Сможет ли Киев создать атомную бомбу?

На фоне кризиса в Киеве прозвучал ряд заявлений о том, что Украина должна создать собственное ядерное оружие. Хотя вероятность этого крайне низка, появление самой темы дает основания проанализировать потенциал страны.

Украинский политический кризис 2013–2014 гг. заострил развернувшуюся ранее дискуссию о ядерном статусе этой страны. В киевском информационном поле прозвучал ряд заявлений о том, что Украина должна создать собственное ядерное оружие. В частности, выступавшие ссылались на невыполнение условий Будапештского меморандума 1994 г., согласно которому ядерные державы США, Великобритания и Россия гарантировали Киеву безопасность в обмен на отказ от советского арсенала. На эту тему в феврале-марте 2014 г. выступали, в частности, бывший министр иностранных дел Украины Владимир Огрызко, депутат Верховной рады от Всеукраинского объединения «Свобода» Михаил Головко и депутат Верховной рады, лидер Радикальной партии Украины Олег Ляшко. 1 марта 2014 г. вопрос обсуждался на Совете национальной безопасности и обороны Украины.

Естественно, что такое решение, будь оно принято, бросит вызов глобальному режиму ядерного нераспространения. В то же время сама тема, «вброшенная» в киевскую повестку дня, дает основания проанализировать имеющийся реальный потенциал Украины в этой сфере.

Что касается ракетной составляющей, то здесь ситуация очевидна. Расположенное в Днепропетровске КБ «Южное» было одним из важных элементов советской ракетной программы, поэтому в возможности Украины создать ракеты-носители для ядерных боеголовок нет никаких сомнений. 7 апреля российский МИД выпустил заявление, в котором обращает внимание на сообщения СМИ о переговорах «Южмаша» с представителями некоторых стран о продаже технологии производства межконтинентальных баллистических ракет (МБР) тяжелого класса Р-36М2 «Воевода». Российское дипведомство выразило надежду, что «несмотря на… отсутствие легитимной верховной власти, нынешние руководители… проявят должную ответственность, будут в полной мере соблюдать обязательства по режиму контроля за ракетной технологией (РКРТ) и Гаагского кодекса поведения (ГКП) и воздержатся от шагов, подрывающих существующие режимы нераспространения ОМУ и средств его доставки».

Положение с ядерными технологиями и расщепляющимися материалами не столь очевидно.

Судьба хранилищ

На территории Украинской ССР не было предприятий Минсредмаша СССР ни по обогащению урана до оружейного уровня, ни по радиохимическому накоплению плутония. Соответственно, в случае принятия политического решения о создании ядерного оружия эти заводы Украине придется строить с нуля. Впрочем, считается, что наработанный еще с советских времен научный потенциал Института ядерных исследований Национальной академии наук Украины и других центров позволит разрешить технологические сложности на пути запуска этих предприятий.

Тем самым ключевое значение приобретает вопрос о наличии у Украины достаточного количества расщепляющихся материалов. Что касается урана, то его ресурсная база имеется в Желтых Водах. Там же уже с 1950-х гг. существуют предприятия по первичной переработке урановой руды (Восточный ГОК). В 2012 г. в урановой промышленности Украины произошло крайне важное событие – в поселке Смолино Кировоградской области, где находится одна из шахт Восточного ГОК, началось строительство завода по производству ядерного топлива для реакторов ВВЭР украинских АЭС. Это будет первое производство такого рода на территории страны. Тем самым, в случае принятия политического решения о создании украинского ядерного оружия, промышленный комплекс может быть достаточно быстро нацелен на обогащение урана до оружейного уровня.

Сырьем для производства плутония в первую очередь выступает, как известно, отработанное ядерное топливо (ОЯТ). И здесь, помимо ОЯТ с исследовательских реакторов, основное внимание приковано к ОЯТ с атомных электростанций Украины. Плутониевую бомбу легче создать технологически и финансово, чем урановую. В 1970-е – 1980-е гг. советский Госплан запустил на территории Украинской ССР пять атомных электростанций. В четырех из них установлены реакторы типа ВВЭР: Ровенская АЭС в Кузнецовске, Хмельницкая в Нетешине, Запорожская в Энергодаре и Южно-Украинская в одноименном городе Николаевской области. Еще одна АЭС – запущенная самой первой в ?1977 г. – печально знаменитая Чернобыльская АЭС в городе Припять с реакторами типа РБМК.

Что касается ОЯТ с реакторов ВВЭР, то его вывоз с АЭС в закрытые города Минсредмаша на территории РСФСР был организован еще в советское время. При этом ОЯТ с реакторов ВВЭР-440 (первые два блока Ровенской АЭС) поступало на переработку на специально запущенный завод РТ-1 на ПО «Маяк» в Озерске. ОЯТ же с реакторов ВВЭР-1000 (все остальные блоки «четверки» украинских реакторов ВВЭР) принималось и принимается только на хранение на Горно-химическом комбинате (ГХК) в Железногорске. Завод по его переработке до сих пор не построен; по планам «Росатома», он должен быть введен в эксплуатацию к 2020–2025 году.

После распада СССР вопросы хранения и переработки ОЯТ с ВВЭР между «Росатомом» и украинской компанией «Энергоатом» (объединяет четыре действующие АЭС) переведены на коммерческую основу. Это приводило к частым жалобам Киева насчет дороговизны переработки ОЯТ в России, и в условиях нехватки средств – к серьезному «затариванию» имеющихся внутристанционных мощностей по хранению ОЯТ.Проблема обострялась в 1990-е – 2000-е годы. Одним из вариантов ее разрешения явилось строительство с 1993 г. нового сухого хранилища ОЯТ (СХОЯТ) на Запорожской АЭС – самой большой украинской станции из шести энергоблоков (запущено в эксплуатацию в 2001 году). Вопрос же создания мощностей не только по хранению, но и по переработке ОЯТ непосредственно на территории Украины упирается в безъядерный (в военном смысле) статус страны по Договору о нераспространении ядерного оружия. Как известно, с точки зрения «переключения» с мирного атома на военный переработка ОЯТ принадлежит к наиболее чувствительным элементам ядерного топливного цикла (ЯТЦ). Поэтому МАГАТЭ тщательно следит за состоянием дел в этой области и крайне неохотно идет навстречу новым проектам по переработке ОЯТ в странах, не имеющих ядерного оружия.

Что же касается топлива с реакторов типа РБМК, то за отсутствием в советское время его налаженной централизованной переработки оно накапливалось в приреакторных бассейнах выдержки. При этом реактор типа РБМК создан на базе военного реактора – наработчика оружейного плутония типа АДЭ. И потому по своим технологическим характеристикам ОЯТ с РБМК гораздо более перспективно в плане наработки плутония по сравнению с ОЯТ с ВВЭР. В любом случае очевидно, что накопленные запасы ОЯТ с Чернобыльской АЭС – повторим, единственной на территории Украины АЭС с реакторами РБМК, – занимают особое место в балансе ядерного топлива страны.

На Чернобыльской АЭС, как известно, было четыре реактора РБМК. Четвертый энергоблок разрушен в ходе аварии 1986 года. Энергоблок-2 был остановлен в 1991 г., энергоблок-1 – в 1996 году. В 2000 г. под давлением Евросоюза Украина приняла решение о полном прекращении работы Чернобыльской АЭС и остановила последний, третий энергоблок. Тем не менее государственное специализированное предприятие «Чернобыльская АЭС» (ГСП ЧАЭС) функционирует до сих пор – по контролю за так называемым объектом «Укрытие» – саркофагом над разрушенным четвертым энергоблоком, и по снятию с эксплуатации трех остальных энергоблоков, что в том числе предусматривает и решение проблемы ОЯТ. После прекращения работы реакторов ГСП ЧАЭС в 2001 г. было выведено из структуры «Энергоатома» и подчинено Государственному агентству по управлению зоной отчуждения. А оно, в свою очередь, передано в подчинение сначала МЧС Украины, а в последние годы – министерству экологии.

После катастрофы 1986 г. вокруг Чернобыльской АЭС создана 30-километровая зона отчуждения, из которой выселены жители. На территории зоны появилось несколько новых предприятий и организаций, занимавшихся ядерными и радиационными вопросами. К их числу относятся, например, ПО «Спецатом», которое в течение 1990-х гг. функционировало в помещениях бывшего радиозавода «Юпитер» в оставленном жителями городе Припять, а также разбросанные по территории зоны радиоактивные могильники и отстойники зараженной радиоактивной техники. Один из них был создан близ отселенного села Буряковка примерно в 10 км от Припяти.

В рамках этих работ и происходило развитие ситуации с ОЯТ ЧАЭС. После запуска станции в эксплуатацию в 1977 г. отработанные тепловыделяющие сборки (ОТВС) с ОЯТ размещались в бассейнах выдержки непосредственно под центральным реакторным залом на каждом из энергоблоков. К моменту Чернобыльской аварии в строй в СССР было введено только одно ХОЯТ на АЭС с РБМК – на Ленинградской АЭС. На Чернобыльской АЭС ХОЯТ строилось, но еще не было введено в строй к моменту аварии. Поэтому в первые месяцы после аварии в 1986 г. ?топливо с неразрушенных трех блоков Чернобыльской АЭС было перевезено в хранилище на Ленинградскую АЭС.

Отдельное здание хранилища на ЧАЭС (сейчас известное как ХОЯТ-1) ?достроено в авральном порядке уже после аварии 1986 года. Надо отметить, что технологически ХОЯТ-1 как хранилище так называемого «мокрого», бассейного типа имело ограниченные гарантийные сроки безопасного хранения. С учетом этого, а также по мере заполнения ХОЯТ-1, на рубеже 1990–2000-х гг. начались дискуссии о необходимости строительства нового так называемого «сухого» хранилища, которое технологически рассчитано на гораздо более долгий срок выдержки ОЯТ – ?50–100 лет. В официальном буклете ГСП ЧАЭС в 2007 г. четко указано, что ХОЯТ-1 должно быть также снято с эксплуатации, как и реакторы.

В 1999 г. французская компания Framatome получила контракт на строительство нового «сухого» хранилища – ХОЯТ-2 как часть донорской помощи Украине в связи с закрытием Чернобыля. В ожидании его постройки руководство ЧАЭС прекратило перенос ОТВС из реакторов и бассейнов выдержки в «мокрое» ХОЯТ-1. Но строительство ХОЯТ-2 ?явило собой пример неэффективности и возможной коррупции в этой сфере. Уже после постройки здания оно не было принято в эксплуатацию. Среди причин называлось и то, что в корпусе обнаружены трещины, а сделанные в его стенах отсеки-ячейки для пеналов с ОТВС по габаритам не подходят под размеры ОТВС из советских РБМК. В результате сборки с ОЯТ из ЧАЭС там физически невозможно разместить. И здание ХОЯТ-2 уже десяток лет пустует, а его серый бетонный силуэт по дороге из города Чернобыля на АЭС стал своего рода антипамятником происходящему и новой «достопримечательностью» для туристов, посещающих Чернобыльскую зону. В 2007 г. руководство ЧАЭС обратилось к американской компанииHoltec по исправлению ситуации и «доводке» ХОЯТ-2. Но подготовительные работы здесь начались лишь осенью 2013 года.

Поэтому начиная с декабря 2005 г. ЧАЭС возобновила перенос ОТВС в старое ХОЯТ-1. В 2010 г. завершен перенос в ХОЯТ всех ОТВС из бассейнов выдержки блока-3, в 2012 г. – кондиционных ОТВС с блока-2, в сентябре 2013 г. – кондиционных ОТВС с блока-1. В настоящее время в приреакторных бассейнах выдержки блоков 1 и 2 остаются некондиционные негерметичные ОТВС. Всего за все время работы ЧАЭС на станции скопилась 21 тыс. ОТВС.

Форс-мажорный перенос ОТВС в старое ХОЯТ сопровождался рядом неоднозначных технологических решений. Прежде всего, по нормам эксплуатации «мокрых» хранилищ один из его бассейнов всегда должен быть в резерве и свободен от ОТВС. После заполнения всех четырех штатных бассейнов ХОЯТ-1 по договоренности между ЧАЭС и официальным надзорным органом – Государственной инспекцией ядерного регулирования Украины – принято решение о заполнении и пятого резервного бассейна, и ОТВС с энергоблока-1 переносились уже туда. Также «уплотнялся» и «шаг» между ОТВС в бассейне. Подобное решение вызывает вопросы с точки зрения радиационной безопасности. Ведь в случае аварии (причем ХОЯТ-2 по-прежнему не работает) ОЯТ из аварийного бассейна будет некуда перегружать.

Другое спорное технологическое решение при переносе ОЯТ состояло в следующем. В приреакторных бассейнах выдержки ОТВС хранились в специальных пеналах длиной 17 метров. Для переноса в бассейны ХОЯТ-1 их нужно было перегружать в новые пеналы длиной 10 метров. После возобновления перегрузки в 2006 г. ЧАЭС изначально закупала эти новые пеналы. Затем приняли решение не закупать новых пеналов, а силами своих рабочих обрезать старые 17-метровые и приспособить их к условиям бассейна ХОЯТ. Такой обрезке и доделке подверглось более тысячи пеналов. На наш взгляд, эти самодельные пеналы могут вызвать вопросы в плане их качества, герметичности и надежности с точки зрения радиационной безопасности.На этом фоне 12 марта 2014 г. ГСП ЧАЭС объявило о начале реализации проекта по замене электрооборудования на ХОЯТ-1. Указанный срок эксплуатации вновь устанавливаемого оборудования составляет 20 лет. Это значит, что ХОЯТ-1 не планируется выводить из эксплуатации по окончании 30-летнего срока работы (в 2016 г.), и отмеченные радиационные риски, связанные с ним, будут сохраняться.

После закрытия ЧАЭС в 2000 г. и на Украине, и в ЕС развернулись дискуссии о будущем зоны отчуждения в целом. В этом контексте возникла идея, согласно которой зону можно использовать как площадку для хранения ОЯТ не только с ЧАЭС, но и с других АЭС Украины. В феврале 2012 г. в связи с этим принят специальный закон Украины. В результате под эгидой «Энергоатома» той же американской компанией Holtec, которая сейчас «доводит» ХОЯТ-2 ЧАЭС, на площадке близ комплекса «Вектор» у радиационного могильника в Буряковке начался процесс строительства нового централизованного ХОЯТ (ЦХОЯТ) для трех других украинских АЭС – Ровенской, Хмельницкой и Южно-Украинской. Появление нового крупного игрока в Чернобыльской зоне привело к определенным трениям между ГСП ЧАЭС и «Энергоатомом». В ответ на планы «Энергоатома» ГСП ЧАЭС в 2013–2014 гг. начало продвигать идею создания именно на его базе новой структуры – Национального оператора по обращению с РАО и ОЯТ украинских АЭС.

Еще один момент касательно строительства ЦХОЯТ в Чернобыльской зоне связан с неурегулированностью отношений с Белоруссией, причем не только из-за того, что новая ядерная установка (а по законам Украины ХОЯТ имеет статус ядерной установки) появится в непосредственной близости от границ Белоруссии (от места размещения близ Буряковки до госграницы с Белоруссией не более 15 км). Транспортировка ОЯТ с трех вышеупомянутых АЭС к площадке ЦХОЯТ может осуществляться непосредственно через территорию Белоруссии.

В ТЭО ЦХОЯТ указано, что транспортировка ОЯТ от электростанций к месту хранения должна осуществляться исключительно железнодорожным транспортом. Как известно, через Чернобыльскую зону проходит одна железная дорога Чернигов-Овруч. Но ее западная часть на территории Зоны между станциями Вильча и Шепеличи не эксплуатируется и находится в нерабочем и частично разобранном состоянии. Это обстоятельство открыто отмечено и в ТЭО ЦХОЯТ. Восточная же часть этой ветки, по которой сейчас осуществляется все железнодорожное сообщение с Зоной и на специальных электричках Славутич-Семиходы ежедневно приезжает в Зону персонал ЧАЭС, пересекает территорию Белоруссии в междуречье Днепра и Припяти. Между властями двух стран достигнута договоренность, что поезда проходят территорию Белоруссии без остановки и без пограничного и таможенного контроля. Далее на запад от станции Семиходы (в непосредственной близости от ЧАЭС) на территории Зоны эта железнодорожная ветка поддерживается в действующем состоянии до станций Янов и Шепеличи. А в ТЭО ЦХОЯТ при расчете затрат на транспортную инфраструктуру хранилища указано, что потребуются расходы только на строительство 6 км железной дороги от станции Шепеличи до непосредственно площадки ЦХОЯТ близ Буряковки,  затраты же на восстановление линии Вильча-Шепеличи в ТЭО не предусмотрены вообще. Это значит, что эшелоны с контейнерами с ОЯТ, согласно ТЭО, планируется направлять в Чернобыльскую зону по восточному маршруту через Чернигов и Славутич. Таким образом, они будут проезжать по территории Белоруссии, которая и так гораздо больше, чем Украина, пострадала от радиационных последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Естественно, эти планы могут вызвать вопросы с белорусской стороны.

«Ядерная свалка»?

Дискуссия вокруг использования Чернобыльской зоны для новых атомных проектов имела и европейское измерение. Поскольку в группу доноров Чернобыля входили многие страны ЕС, стали звучать намерения использовать Чернобыльскую зону под ХОЯТ не только с украинских АЭС, но и с АЭС стран Европейского союза. Понятно, что подобные идеи столкнулись с энергичным неприятием экологических гражданских структур Украины, рискующей превратиться таким образом в «ядерную свалку» Европы. Эти опасения нашли отражение и в украинской художественной литературе. Ярким примером стал политический детектив «Хозяин Зоны», написанный бывшим заместителем председателя горисполкома Припяти Александром Эсауловым. Сюжет построен на борьбе гражданских активистов против сговора украинских властей с немецкими промышленниками о размещении в Чернобыле ОЯТ с германских станций.

Потому-то такого рода планы стараются держать в тени. Но, думается, не случайно реальный бум строительной активности в Чернобыльской зоне под финансовую помощь зарубежных доноров (после долгих лет разговоров) наступил как раз после Фукусимской аварии 2011 года. Авария вызвала новый всплеск «радиофобии» по всему миру. Результатом стало решение правительства Германии о поэтапном закрытии всех действующих АЭС в стране за 10–15 лет. Резко сузилось поле маневра и для другой европейской страны, активно использующей атомную энергию, – Франции. Поэтому создание «европейского ХОЯТ» в Чернобыле объективно отвечало бы текущим национальным интересам указанных государств.

Сейчас же самым крупным инфраструктурным проектом, реализуемым с 2012 г. группой доноров в Чернобыле, является строительство так называемого «нового безопасного конфайнмента» (НБК) – гигантской арки высотой более ста метров, рассчитанной на то, чтобы накрыть саркофаг разрушенного четвертого энергоблока. Под этой аркой планируется постепенно разобрать саркофаг, переработать скопившиеся под реактором в виде застывшей урановой лавы топливосодержащие массы (ТСМ) из разрушенных взрывом ТВС и утилизировать их отходы в районе Буряковки – там же, где параллельно сейчас начали строить ЦХОЯТ «Энергоатома». Руководит строительством НБК международная компания «НовАрка» под французским управлением и с турецкими рабочими.

В связи со строительством НБК в Чернобыле впервые открыто заговорили не только о хранении и утилизации, но и о переработке ядерного топлива – пусть в данном случае и не применительно к ОЯТ, а к ТСМ четвертого энергоблока. Но «переключение» этих технологических процессов на ОЯТ тоже возможно. К принятию решения о переработке ОЯТ может подтолкнуть и то обстоятельство, что действующее ХОЯТ-1 ненадежно в долгосрочной перспективе, и в 2016 г. истекает максимальный проектный 30-летний срок его эксплуатации. В 2013 г. на базе ЧАЭС проведен специальный международный семинар по вопросам обращения с ОЯТ, на котором технический директор – главный инженер ЧАЭС Андрей Билык – прямо отметил, что «проблема долговременного хранения ОЯТ окончательно еще не решена». В итоге в ноябре 2013 г. уже без экивоков публично оглашены планы ЧАЭС по созданию на базе станции комплекса переработки ОЯТ в целях формирования замкнутого ЯТЦ – с наработкой плутония из ОЯТ и производством на его основе уран-плутониевого МОКС-топлива для реакторов на быстрых нейтронах. Более того, высказывалось намерение построить новый такой реактор на быстрых нейтронах на самой площадке Чернобыльской АЭС. Также в 2012–2013 гг. принято решение о запуске в ХОЯТ-1 промышленной установки контроля глубины выгорания топлива в ОТВС – далеко не самого необходимого элемента в целях «обычного» хранения ОЯТ, но крайне значимого для организации работ по переработке ОЯТ и получению плутония.Таким образом, новые идеи (переработка ОЯТ, замкнутый ЯТЦ, реактор на плутониевом топливе), каждая из которых для МАГАТЭ является своеобразным маркером приближения к граничной черте «переключения» с мирного на военный атом, во всем их комплексе открыто прозвучали применительно к ЧАЭС. Все это ни что иное, как вызов режиму ядерного нераспространения.

И здесь возможны два сценария – один, когда переработка ОЯТ в Чернобыле начнется под эгидой ЕС и МАГАТЭ – т.е. под международным контролем с точки зрения нераспространения расщепляющихся материалов. Другой сценарий – если Украина примет политическое решение о создании своего ядерного оружия, тогда концентрация практически всего ОЯТ украинских АЭС (ХОЯТ ЧАЭС + ЦХОЯТ «Энергоатома») в полностью закрытой от посторонних Чернобыльской зоне может предоставить вполне достаточную ресурсную базу для быстрой наработки оружейного плутония. И тогда Чернобыль, на наш взгляд, может стать естественным центром военной атомной программы Украины. В этом случае нельзя исключать и повторного открытия самой ЧАЭС, и либо возобновления работы реакторов, либо строительства новых. И напомним, что реактор РБМК представляет собой гражданскую модификацию именно военного реактора – наработчика плутония.

Кстати, слухи о том, что территория Чернобыльской зоны могла использоваться для не подпадающих под гарантии МАГАТЭ работ и экспериментов, ходили и раньше. Так, в 2012 г. немецкие специалисты по радиационной безопасности исследовали помещения вышеупомянутого предприятия «Спецатом» в городе Припять и взяли несколько проб с остатков препаратов и оборудования. Проведенный ими позднее спектрометрический анализ этих проб показал присутствие плутония. Также в помещениях «Спецатома» найдены фрагменты графита. На основании вышеизложенного немцы сделали вывод, что там могли заниматься изучением критических сборок по цепной реакции, что имело бы не только мирное, но и военное значение. «Спецатом», напомним, работал в Чернобыльской зоне в 1990-х – начале 2000-х годов.

Еще один интересный аспект в этой связи – установившееся в последние годы сотрудничество между ГСП ЧАЭС и Игналинской АЭС в Литве, также работавшей на реакторах РБМК и сейчас решающей сходные вопросы по снятию с эксплуатации и хранению ОЯТ. При этом важно отметить и отличие в подходах руководства двух станций. Во-первых, в Литве, в отличие от Чернобыля, построено и действует «сухое» ХОЯТ. Во-вторых, в Литве принято решение о безотлагательном демонтаже всей инфраструктуры Игналинской АЭС, в том числе и реакторов. В Чернобыле же официальным подходом является «отложенный демонтаж» – когда к разбору реакторов намерены приступить не ранее, чем через 50 лет.

Официально одной из причин называется высокий уровень радиации. В документах ЧАЭС подсчитано, что приемлемый по нормам радиационной безопасности уровень гамма-излучения графитовой кладки реактора будет достигнут не ранее, чем через 70 лет. Но это не мешает Литве при соблюдении требований радиационной защиты приступать к безотлагательному демонтажу реакторов. И в этом контексте повторяющиеся заявления украинских политиков о создании своего ядерного оружия не исключают того, что реакторы ЧАЭС не демонтируются, поскольку еще могут пригодиться.

Конечно, изложенная в данной статье логика событий способна полностью реализоваться только в случае самого радикального, апокалиптического сценария, которого, естественно, нам всем хотелось бы избежать.

О.Н. Барабанов – доктор политических наук, профессор МГИМО–Университета МИД России.

Источник: Россия в глобальной политике