Психиатры про синдром АТО: как проявляется и как реагировать

Война приносит не только физическую, но и душевную инвалидность. Участники боевых действий, часто даже не осознавая этого, несут в себе груз боли долгие годы. Одни в силу личностных качеств могут преодолеть эти проблемы самостоятельно. Другим необходима психологическая помощь и поддержка на протяжении всей жизни. Врачи недаром бьют тревогу: пережитое в зоне АТО может больно ударить не только по семьям участников боевых действий, но и по всему обществу.

Острая реакция на стресс

Посттравматическое стрессовое расстройство у военно­служащих возникает вследствие реакции на события угрожающего или катастрофического характера. То есть на прямую угрозу смерти.

— К примеру, солдаты попадают под обстрел и сидят в окопах неделю. Все это время они толком не пьют, не едят, не спят, просто сидят и ждут, когда закончится бомбежка. Потом выбираются из окопов, видят погибших сослуживцев и впадают в шок. Этот период и есть острая реакция на стресс, — объясняет главврач клиники психиатрии Главного военного госпиталя при Минобороны Олег Друзь. — Последствия такой реакции обычно проявляются в нервных тиках, дрожи, конвульсиях, заиканиях, но бывают и тяжелые случаи. Например, у нас есть пациент, который долго находился под артобстрелом, а когда вылез из окопа, оказалось, что он не может разговаривать. На бумажке пишет, а вслух — ни слова.

Из-за шокового состояния солдаты могут совершать необъяснимые, порой безумные поступки.

— В Афганистане была «дуэль» между нашим снайпером и пулеметчиком противника. Они долго стреляли друг по другу — тот из пулемета, наш из снайперской винтовки. В какой-то момент у нашего парня упала планка, он схватил винтовку, выставил вперед, как вилы, и побежал на автоматчика. Тот тоже не выдержал — бросил пулемет и удрал, — говорит председатель Украинского союза ветеранов Афганистана Сергей Червонопиский. — С одной стороны, ситуация смешная. А с другой — мы своего в полях потом еле поймали, из своих офицерских запасов в него бутылку водки влили. Он сутки проспал. Не знаю, как дальше сложилась судьба того солдата, но уверен: такой удар по психике 19-летнего парня даром не прошел.

Первые симптомы

Первые симптомы посттравматического расстройства больше похожи на обычную депрессию.

— Это навязчивые яркие воспоминания, часто повторяющиеся во снах, постоянное чувство тревоги, раздражительности, повышенная чувствительность к другим событиям, которые напоминают пережитый стресс, — говорит заместитель главврача Киевской психиатрической больницы Павлова Михаил Игнатов. — Это вспышки гнева, снижение концентрации внимания, а также учащение сердцебиения, повышение артериального давления и прочее.

— Если говорить о классическом расстройстве, то в самые ранние периоды — до полутора месяцев, им страдает небольшое количество военнослужащих, — говорит ведущий сотрудник Научно-исследовательского института социальной и судебной психиатрии и наркологии МОЗ Украины Елена Хаустова. — А поскольку переработать травматическую ситуацию достаточно сложно, в дальнейшем количество людей, у которых формируется синдром, увеличивается. Мы сейчас находимся в раннем посттравматическом периоде или даже внутри него. И процесс продолжает идти.

Непонимание в семье

Возвращение солдата с вой­ны — это счастье, но и стресс для всей семьи. Мужчина истово обнимает жену, детей, сам, как ребенок, несется навстречу маме. Но потом вдруг замыкается в себе, ищет уединения в другой комнате или стремится вовсе уйти из дома. Не потому, что стал черствым, а потому, что после бомбежек инстинктивно ищет убежища.  Даже от тех, от которых на самом деле ждет утешения.

— Они знают, что это мама, это жена, это дети, но родственные чувства подавляются тревожными переживаниями, которые выходят на первый план, — говорит Олег Друзь.

Если ответить непониманием, изменения, произошедшие на войне с человеком, могут повлиять на будущее всей семьи, считает Елена Хаустова.

— В том и беда, что родственники на такие перемены реагируют беспомощностью, яростью, отчаяньем, чувством вины. Насколько они сумеют с этими эмоциями и чувствами справиться, зависит от их психологической подготовки и способности придержать свои реакции. В итоге начинаются конфликты, влекущие серьезные проблемы — вплоть до разводов, поиска отдушины в алкоголе, повышенной агрессии по отношению ко всем окружающим, — говорит психолог.

Специалисты настаивают: психологическую помощь должны получать не только военнослужащие, но и их родственники.

Бомба замедленного действия

Для человека, пережившего реальную опасность, характерно пренебрежение к тем, кто ее не испытывал. Отсюда возможны конфликты на работе. Бывший военный вряд ли согласится вынести нагоняй со стороны не нюхавшего пороха начальника. Для эмоционального взрыва может быть достаточно одной искры. А в условиях социальной нестабильности таких будет много.

— Один из афганцев после войны работал машинистом. Зарплата хорошая, в семье достаток. Потом на железной дороге начались сокращения, парня уволили. Казалось бы, ситуация решаемая, найдет другую работу. А он пришел домой, рассказал жене, та его упрекнула. Он взял и выбросился из окна. Участники боевых действий на все реагируют по-другому, — рассказывает Сергей Червонопиский.

Помимо волны самоубийств, в стране может нарасти волна криминала. В истощенном войной обществе не все смогут реализовать себя в мирных занятиях. А человеку, который уже научился убивать, легче, чем кому другому, будет отправиться на разбой. Мы знаем, что многих «афганцев», оказавшихся не у дел, втягивали в себя бандитские группировки.

Посттравматический синдром — это бомба замедленного действия, он может проявиться через полгода, а может и через десять лет. Он может ударить по всей нации. Ведь в зоне АТО воюют мужчины от 18 до 45 лет, то есть трудоспособная, репродуктивная часть населения.

— Если спустя шесть месяцев есть четкие клинические признаки расстройства, лечить военнослужащего нужно комплексными методами, которые включают фармакологию, психиатрическую и психологическую помощь, — говорит бывший главный психиатр Службы безопасности Украины Александр Матюха. — Есть люди, у которых расстройство перетекает в хроническую форму. К сожалению, в нашей стране военнослужащие выпадают из поля зрения психологов и социальных служб — их лечение требует денег, а денег у государства нет.

Специалисты сходятся во мнении, что преодолеть проблему можно, лишь объединив усилия врачей — психиатров, психотерапевтов и психологов.

— В наших планах — посадить в каждый районный военкомат страны штатного психолога, который будет вести мониторинг участников АТО, — говорит Олег Друзь. — Это будет минимальная работа по возвращению их к жизни, которая нужна для того, чтобы участники АТО не думали, что их бросили. Восстановление этих людей должно быть делом всего государства, а не только Министерства обороны.

P.S. Согласно официальным данным, в зоне АТО воевало около 15 000 украинцев. По прогнозам психиатров, в лучшем случае у 20% из них в последующие годы диагностируют хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, которое уже назвали «синдром АТО».

Источник: Комсомольская правда в Украине