Андрей Баумейстер: Украина - это империя? Послесловие к дебатам с Сергеем Дацюком

Что вам сразу приходит на ум, когда вы слышите слово "империя"? Что-то связанное с господством, подавлением, репрессиями? Конечно, все это было в истории. Но не это определяет смысл слова "империя". Римская империя была минимальным государством. Священная Римская Империя была символическим образованием, объединявшим многие десятки государств и городов. Речь Посполитая была империей, хотя в переводе с польского это "республика". Современные США - это по-сути империя. В истории было много типов империй. Но главный их смысл - наднациональная система, в которой взаимодействуют разные народы, культуры и языки. И обогащают друг друга. Исходя из всего сказанного, можно ли назвать Украину империей? Или версией мини-империи? Давайте поговорим на эту тему

После наших дебатов с Сергеем Дацюком наше видео продолжают живо комментировать. Я очень рад, что философская беседа вызывает такой интерес, такую живую дискуссию, живой отклик. Среди многих комментариев выделяется нечто общее, о чём хотел бы поговорить подробнее.

В дебатах я высказал мысль, что Украина по своим истокам и по своей сути — это империя или малая империя. Именно эта мысль у многих вызвала противоречивую реакцию, скепсис, недоверие и даже отрицательные эмоции.

Почему так? Потому что слово «империя» в советских школах употреблялось всегда с отрицательным знаком. Это что-то плохое, это угнетение, угнетение народов, угнетение культур. Это какая-то репрессивная система, от которой нужно освободиться. После распада Союза, например, в украинской школе, слово «империя» вновь употребляется с отрицательным знаком, как «тюрьма народов», кстати, большевистский термин, ленинский термин, а до этого — марксистский. Поэтому Украина рассматривается, как страна, вышедшая из тюрьмы имперской и ставшая свободной и независимой.

«Империю» с отрицательным знаком употребляют и леволиберальные западные историки и интеллектуалы (например, в Америке), которые и нас заражают этой идеей. Так называемые «постколониальные студи», к которым я отношусь очень и очень критично.

Позвольте мне высказать несколько тезисов и кратко их проиллюстрировать, чтобы показать, как это, с моей точки зрения, далеко от реальности, как это неверно — так понимать империю.

Начну с самого простого. Империя — это не обязательно территория или система, которой управляет император. Было очень много империй по сути, по структуре, где императора не было. Например, Римская республика: император там появился на рубеже тысячелетий, а многие столетия это была уже громадная территория, охватывающая Средиземноморье, Среднюю Африку, Ближний Восток, Грецию, Галлию. Это была республика, но это была империя.

Или другой пример — Византия, когда мы говорим о Восточном Риме. В Византии был император, после этого пришли турки-османы, там был султан. Но можно ли говорить об угнетении там народов? Ещё один пример империи без императора — Советский Союз. Если вы называете Советский Союз империей, то это империя без императора.

Если мы поищем в Европе подобные примеры, то можно найти множество случаев. Скажем, Венецианская республика, которая владела большими территориями за пределами Венеции: рядом городов на побережье Адриатического моря, территориями вглубь Италии. Например, когда я путешествую по озеру Гарда, начиная с широкого разлива озера внизу, начиная с Пескьеры, и двигаясь вверх, до таких городов, как Рива-дель-Гарда, мы находим там следы присутствия Венецианской республики. Или, например, Верона, несколько столетий там правила Венеция: мы находим в центре Вероны венецианского Льва святого Марка. Опять это империя фактически без императора.

И, наконец, Соединённые Штаты Америки: там выборные президенты, но, по сути, Соединённые Штаты Америки по своему влиянию, по своему универсалистскому притязанию — это империя.

Итак, первый шаг, первый тезис. Империя может быть республикой, империя может быть монархией, империя может быть коммунистической системой, например, вчера Советский Союз, а сегодня Китай, это имперские притязания.

Второй момент — является ли империя обязательно угнетением народов и культур? Является ли она жёсткой репрессивной системой? Те, кто изучал историю или читает современные источники, исторические, политические, философские, поймёт, что нет ничего более ложного, чем утверждать, что империя — тюрьма народов.

Начну с Римской империи, это очень интересный пример, в последнее время об этом очень много пишут. Я могу рекомендовать одну большую толстую книгу одного из лучших современных знатоков античности, особенно поздней античности и раннего христианства, Питера Брауна. Книга называется «Сокровище в небе. Восхождение христианства и падение Римской мировой империи». В ней потрясающе изложены новейшие факты, новейшие исследования. И Питер Браун, как и многие другие современные исследователи, употребляет по отношению к Римской империи очень интересное словосочетание, интересный термин. Этот термин — минимальное государство.

Минимальное государство, представляете себе? Этот объём имперский и термин «минимальное государство». Что значит минимальное государство? Это означает развитый регионализм. Например, во времена солдатских императоров, это III век нашей эры. Во времена кризиса в самом Риме Римская империя выжила, благодаря своему регионализму.

Местные элиты, скажем, в Анатолии, в других регионах, в Северной Африке, создавали в каждом из своих городов Малый Рим или Минирим. Богатые элиты дарили своим городам общественные здания, строили портики, театры, ипподромы, цирки. Дарили гражданам очень много того, что связано с выдачей хлеба, вина, много раз в году устраивали празднества, называлось это annona по-латыни. Это была обязанность любителей отечества.

И вот в этой империи центр или Рим занимал очень и очень мягкое место, это была мягкая сила. Когда нужно было, она себя проявляла для защиты интересов, тогда вступали в силу римские легионы. Но регионализм, самоуправление, достаточно сильная автономия, вся эта система существовала, независимо от римской власти. Поэтому видите — минимальное государство, правда интересно?

Точно так же, если мы переходим, например, в империю, которая будет называться Священной Римской империей. Термин возник в уже зрелое средневековье, Священная Римская империя германской нации. На своих ранних этапах, первых троих Оттонов или Фридриха Барбароссы в XII веке и особенно далее, когда уже был институт курфюрстов, князей-выборщиков, император был скорее символической фигурой. Эта большая империя представляла собой потрясающий пример регионализма, где были малые образования, независимые города, свободные города, маленькие княжества. Это была очень пёстрая и сложная система политических и правовых отношений.

И здесь император играл роль не вертикальной жёсткой власти, а, скорее, некоего символа. Символа религиозного, символа сакральности власти, воплощения на земле власти, дарованной Богом, и вплоть до поздних времён император был первым среди равных. И здесь, на этом примере, мы видим, что не было никакого жёсткого представления. Вот вам, пожалуйста, Священная Римская империя германской нации.

Но даже если мы перейдём к империям XVIII, XIX и начала XX веков, вплоть до 1918 года, когда после Первой мировой войны с карты мира исчезает ряд империй, мы и там не найдём такую тюрьму народов, которую нам описывают советские и современные учебники. Почему? Потому что мы сегодня оцениваем XIX век, исходя из современных и уже устаревших представлений о нации. Мы проецируем нынешнее созданное, сконструированное представление о праве наций на самоопределение, о том, что нация — это какая-то территория, общий язык, общая история, проецируем на ту эпоху.

Но, видите ли, именно в конце XIX века нации только просыпаются, они только начинают думать о себе в рамках больших империй. Например, в Австро-Венгрии, когда возникает кипение народов, оно было разбужено другими внешними условиями, но даже при том, что возникает национальное самоосознание практически в самом конце XIX века, это представление мягкой силы.

Империи имеют то преимущество, что её центры — Берлин, Вена, Париж (Франция тоже была де-факто империей, потом с Наполеона де-юре, потом снова де-факто), Лондон, Британская империя, Санкт-Петербург, Российская империя, Константинополь, Османская империя — все эти образования создавали великие культуры в своих центрах. И администрация, управленцы первого звена никогда не были представителями, по нашим школьным убеждениям, «титульной нации».

Возьмём Османскую империю. Казалось, самая жёсткая, самая вертикальная, как у нас было описано, вертикальная структура. Да ничего подобного, почитайте «Беседы с патриархом Афинагором» Клемана. Что говорит патриарх Афинагор? Он благодарит турок за то, что им, грекам, и другим народам жилось свободно на территории Османской империи.

Говорят о резне армян, это исторический факт, говорят о геноциде. Но такие события, такие вспышки, ослепление, эмоциональные взрывы, скорее, исключение из правил, которые существовали на длительном периоде существования империи. И, посмотрите, когда это произошло? Это произошло уже на рубеже новой эпохи, нового мира, в связи с политическими внешними событиями.

Ни в коем случае это нельзя оправдывать. Нужно понять мотивы, причины, почему происходили подобные вспышки: или еврейские погромы, или геноцид армян в Османской империи. Но в общем, если переходить снова к Османской империи, то после того, как был завоёван Константинополь и турки-османы образовали эту большую империю, то первое столетие представители высшего управленческого звена гораздо в меньшей мере были турками или османами: это были греки, это были армяне, это были представители других наций.

Какое же это угнетение, какой же это репрессивный аппарат там, где каждой культурной группе дают возможность исповедовать свою веру, а лучшие их представители по лифтам социальным взмывают на вершину имперской управленческой лестницы вплоть до Константинополя? Причём, со всех концов Османской империи.

То же самое можно сказать об Австро-Венгерской империи, то же самое можно сказать о Российской империи. Я сейчас заостряю сознательно, но вы посмотрите на состав людей, которые занимали руководящие посты. Опять же, Советский Союз: мы говорим об угнетении, о репрессивной системе, да, был сталинизм, были репрессии, но вы посмотрите, кем были эти люди, генеральные секретари, люди, возглавлявшие республики. Там же были национальные квоты, забота о национальных языках. Было и давление, была и идеология, но к 70-м годам она себя практически исчерпала, и советская система очень много дала республикам, построила там мощные объекты, экономические и культурные.

Я бы сказал так: за время независимости Украины было построено, в основном, три типа объектов — жильё, то есть коммерческие объекты, чтобы продавать людям жильё; торгово-развлекательные центры; банки. Но если мы спросим: сколько объектов, которые создают единство народа, единство культуры, которые придают достоинства тому или иному региону, было за это время построено? То, поскольку они не монетизируются, поскольку это объекты на длительную перспективу, мы увидим, что их почти нет.

Я очень рад, что во Львове, благодаря финансовым донорам из УКУ, Украинского католического университета, была построена прекрасная библиотека, архитектурное сооружение. Но назовите мне хотя бы десяток мощных архитектурных объектов, таких, как большие музеи, вообще, большие культурные объекты, если не говорить о стадионах к футбольному Чемпионату Европы 2012, которые, кстати, были построены при Януковиче, то окажется, что это, пожалуй, и всё. В основном, это коммерческие объекты.

Но так не должно быть, и когда мы говорим о плохой советской власти, мы понимаем, что в сёлах строили дома культуры, библиотеки, школы, медпункты, а в районных центрах ещё и поликлиники, и в областных центрах поликлиники. Строили очень много культурных объектов, очень много серьёзных архитектурных проектов было реализовано в 60-е, 70-е и в начале 80-х годов. И это всё строилось, вкладывалось в регионы: в Грузию, в Армению, в Украину, в Беларусь, в Среднюю Азию. Поэтому говорить о том, что это была исключительно репрессивная система также нельзя.

Ну и, наконец, Британская империя, которая, с одной стороны, владела колониями, а с другой стороны, очень много дала своим колониям. Вот это второй предрассудок, о котором я хотел сказать. Были отдельные эпизоды, это эпизоды позднего свойства, это эпизоды конца XIX века. И это, в разных империях по-разному, было связано с революционными движениями, с закручиванием гаек по поводу каких-то разных моментов. Например, по поводу польских восстаний в составе Российской империи, 31-й год и так далее, когда одна империя, будучи разорванной на части, пыталась собрать себя и выступала против другой империи, и за этим потянулся такой шлейф влияния.

В завершение я хотел бы сказать об Украине. Почему же Украина, я так утверждаю, я в этом убеждён, также, по природе своей, является миниимперией? Кому-то это не понравится, мол, миниимперий не бывает, почему мини? Но почему же, если специалисты по античности и Древнего Рима говорят о мини Риме в каждом из городов империи? Почему нельзя сказать о миниимперии? Так вот почему: то, что сейчас образует собой Украина, возникло из разных исторических, культурных и религиозных источников. Оно сшивалось на сверхлокальной, надлокальной основе.

Первый пласт — это Киевская Русь, собор Святой Софии, кстати, там изображён ипподром, ипподром Константинопольский; там рядом с сакральными сюжетами изображены сцены охоты, и это перекличка и цитаты из Святой Софии в Константинополе. То есть идея сакральной власти, политической власти, которая является сакральной, идея, которая объединяет многие регионы. Ведь что такое Киевская Русь? Это Новгород, Псков, Чернигов, Рязань, Киев. Это Галицко-Волынское княжество, потом, когда уже возникает разделение. Это разные регионы, разные культуры, объединённые общим политическим каркасом, общей политической идеей, сменой власти с центром в Киеве.

Кстати, у Федотова, прекрасного философа и культуролога, есть статья «Три столицы», где он после Первой мировой говорит о возврате центра из Санкт-Петербурга, из Москвы снова в Киев. В Киев как центр, из которого вся эта система идеологически и символически возникала. Киевская Русь.

Дальше. Та территория, на которой, к примеру, я живу, принадлежала к различным образованиям. Вот пожалуйста, Жечь Посполита, в начале Княжество Литовское, а потом Жечь Посполита, это Польская Республика с имперскими притязаниями, это была империя-республика, вот ещё один пример, кстати, потому что она объединяла многие народы: поляков, украинцев, белорусов, евреев, немцев и так далее. Это Московия, это Крымское ханство, это через Крымское ханство связь с Османской империей, с султаном и далее. Очень много было связей, вспомним нашу Роксолану даже, условно нашу.

Поэтому изначально это были разные миры, объединённые некоей общей идеей. И когда Пётр I пробивал «окно в Европу», идеологически он был к этому не готов. Вообще идею Москвы — третьего Рима подбросили итальянские монахи, в принципе, эта идея пришла извне, и в начале ни Иван Грозный, ни другие цари её не приняли, а до этого и предшественники Ивана Грозного. Кто подбросил Петру I эту имперскую идею, идею сакральности царской власти? Феофан Прокопович.

Надо мной иронизировали, когда я сказал, что украинцы подбросили московским царям идею имперской власти. Какие же они были украинцы? — спрашивают меня мои критики. Ну да, слово «Украина» появилось позже, но это была не московская культура, это была культура, жившая и пришедшая из Польши. Это была культура, которая в Польше завоёвывала свою автономию и культурное своеобразие. Это были люди, говорившие не на польском языке и не на московском наречии. Это были люди, которые учились в братствах, в коллегиях, в Киево-Могилянской коллегии, которая позже станет академией. И у Петра I не нашлось интеллектуалов, которые этот большой проект могли бы идеологически обосновать.

Давайте называть их не украинцами, давайте называть их представителями Малой Руси, то есть более подлинной, изначальной Руси, будем называть их по-другому, но, так или иначе, это представители не московской и не польской культуры. Это люди, которые осознавали себя сторонниками региональной культуры.

И, наконец, XIX и XX века. Украина не может быть по своему предназначению мононациональной, моноязычной, монокультурной, поскольку на территории вот этого большого государства творили и создавали свои продукты, культурные, инженерные и прочие представители очень многих наций, если говорить современным языком.

Если будем двигаться с Востока, это всё-таки Донбасс, это великая Харьковская культура (взять хотя бы поэта Чичибабина), через Елисаветград (нынешний Кропивницкий), где Арсений Тарковский оставил прекрасные воспоминания о городе-образе своего детства, мы находим Полтаву, мы находим Нежин, Гоголя и многих других, например, Гнедича, переводчика на русский язык «Иллиады».

Движемся дальше, обходим Елисаветград и Полтаву, находим Житомир, где родились многие яркие представители культуры и науки, я назову лишь Королёва, хотя мог бы назвать десятки имён. Теперь посмотрим на Днепр-Екатеринослав, он изначально создавался, как имперский город, и там была очень большая немецкая диаспора, отсюда и такое сильное влияние на Украину баптизма и, вообще, протестантизма, потому что это были большие немецкие колонии: туда привлекались помещики, купцы, инженеры со всех концов империи, а также из-за границы. Я назвал немцев, например, но были представители и других наций.

Теперь переезжаем в Одессу, и что видим там? Своя великая культура, свои великие писатели, учёные, свой прекрасный университет (я упомяну только Флоровского), из литературы — это просто плеяда имён, тут даже не стоит утруждать своё сознание, просто наберите в Гугле: писатели-одесситы, скажем, конец XIX-го и весь XX век; вас поразит этот список.

Конечно, великолепная Галичина со своими поэтами, историками, религиозными деятелями. Это отдельный мир. Но Волынь — это совершенно другой мир, отличный от Галичины. Там православие, а тут греко-католики. Совершенно разные культурные миры.

Переезжаем в Буковину и видим там другое, там осколки Австро-Венгерской империи, там присутствие румын, присутствие немецкой и еврейской культур. Оттуда великие поэты, оттуда великие учёные: попав в Черновцы, мы видим таблички на старом здании университета, где учились Франко и Шумпетер, где творил Целан, где жили величайшие художники, инженеры, поэты, купцы и так далее. Точно так же и Винница, центр, созданный в конце XIX – начале XX веков.

Ну и, конечно, Киев: Шестов, Бердяев, Шпет, Сикорский, Вертинский, десятки, десятки и десятки имён. Михаил Афанасьевич Булгаков. В Киеве училась Ахматова, часто бывали Пастернак и Мандельштам. Здесь Сергей Николаевич Булгаков преподавал. Здесь прекрасные плеяды академии духовной, университетские плеяды, опять же, поляки, немцы, евреи, представители Санкт-Петербурга.

Вот это всё многообразие не может изначально быть втиснутым в узкое душное пространство некоего моноэтнизма, когда мы говорим: наши и не наши. Вот Булгаков не наш: он не так писал о Киеве, не так писал о Петлюре. Вот Тарковский не наш, вот Чичибабин не наш: он не так написал об украинском языке. Вот Сикорский не так думал, вот Вертинский не так думал, все эти они думали не так, не так, не так.

То есть мы настолько богаты, что 85-90 процентов гениев выбрасываем за пределы нашей культуры, гениев, которые рождались и творили здесь. Паустовский там о Киеве прекрасно писал, но это всё нам не нужно: мы такие богатые. Вот это всё, я только начал с вами разговор об этом, это всё иллюстрация того, что мы живём в пространстве, которое призвано быть толерантным, открытым для множества культур. Это должно быть, по идеям Римской империи, минимальным государством, которое не навязывает идеологию, не навязывает какой-то единый проект истории, не навязывает какие-то узкие клише, которые должны усвоить школьники, взрослые, интеллектуалы в университетах и так далее.

Должен развиваться украинский язык, должна прекрасно развиваться украинская культура, я сам пишу свои книги, в основном, на украинском языке, я сам много работал над украинской философской терминологией, для меня дороги этот язык и эта культура, но нельзя себя ограничивать этой узостью.

Итак, я завершаю комментарий к дебатам с Сергеем Дацюком. Я высказывал мысль, что Украина, по идее, по замыслу, является имперской. И я привёл пример Великого Константинополя. Святая София. Киевская Русь, которая была единством очень многих регионов, от Севера до Юга, от Востока до Запада. Я говорил о раннем модерне, о своеобразных Львовской и Киевской культурах, скажем XVI-XVII веков. И о том, что изобретатели имперской идеи пришли в Москву и Санкт-Петербург из Киева. И я говорил о культуре конца XIX и всего XX веков. И только что вместе с вами совершил маленькое путешествие от Донбасса и Харькова до Волыни, Галичины, Одессы, Днепра и так далее, после чего вернулся в наш родной Киев.

Подумайте, пожалуйста, об этом и, прошу вас, осторожнее относитесь к тем клише, которые нам навязывают необдуманно. Были тёмные пятна истории, но ведь дело не в империи, дело не в какой-то культуре, не в какой-то символической системе. Всегда люди со своими мелкими интересами, со своим узким взглядом являются инициаторами тех или иных, скажем, неблаговидных действий.

Но сами империи создали великие цивилизации, великие культуры, галереи, инженерные чудеса, философские, научные трактаты, города, инфраструктуры. Вопрос в том, что создадим мы. Вы критикуете империи, но, посещая Европу и Америку, наслаждаетесь продуктами этих империй.

А что создадим мы?

Вот этот вопрос я оставлю на следующую нашу беседу.

А сейчас желаю всем творческого и прекрасного настроения и более критического взвешенного взгляда на реальность.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram