Марксистские аналитики, в общем, признают, что капитализм создает два качественно различных вида экономического кризиса. Первый – это периодическая рецессия бизнес-цикла, которая разрешается после относительно короткого периода нормальными механизмами капиталистической экономики, хотя, начиная с времен Второй мировой войны, монетарная и фискальная политика правительства часто применялась для того, чтобы ускорить окончание рецессии. Второй – это длительный экономический кризис, который требует значительного реструктурирования, то есть, институциональных изменений – при условии, что кризис должен быть разрешен в рамках капитализма, а процесс накопления капитала восстановлен. Несмотря на распространенное признание того, что это два различных типа кризиса, до сих пор не существует общепринятой терминологии для их различения. Здесь термин «структурный кризис накопления» будет употребляться для второго типа экономического кризиса, а «рецессия бизнес — цикла» – для первого типа.
История показывает, что структурные кризисы накопления могут быть более или менее тяжелыми, что будет обсуждаться ниже. Здесь наша цель состоит в том, чтобы определить условия, которые вызывают тяжелый структурный кризис накопления, так как именно этот второй тип кризиса может сыграть роль в ликвидации капитализма. Великая депрессия тридцатых годов прошлого века была, по общепринятому мнению, тяжелым структурным кризисом накопления. Хотя еще рано делать выводы, но, кажется, что экономический кризис, который начался в 2007-08, возможно, является еще одним тяжелым структурным кризисом. Для ясности, ниже будут приведены аргументы в пользу того, что структурный кризис, который произошел в семидесятые годы прошлого века, был менее тяжелым вариантом того же типа кризиса. Этот документ произведет анализ нынешнего кризиса, произведя его сравнение с двумя предшествующими структурными кризисами для того, чтобы сделать выводы об условиях, которые имеют тенденцию вызывать тяжелый структурный кризис накопления.
Марксистская теория определяет причину кризиса во внутренних механизмах капиталистического строя, которые отражают противоречивый характер капиталистического процесса. Литература марксистской теории кризиса предлагает анализ некоторых внутренних механизмов, которые могут вызвать кризис. Такие причинные механизмы традиционно назывались «кризисными тенденциями», которые включают недопотребление, тенденцию снижения нормы прибыли, сокращение прибылей (вследствие сокращения резервной армии труда) и сверхинвестирование (или сверхнакопление), а также другие механизмы.
Традиционные кризисные тенденции, о которых говорится в марксистской литературе, являются необходимой отправной точкой для рассмотрения возможной причины (возможных причин) тяжелого структурного кризиса. Однако, уровень абстракции обычного анализа традиционных кризисных тенденций является слишком высоким для этой цели. Этот документ приводит аргументы в пользу того, что тяжелый структурный кризис имеет тенденцию к появлению вследствие особой институциональной формы капитализма. Если кто-либо анализирует капитализм вообще, то есть включает в данный анализ только отличительные признаки капитализма, то он может вывести из них кризисные тенденции, но не может определить системно, приведет ли какая-либо отдельная кризисная тенденция к легкому или тяжелому кризисуiii.
В Секции 2 вкратце рассматривается одна из теорий капиталистического кризиса, а именно, теорию социальной структуры накопления (SSA), приходя к выводу, что она представляет собой многообещающую теорию структурного кризиса, но до сих пор не представила удовлетворительного объяснения факторов, которые приводят к возникновению тяжелого структурного кризиса. Секция 3 содержит изучение корней нынешнего экономического кризиса, обращая главное внимание на экономику США, с которой и начался этот кризис. Она учит, что тяжесть нынешнего кризиса происходит из типа институциональной структуры капитализма, которая преобладала в последние десятилетия, а именно, либеральной институциональной структуры. Секция 4 содержит сравнение нынешнего кризиса со структурными кризисами тридцатых годов и семидесятых годов прошлого века, отмечая сходные черты с первым и различия со вторым. Секция 5 содержит заключительные комментарии.
2. Теория социальной структуры и тяжелые структурные кризисы
В традиционной марксистской литературе по теории кризиса анализ тенденции определенного кризиса, коренящейся в капитализме вообще, обычно дополняют учетом особой политической обстановки или государственной политики, как средством объяснить появление тяжелого и длительного кризиса. Однако, такой подход ad hoc кажется слишком близким к теории «внешнего фактора», теории кризиса, распространенной среди преобладающих сегодня экономических теорий. Но существует альтернативный подход, который принимает в расчет тот факт, что капитализм никогда не существует только «вообще», а всегда принимает особую институциональную форму.
Школа социальной структуры накопления доказывает, что в отдельных капиталистических странах и в глобальном капитализме в целом, может быть определен последовательный ряд относительно долговременных институциональных структур, причем срок существования каждой из них длится по несколько десятков лет (Гордон, Эдвардс и Рейк, 1982; Котц, МакДоноу и Рейк, 1994). Такая институциональная структура называется социальной структурой накопления (SSA). Эта литература доказывает, что каждая SSA является связным набором институтов, который в течение длительного периода времени способствует накоплению капитала. Фактически, противоречия, заложенные в каждой SSA, возрастают таким образом, что SSA больше не способствует накоплению капитала, тем самым, подготавливая почву для нового периода кризиса. Данный кризис продолжается до тех пор, пока не будет создана новая SSA.
Может показаться, что теория SSA объясняет, почему возникают тяжелые структурные кризисы накопления, но исторические данные показывают, что некоторые из кризисных периодов, описанных в литературе SSA, такие как в семидесятых годах прошлого века, по-видимому, не подходят под определение тяжелого структурного кризиса. Как уже отмечали многие аналитики, в капиталистических странах с высоким уровнем доходов макроэкономические показатели ухудшились после 1973 по сравнению с периодом 1948-1973. С четвертого квартала 1973 до первого квартала 1975 США пережили относительно острую рецессию, при этом ВВП падал в год на 2.5% в течение свыше пяти кварталов. Оставшиеся семидесятые годы характеризовались сокращением экономического роста, высокой инфляцией и безработицей, а также нестабильностью в международной монетарной системе, то есть это был период относительной стагнации и экономической нестабильности. Можно с уверенностью сказать, что семидесятые годы представляли собой кризис послевоенной регулируемой капиталистической SSA, которая привела к ее ликвидации и замене на совершенно другую неолиберальную институциональную систему в начале восьмидесятых годов. Однако, ВВП и накопление капитала быстро восстановились после рецессии 1974-75. Используя измерение пиков кризиса, в течение 1973-79 – основная часть кризисного периода, – определенная в литературе SSA – можно сказать, что экономика США, на самом деле, даже выросла. Реальный ВВП рос в год, в среднем, на 3.0%, а валовые частные инвестиции – на 3.4% в год.
Кризис семидесятых годов, кажется, не был тяжелым кризисом накопления вроде Великой депрессии тридцатых годов. В 1929-33 ВВП США падал в течение 3.5 лет на 30.5%. Десять лет спустя он восстановился только на 2.8% выше уровня 1929. Фиксированные инвестиции бизнеса, которые упали к 1933 до 28.7% от уровня 1929, составляли только 57.7% от уровня 1929 года еще десять лет спустя – в 1939 (Economic Report of the President, 1967, Таблица В-2, с. 214). Недавнее исследование установило, что для глобальной экономики и промышленное производство, и мировая торговля сократились, по крайней мере, также быстро в первый год нынешнего кризиса, как и в первый год Великой депрессии (Эйкенгрин и О’Рурке, 2009). ВВП и промышленное производство очень быстро упали в ряде крупных капиталистических стран во время нынешнего промышленного кризиса. В США фиксированные инвестиции бизнеса сократились на рекордные 39.2% по годовой ставке за первый квартал 2009 года – их самая быстрая ставка падения по большой марже со Второй мировой войны.
Существующая теория SSA, которая рассматривает структурные кризисы тридцатых и семидесятых годов как сходные явления, не дает объяснения фактора (факторов), которые вызывают тяжелый структурный кризис накопления. Однако, то, что главное внимание при объяснении экономических кризисов теория SSA обращает на институциональную форму капитализма указывает нам верное направление исследования. Недостающим элементом все еще является более конкретный анализ капиталистических институциональных структур. Исследуя способ, которым институциональная структура США в неолиберальную эру привела к, по-видимому, еще одному тяжелому структурному кризису, можно пролить свет на ключевые факторы, которые вызывают этот тип кризиса.
3.Нынешний кризис и либеральные институциональные структуры
"Укренерого "оголосило два періоди відключень світла на 26 листопада
Штраф 3400 гривень: які водії ризикують залишитися без прав вже за 10 днів
Оновлено соціальні норми споживання газу: що тепер мають знати споживачі
Залужний сказав, коли Росія вдарить із новою силою
Теория SSA традиционно утверждала, что каждая новая SSA является, с исторической точки зрения, уникальной. Однако, Котц (2003) и Уолфсон и Котц (2010) доказывают, что капиталистические институциональные структуры распадаются на два типа: либеральные и регулируемыеiv. Главными отличительными чертами регулируемой институциональной структуры являются следующие: 1) государство активно регулирует экономику, включая регулирование поведения бизнеса и финансов; 2) отношение труд-капитал на рабочем месте является существенным элементом компромисса между двумя сторонами, особенно между крупным капиталом и трудом; 3) крупный бизнес придерживается осмотрительной, сдержанной формы конкуренции; 4) доминирующая идеология подчеркивает выгоды государственного регулирования бизнеса, сотрудничества труда и капитала и «цивилизованной» конкуренции. И, наоборот, либеральная институциональная структура обладает следующими главными чертами: 1) существует только ограниченное государственное регулирование экономикой, бизнесом и финансами; 2) капитал, включая крупный капитал, стремится полностью доминировать над трудом на рабочем месте; 3) крупные корпорации начинают неограниченную, агрессивную конкуренцию; и 4) идеология свободного рынка или классическая либеральная идеология является доминирующей. Она рассматривает государство как врага свободы и эффективности и воспевает достоинства неограниченной конкуренцииv.
Неолиберализм, который возник примерно в 1980, привел к возникновению либеральных институциональных структур в США, Великобритании и многих других (но не всех) странах, и, таким образом, на глобальном уровне, где главные экономические институты приняли неолиберальную модель. Экономический кризис, который начался в 2007-08, возник первоначально в США и возник из неолиберальных институтов в США и глобальных экономик.
Исследование процесса, который привел к нынешнему, показывает, почему и как либеральная институциональная структура имеет тенденцию вызывать на практике тяжелый структурный кризис накопленияvi. Наше исследование будет обращать главное внимание на экономику США, где и возник нынешний кризис. Неолиберализм в США привел к появлению трех процессов, которые привели к нынешнему кризису: 1) растущее неравенство между заработными платами и прибылями и между предприятиями; 2) ряд крупных пузырей активов; и 3) финансовый сектор, который стал сильно вовлеченным в спекулятивную и связанную с рисками деятельность.
Неравенство быстро росло в неолиберальную эру, возрастая ускоренными темпами, когда неолиберальная структура вступила в пору своей зрелости в последний бизнес-цикл неолиберальной эры, – 2000-07. За период 1979-2007 средние часовые заработки рабочих уменьшались медленно, – на 1.1%, тогда как выпуск продукции в час вырос на 69.8%, показывая, что выгоды этой продуктивности за данный период перешли капиталу. К середине двухтысячных годов степень неравенства среди предприятий достигла уровня, невиданного с 1929 (Котц, 2009а).
Быстро растущее неравенство имеет тенденцию создавать проблемы с реализацией, то есть, недостаточность совокупного спроса относительно продукции. Растущие прибыли стимулируют быстрое накопление и растущий выпуск продукции, но стоящие на месте или падающие зарплаты ограничивают рост спроса. Возрастающая концентрация доходов также ограничивает рост спроса, так как очень богатые не нуждаются в том, чтобы тратить крупные суммы из их доходов на потребление.
Однако, неолиберальная институциональная структура обладает чертами, которые задерживают кризис реализации. Быстро растущие прибыли стимулируют быстро растущие инвестиции бизнеса, которые составляют часть спроса на продукцию. Это может на некоторое время продлить расширение, но, если бы это был единственный механизм, работающий над разрешением проблем реализации, то быстро возникла бы несбалансированность, так как средства производства росли бы слишком быстро относительно продукции. Неолиберальная институциональная система создала крупные пузыри активов, которые представляют собой длительное разрешение проблемы реализации.
Пузырь активов – это само себя продлевающее повышение цены актива, которое происходит из ожидания будущего возрастания цены актива. Например, если финансовые инвесторы ожидают, что цена недвижимости быстро вырастет в ближайшем будущем, то у них будет стимул покупать недвижимость для того, чтобы получить капитальную прибыль от возрастающей цены. Это может стать самоподдерживающимся процессом, если прибыли, полученные инвесторами от растущей цены актива, привлекают все больше инвесторов, покупки которых, в свою очередь, вызывают продолжение роста цены актива. Каждое из длительных экономических достижений неолиберальной эры в США видело крупный пузырь активов – в коммерческой недвижимости Юго-Запада в восьмидесятые, на рынке акций в девяностые и в секторе жилищного строительства в двухтысячные.
Было три длительных расширения экономики в США в неолиберальную эру в 1982- 90, 1991-2000 и 2001- 07. Пузыри активов могут продлить это расширение путем задерживания наступления кризиса реализации, который имеет тенденцию происходить из растущего неравенства. Он делает это тем, что увеличивает богатство, содержащееся в ценных бумагах, тех, кто держит актив, находящийся в процессе образования пузыря. Это растущее богатство, заключающееся в ценных бумагах, ведет к тратам со стороны потребителя, которые возрастают относительно дохода.
Рисунок 1 показывает, что отношение трат потребителя к посленалоговому доходу имело тенденцию к понижению с 1960 и до середины восьмидесятых. Затем данное отношение резко пошло вверх с середины восьмидесятых, когда началось восстановление экономики после депрессии начала восьмидесятых и до 2005г. Первый пузырь неолиберальной эры, который был достаточно крупным, чтобы повлиять на экономику США в целом, был пузырь рынка акций девяностых годов.
Как показывает Рисунок 1, после 1992г. отношение трат потребителя к доходу резко выросло, достигнув 93.8 % в 1999г. при 89.1% в 1992г. Когда пузырь в сфере жилищного строительства образовался после 2002г, отношение продолжило свой рост, поднявшись с 93.9% в 2002г. до своего пика в 95.9% в 2005гvii. В течение двух десятилетий неолиберализма выросло почти на 10%, начиная с 86.0% дохода в 1984. Относительно ВВП траты потребителя выросли с 62.0% в 1981 до 70.5% ВВП в 2008viii.
Рисунок 1 – Личные траты потребителей как процентное отношение находящегося в распоряжении личного дохода
Источник: Бюро экономического анализа США, 2009 г., Таблица 2.1
Однако, хотя повышение трат потребителя относительно дохода предприятия и отсрочивает наступление кризиса реализации, но, зато делает данный кризис хуже. Предприятия отвечают на длительный период роста трат потребителя усиленным инвестированием в основной капитал для того, чтобы увеличить их производственные мощности. Если такой пузырь лопается, – а это должно случиться с каждым пузырем, – то следствием этого будет падение трат потребителя до более нормального соотношения к доходу и внезапно обнаруживается крупное количество чрезмерных производственных мощностей. Это может уменьшить стимул для инвестирования на длительный период времени тяжелый длительный кризис избыточного инвестирования.
Когда пузырь рынка акций США лопнул в 2000, инвестиции бизнеса в основной капитал в США упали на 13.0% в течение следующих двух лет. Однако, тяжелый кризис избыточного инвестирования был предотвращен тогда с помощью еще одного крупного пузыря в 2002, на этот раз в сфере жилищного строительства. После 2002г. инвестиции бизнеса в основной капитал возобновились, поднявшись на 29.1% в течение 2002- 07гг. Пузырь в сфере жилищного строительства начал лопаться в 2007. Как показывает таблица 1, во второй половине 2008 траты потребителя быстро упали, более чем на 3% по годовой ставке. Инвестиции бизнеса в основной капитал начали очень быстро падать в квартале 2008, упав почти на 40% по годовой ставке в первый квартал 2009, падение замедлилось во втором квартале.
Таблица 1 – Годовая ставка изменений в ВВП США, потребление и инвестиции
Квартал
ВВП
Потребление
Инвестиции*
2007-I
1.2
3.7
4.2
2007-II
3.2
1.1
11.4
2007-III
3.6
1.9
9.6
2007-IV
2.1
1.2
6.7
2008-I
-0.7
-0.6
1.9
2008-II
1.5
0.1
1.4
2008-III
-2.7
-3.5
-6.1
2008-IV
-5.4
-3.1
-19.5
2009-I
-6.4
0.6
-39.2
2009-II
-1.0
-1.2
-8.9
* Инвестиции в нерезиденциальный основной капитал.
Источник: Бюро экономического анализа США, 2009, Таблица 1.1.1.
Спекулятивный, связанный с риском, финансовый сектор является третьим процессом, который сыграл ключевую роль в нынешнем кризисе в дополнение к растущему неравенству и крупным пузырям активов. Как известно каждому, финансовый сектор США пустился в оргию спекулятивной активности в двухтысячные годы, главным образом в секторе жилищного строительства. Пока пузырь в сфере жилищного строительства раздувался, это способствовало экономическому развитию. Предоставляя огромный объем займов под залог недвижимости собственникам жилья, включая собственников жилья с низким кредитным рейтингом, финансовый сектор вызвал быстрое расширение трат потребителяix. Если бы единственным способом, с помощью которого собственники жилья могли бы тратить некоторые суммы из быстро растущей стоимости их домов, было бы продавать эти дома, то данный пузырь в сфере жилищного строительства не смог продолжать расти. Таким образом, спекулятивные ссуды финансового сектора сделали возможным то, что пузырь продолжал раздуваться, таким образом, позволяя растущей стоимости жилья стимулировать возрастающие траты потребителя.
Однако, результатом этого процесса была повышенная хрупкость финансового сектора. Ведь финансовый сектор США не только создал триллионы долларов несостоятельных активов, стоимость которых упала, но он сам повышенным темпом занимал фонды для того, чтобы осуществлять свою высокоприбыльную спекулятивную деятельность. Рисунок 2 показывает общий долг каждого из трех главных частных секторов экономики США. Долг нефинансового сектора бизнеса в течение неолиберальной эры рос довольно скромно. Долг сектора домовладения рос быстро и ускоренными темпами после 2000. С 1980 по 2008 соотношение долга домовладельцев к ВВП почти удвоилось. К 2008 долг домовладельцев, вероятно, перестал получать поддержку вследствие отсутствия роста пузыря в сфере жилищного строительства, который позволил домовладениям продолжать выводить equity из их домов, чтобы оставаться на плаву. Однако, в течение того же периода, с 1980 по 2008, долг финансового сектора вырос почти в шесть раз.
Рисунок 2 – Долг главных секторов экономики США как процентное отношение ВВП
Источник: Федеральная резервная система США, 2009 г., статистический выпуск Z-1
Таким образом, спекулятивный, связанный с риском, финансовый сектор должен был обрушиться к 2008. Обрушение финансового сектора делает экономический кризис тяжелее и более трудным для государственного контроля. Это является перспективой и нынешнего кризиса, что было неоднократно освещено в СМИ, и это является важным фактором при объяснении тяжести нынешнего кризиса. Однако, это – только один из важных факторов. Все три процесса – растущее неравенство, серия крупных пузырей активов и спекулятивный, связанный с риском финансовый сектор – совместно работали для того, чтобы дать начало тому, что выглядит как тяжелый структурный кризис накопления 2007-08. Основной причиной является пузырь активов, вызвавший кризис избыточного инвестирования, ухудшенный тяжелым финансовым кризисом.
Эти три процесса – растущее неравенство, крупные пузыри активов и спекулятивный, связанный с риском финансовый сектор – не являются присущими капитализму вообще. Например, в США, в течение периода регулируемой SSA в 1948-73, зарплаты выросли примерно в той же степени, что и производительность труда, в то время как неравенство в распределении доходов с домовладений стало несколько меньше (Котц, 2009а). В течение данного периода не было пузырей активов, а главные финансовые институты были заняты, главным образом, в традиционных видах финансовой деятельности – создании и держании займов, продаже акций и облигаций, а также предложении обычного страхования. В тот период не было крупных банковских крахов или финансовой паники.
Эти три процесса являются чертами либеральной институциональной структуры капитализма. Слабая позиция труда при переговорах с капиталом при либеральной форме капитализма имеет тенденцию вызывать стагнацию или падение зарплат, в то время как прибыли быстро растут. Ограниченное вмешательство государства в сферу рынка позволяет сильному приобретать и удерживать растущую долю общественной продукции.
Либеральная институциональная структура вызывает крупные пузыри активов по двум причинам. Во-первых, растущее неравенство порождает прибыли, а доходы богатых домовладений превышают имеющиеся возможности выгодного инвестирования в производственные мощности. Поэтому, некоторая часть этого дохода идет на покупку таких активов, как корпоративные пакеты акций или недвижимость, которые приводят к появлению пузырей активов. Во-вторых, нерегулируемые финансовые институты в либеральной институциональной структуре свободны делать спекулятивные займы, без которых пузырь активов не может продолжать расти.
Третий процесс, который возник в неолиберальную эру – финансовый сектор, который занимается спекулятивной, связанной с риском деятельностью – произошел, главным образом, из-за отсутствия регулирования финансовой сферы. Если финансовые институты свободны стремиться к получению максимальных прибылей без надзора или регулирования, они будут предпринимать такие рискованные виды деятельности, которые сулят им гораздо более высокую ставку прибылей, чем традиционные финансовые функции. По крайней мере, это длится, пока крупные пузыри активов растут и до того, как рискованные инвестиции приводят к негативным последствиям.
4. Ревущие двадцатые, послевоенная SSA и неолиберальная эра
Согласно обычному взгляду, распространенному в литературе SSA, в двадцатые годы двадцатого века у США была SSA, которая появилась в девяностые годы девятнадцатого века. Эта SSA характеризовалась властью монополий и значительным государственным регулированием бизнеса (Гордон и другие, 1982, глава 4; Котц, 1987). Однако, после Первой мировой войны произошли крупные изменения в капитализме США. Новые государственные агентства регулирования экономической жизни, которые возникли в течение Прогрессивной эры 1900-16, были захвачены бизнесом и/или прекратили осуществлять какой-либо надзор. Ограниченные шаги крупного бизнеса по направлению к отношениям сотрудничества с профсоюзами в прогрессивную эру перешли в атаку на труд, начатую сломом стачки рабочих сталелитейной промышленности в 1919. К середине двадцатых годов рабочее движение было в глубоком упадке. Образец кооперативного назначения цены, установленного Дж. П. Морганом и другими финансовыми капиталистами после девяностых годов девятнадцатого века, потерял былую силу, так как Уолл Стрит потерял власть над новыми финансовыми центрами на среднем западе и западе, а также потому, что появились новые виды промышленности (такой как автомобильная), которые находились вне контроля Уолл Стрит (Котц, 1978, глава 3). Стала доминировать идеология крайнего индивидуализма. В двадцатые годы США идеально отвечали характеристикам либеральной институциональной структуры.
В двадцатые годы США столкнулись с теми же самыми тремя процессами, которые возникли в неолиберальную эру. Резко выросло неравенство, так как зарплаты отставали от роста производительности труда, а доход съемщиков жилья концентрировался в руках верхушки господствующего класса. В 1920-29 реальная почасовая заработная плата в промышленности выросла на 19.3%, тогда как выпуск единицы продукции на час труда в промышленности вырос на 62.6%x. Доля посленалогового дохода, идущая в руки верхушки господствующего класса, составляющего 1% населения, выросла с 11.8% в 1920 до 19.1% в 1928 (Бюро переписей США, 1961, 161). Возникли крупные пузыри активов – за пузырем в недвижимости во Флориде в середине двадцатых последовал огромный пузырь на рынке ценных бумаг США в конце двадцатых. Финансовый сектор оказался слишком вовлеченным в спекулятивную, связанную с риском ,деятельность. Так как это началось с финансовых институтов среднего размера, то к концу двадцатых годов крупнейшие банки старого образца лопнули (Котц, 1978, глава 3).
Великая депрессия началась коллапсом пузыря ценных бумаг США в конце 1929. За этим последовал быстрый спад в потреблении и инвестировании, фактически приведшего в 1933 к полному коллапсу банковской системы. Как было уже указано выше, наблюдался и спад в инвестициях в течение десяти лет после 1929. Хотя консерваторы обвиняли в этом страх бизнеса перед реформами Нового курса, но можно сделать вывод, что это объясняется тяжелым кризисом избыточных инвестиций, а финансовый кризис во многих чертах аналогичен сегодняшнемуxi. Таким образом, исторический фон нынешнего кризиса, вместе с историческим фоном Великой депрессии, поддерживает тот взгляд, что либеральная институциональная форма капитализма создает условия, которые имеют тенденцию на деле вызвать тяжелый структурный кризис накопления.
Более мягкий и короткий кризис, который последовал за коллапсом регулируемой формы капитализма после Второй мировой войны может быть объяснен различными доминирующими кризисными тенденциями в данной форме капитализма. При регулируемом капитализме труд стремится обладать значительной переговорной силой. В результате, экономическое развитие имеет тенденцию приводить к сокращающему прибыли типу кризиса, так как сокращающаяся резервная армия приводит к довольно быстрому повышению зарплат, которые вызывают сокращение прибылей (Котц, 2009b; Уолфсон и Котц, 2010). Одно из исследований (Котц 2009b) пришло к выводу, что каждый бизнес-цикл рецессии периода 1948-73, был вызван кризисной тенденцией сокращения прибылейxii.
Самый распространенный анализ SSA структурного кризиса семидесятых годов рассматривает в качестве ключевого фактора возникновения того кризиса вид длительной, основанной на институтах версии тенденции к сокращению прибылей (Боулз и другие, 1990, часть II). Согласно этому аргументу, в течение периода регулируемого капитализма, было длительное увеличение относительной напряженности труда, а также других групп относительно капиталистов США. Фактически это привело к появлению ряда острых конфликтов между капиталистами и рабочими США (и другими группами, такими как поставщики сырья третьего мира), которые дестабилизировали регулируемую капиталистическую SSA и процесс накопления, который она поддерживала.
Почему же тот экономический кризис был менее тяжелым, чем Великая депрессия? Если главной причиной кризиса была возросшая переговорная сила труда и других народных групп, то «проблема» может быть решена несколькими годами очень высокой безработицы (в 1974-5 и 1981-84) и экономическим наказанием третьего мира (в начале восьмидесятых годов). Неолиберальное реструктурирование, которое было завершено относительно быстрым восстановлением силы капитала, свертыванием государственного регулирования бизнесом и значительным сокращением социальных программ, служили разрешению кризиса регулируемого капитализма.
Таким образом, существует разница в управленческой способности государства в конце этих двух типов институциональной структуры капитализма. Когда регулируемый капитализм вступает в стадию кризиса, государство уже имеет недавний опыт в управлении экономикой, что облегчает разрешение кризиса. Однако, когда либеральный капитализм вступает в стадию кризиса, государство уже в течение длительного периода не управляло экономикой и мало способно к эффективному управлению экономикой. Несмотря на смелые программы администрации Рузвельта, экономика США полностью не восстановилась после Великой депрессии вплоть до окончания Второй мировой войны, около пятнадцати лет спустя после 1929. В течение нынешнего кризиса мы видели трудности, с которыми пришлось столкнуться администрации Б. Обамы в силу недостатка недавнего опыта активного государственного управления экономикой. Много раз обсуждавшаяся программа стимулирования экономики, по всей видимости, движется черепашьим шагом, при этом, только малая часть фондов, которые были подготовлены, действительно потратила около 6 месяцев после того как законопроект вступил в силуxiii.
5.Заключительные комментарии
И теоретические соображения, и исторические свидетельства подтверждают тот взгляд, что либеральная форма капитализма имеет тенденцию, фактически, приводит к тяжелому структурному кризису накопления, тогда как регулируемая форма капитализма оканчивается более мягким кризисом. Это имеет несколько последствий.
В-первых, относительно теории марксизма. Анализ, приведенный выше, наводит на мысль, что необходимо идти дальше анализа капитализма вообще или простого применения такого анализа с добавлением ad hoc конкретных исторических процессов и государственной политики. Марксисты должны стремиться к системному анализу конкретных институциональных форм капитализма, которые возникают в истории для того, чтобы определить их свойства и тенденции. Кажется, существует нежелание поступать так, возможно, происходящее из-за того, что соображения, что концентрация на конкретной институциональной форме капитализма отвлечет внимание от язв капитализма само по себе и необходимости полностью заменить его. Такое соображение неверно. Для того, чтобы правильно понять и успешно бросить вызов капитализму, мы должны проанализировать его конкретные институциональные черты с условиями времени и места.
Во-вторых, вышеприведенный анализ представляет для марксистов парадокс. Длительный период регулируемого капитализма имеет тенденцию усиления рабочего класса. Прокатившаяся по миру волна радикальных выступлений конца шестидесятых годов прошлого века произошла после двадцати лет регулируемого капитализма. Однако, регулируемый капитализм также имеет тенденцию повышать уровень жизни и расширять предоставление общественных услуг рабочему классу, которые делают переход к социализму менее вероятным. К этим соображениям вышеприведенный анализ добавляет тот аргумент, что фактический кризис накопления регулируемого капитализма имеет тенденцию быть относительно мягким, что в дальнейшем сокращает вероятность перехода к социализму.
И, наоборот, длительный период либерального капитализма имеет тенденцию ослабления рабочего класса и радикальных движений. Мы наблюдали это в неолиберальной эре и подобная тенденция имела место в США в двадцатые годы. Если либеральная форма капитализма имеет тенденцию к вызыванию тяжелого экономического кризиса, то она входит в стадию кризиса со слабыми и разрозненными рабочим и радикальным движениями. Таким образом, может оказаться так, что во время тяжелого кризиса, который следует за периодом либерального капитализма, который способствует переходу к социализму, может не оказаться той силы, которая будет готова совершить этот переход.
Однако, в противовес вышеприведенным соображениям должен быть поставлен тот довод, что, маловероятно, что структурный кризис, который следует за либеральной институциональной формой капитализма, может быть легко или быстро разрешен. Если нынешний кризис продолжится некоторое время, демобилизующие последствия неолиберализма могут быть замещены радикализирующими последствиями длительного и тяжелого экономического кризиса. В начале Великой депрессии в США были некоторые протесты, но период крупных рабочих и радикальных выступлений пришелся на 1933-38. Хотя любая историческая аналогия несовершенна, теперь мы находимся во времени, аналогичном 1930-31, то есть, первые год-два нынешнего кризиса. Кажется невероятным, чтобы неолиберальный капитализм мог возродиться в это время и потребовался бы длительный период для того, чтобы была создана новая форма государственного регулирования капитализма. Этот кризис предоставляет возможность, которая может продлиться несколько лет, организоваться для левых для того, чтобы создать реальную альтернативу капитализму.
Ссылки
Баулз, Сэмюэл, Дэвид М. Гордон, и Томас Э. Вейсскопф. 1990. После Уэйстленда: Демократическая экономика на 2000. Армонк, Нью-Йорк, и Лондон: М.Е.Шарп.
Экономический отчет президента 1967. Вашингтон, округ Колумбия: издательство правительства.
Эйкенгрин, Бэрри и К.Х.О’Рурке..2009. Сказка о двух депрессиях, 4 июня. Загружено с вебсайта http://www.voxeu.org/index.php?q=node/3421 26 августа 2009.
Гордон, Дэвид М., Ричард Эдвардс, и Майкл Рейк. 1982. Сегментированная работа, разделенные рабочие.
Кембридж: Camebridge University Press.
Гринспен, Алан и Кеннеди, Джеймс 2007. Источники и использование equity, извлеченной из домовладений.
Federal Reserve Board Finance and Economies Discussion Series №2007-20. Доступен на http://www.federalreserve.gov/pubs/feds/2007/200120/200720pap.pdf.
Котц, Дэвид М. 2009а. Финансовый и экономический кризис 2008: Системный кризис неолиберального капитализма, Review of Radical Political Economics, 41:3, Лето, 305-317.
——————-. 2009b. Экономические кризисы и институциональные структуры: Сравнительный анализ регулируемого и неолиберального капитализма в США. В Heterodox Macroeconomics: Keynes, Marx and Globalisation, Джонатан П. Голдстейн и Майкл Дж.Хиллард (издатели). Лондон и Нью-Йорк: Раутледж.
——————-. Противоречия экономического роста в неолиберальную эру: накопление и кризис в современной экономике США, Review of Radical Political Economics, 40:2, Весна, 174-188
——————-. 2003а. «Неолиберализм и теория социальной структуры накопления как теория длительного накопления капитала», Review of Radical Political Economics, 35:3 (сентябрь), 263-270.
——————-. 2003b. «Неолиберализм и экономическая экспансия США в девяностые годы двадцатого века. Monthly Review, 54:3, Апрель, 15-33.
——————-. 1987. «Длинные волны и социальная структура накопления: Критика и реинтерпретация», Review of Radical Political Economics, 19:4, 16-38.
——————-. 1978. Контроль банков над крупными корпорациями США. Беркли: University of California Press, 1978.
1994. Социальные структуры накопления: Политическая экономия роста и кризиса, Кембридж: Camdridge University Press.
Суизи, Пол М. 1970. Теория капиталистического развития. Нью-Йорк: Monthly Review Press.
Бюро Экономического анализа США. 2009. Национальный доход и отчеты по продукции США. Ревизия 31 июля, 2009, загружен 31 июля с вебсайта www.bea.gov.
Бюро переписей США. 1960. Историческая статистика США: от колониальных времен до 1957.
Вашингтон, округ Колумбия: издательство правительства США.
Федеральная резервная система США. 2009. Потоки отчетов по фондам, загруженные 12 марта с вебсайта http://www.federalreserve.gov/.
Уолфсон, Мартин, и Дэвид М. Котц. 2010. «Пересмотр теории социальной структуры накопления», в МакДоноу, Терренс, Майкл Рейк, и Дэвид М. Котц (издатели), Современный капитализм и его кризисы: теория социальной структуры накопления в двадцать первом веке. Кембридж: Cambridge University Press, ожидается.
Примечания
i Смотрите Суизи (1970, глава 11) для обозрения марксистских теорий кризиса.
ii История показывает, что поворот к фашизму также является возможным следствием тяжелого экономического кризиса.
iii Отличительными чертами капитализма, вкратце, являются товарное производство и наемный труд
iv То, что существует два типа капиталистической институциональной структуры не означает, что каждое исторически обусловленное осуществление каждого типа, либерального или регулируемого, является идентичным.
v Ни одна из этих черт либеральной SSA не мешает крупному бизнесу получать прибыль через связи с государством или поиска и получения монопольного положения на рынке.
vi Этот анализ, выполненный Котцем (2009а), предоставляет детальный анализ корней нынешнего кризиса. Здесь нет места для того, чтобы представить этот анализ в полном виде.
vii Рост трат потребителей до 95.9% имеющегося в их распоряжении дохода в 2005 году не подразумевает, что личные сбережения составляли почти % от дохода, так как часть находящегося в их распоряжении дохода идет на выплаты процентов и денежные переводы. В этом году ставка личных сбережений упала только до 0.4% дохода.
viii Смотрие Котц (2003b и 2008) для детального анализа последствий пузырей для траты потребителей и совокупный спрос в девяностые и двухтысячные годы.
ix В течение 2004-06 домашние хозяйства США, под залог своих домов, заняли, в среднем, 9.5% находившегося в их распоряжении личного дохода (Гринспен и Кеннеди. 2007).
x Вычислено по данным Бюро переписей США, 1960, с.с. 92, 126, 600. Номинальные зарплаты были в стадии стагнации, но цены падали в течение всего десятилетия.
xi Небольшое различие между тридцатыми годами прошлого века и сегодняшним днем заключается в том, что в нынешнем кризисе финансовая система приблизилась к статусу неплатежеспособности сразу же после начала экономического кризиса, тогда как в тридцатых годах финансовый крах, который произошел весной 1933, последовал после трех с половиной лет упадка в реальном секторе.
xii И, наоборот, в поздний период роста в восьмидесятые и девяностые годы, реальные заработные платы не поднимались достаточно быстро для того, чтобы привести к сокращению прибылей (Котц, 2009b). Это исследование не распространяется на спад, который начался в 2007.
xiii И, наоборот, Китай, который располагает системой, которая осталась, в течение неолиберальной эры, в высшей степени регулируемой государством, оказался способным ввести в действие относительно более широкую программу стимулирования, которая почти немедленно возымела действие.
Дэвид М. Котц
Доклады Международного теоретического форума «По ту сторону кризиса: потенциал фундаментального образования, науки и культуры» (19-20 апреля 2010). Организаторы Фонд «Альтернативы», Фонд им. Фридриха Эберта