместимо с необходимостью следовать партийной линии. Моя цель — помочь немцам и европейцам успешно преодолеть путь Европейской интеграции и я могу сделать это более эффективно, если не обязан партии.

Spiegel: Г-н Зинн, спасибо вам за это интервью.
_________________

19 ноября 2012 г. Интервью провели Армин Малер (Armin Mahler) и Майкл Саужа (Michael Sauga).
Перевод с английского: автоперевод+KubKaramazoff.

Послесловие переводчика:

В марте 2012 г. я уже писал о соображениях Зинна-Рогоффа. Сейчас уважаемый проф. Зинн стал более резок, заявляя, что временный выход из еврозоны единственно правильно решение. Но и более убедительным.

Со своей стороны считаю, что есть все технологические возможности провести уик-енд, а не длительный отпуск из еврозоны (год-два) как предлагает Зинн. И в чём справедливо сомневаются журналисты Шпигеля, опасаясь бешенства рынков и эффекта домино…

Выход Греции из евро в драхму и обратно по новому курсу возможен даже на несколько часов. Никаких торговых операций и платежей в драхме. Только обесцениваются внутренние долги, в том числе внутренние гос.обязательства. Такой переход легко рассчитать статистически и проверить эмпирически, например, при девальвации в 1%.
Подробнее: ФАНТОМ-ВАЛЮТА

Существует ещё вариант параллельных валют для ПИГС — я его предлагал полтора года назад, когда на Западе никто ещё в ус не дул… Спустя год Дойче-банк выступил за такой вариант и даже в Штатах заговорили о золотой валюте, параллельной нынешнему доллару указа. В принципе, параллельная валюта будет менее болезненна, чем отпуск по Зинну.

Вчера же, 19 ноября, «Уолл-стрит Джорнал» опубликовал статью снс Центра Финансовых Исследований при университете Гёте, Франкфурт, Томаса Майера (Thomas Mayer) «Забыть о распаде евро. Думаю, евро-мутации.» Майер практически полностью повторяет мою концепцию параллельных валют. Устаревшую концепцию. Потому что моментальный переход через фантом-валюту наиболее оптимален и позволяет избежать громких политических потрясений в отличие от параллельных валют и отпуска по Зинну.