Событие первое – публичное харакири шеф-редактора газеты «Левый берег» Сони Кошкиной, умудрившейся за неделю пройти путь от принципиальной журналистки (Соня Кошкина написала письмо Януковичу. Полный текст), борца с подонками до смиренного гражданина, публично и унизительно покаявшейся перед отцом-нардепом мажора Ландика.
Вся история с Кошкиной развивалась в лучших традициях детективного жанра. Сначала громкое заявление о преследовании со стороны прокуратуры, выход в шоу Шустера с новой порцией откровений, потом обнародование информации, что бегство за границу оказалось поездкой в отпуск на остров Капри, где в мучительных бдениях за рюмкой мартини Соня пришла к выводу, что она все же была неправа в отношении распоясавшегося мажора и его папаши. В финале этого пошловатого трехактового трагифарса мы увидели, как Соня Кошкина стала на колени и покаянно попросила прощения у Ландика-отца в духе: «пожалейте люди добрые, дети голодают».
Вся эта абсурдная ситуация изначально имела вид действа, где основные действующие участники пьесы были всего лишь марионетками. Однако, если на старте скандала можно было предполагать, что таким путем раскручивают новую оппозиционерку под участие в выборах на мажоритарном округе, то ближе к концу этой истории стало ясно, что истинные мотивы этой истории, скорее всего, лежат в плоскости каких-то личных разборок.
В скандале, вызвавшем общественный резонанс, успели отметиться все кому не лень. Как писали ряд СМИ, в спасении «рядовой Кошкиной» успела даже отметиться Анна Герман, всегда любившая попиариться на ниве защиты свободы слова.
Впрочем, Герман можно понять. Ведь в прошлом году ее также технологично слили историей с бездарной книгой Януковича, как Соню Кошкину скандалом с Ландиком. Потому срочно нужен сюжет, где можно будет продемонстрировать собственную полезность.
В общем, история Сони – это история человека, пытавшегося выдать себя за того, кем он не является, что при стечении обстоятельств привело к вышеуказанному трагифарсу.
Точно таким же трагифарсом оказалась эпическая история вокруг украинского языка, где оппозиция за несколько дней яростно состязалась за номинацию «Тупой еще тупее».
С первых шагов регионалов в языковом вопросе была очевидной искусственность ее постановки. Собственно, все прекрасно более менее сведущие в политике люди понимали истинные цели этого действа. Оппозиция с пол-оборота втянулась в «мовний вопрос» и тут же, как и Кошкина, оказалась подвешенной за ниточки сюжета, продуманного регионалами заранее.
Все последующие действия оппозиции были ярким уроком того, что происходит, когда примат тактики господствует над стратегией. Посмотрим пошагово.
Шаг первый. Регионалы ведут подготовку к принятию законопроекта Кивалова-Колесниченко. Когда несколько сот человек готовят некое решение, то очевидно, что его нельзя сохранять в тайне. Тем более, в этой стране. Очевидно, что лидеры оппозиции знали о готовившемся языковом блицкриге, но ничего не сделали, чтобы его предотвратить. Можно предположить, что оппозиция думала, что эскалация конфликта вокруг языка поможет поднять им рейтинг. Но зачем тогда Яценюк и К продолжали направо-налево раздавать интервью, что их не разведут, словно котят, как это получилось ранее в первом чтении, не ясно.
Шаг второй. «Котят» развели молниеносным принятием закона. Далее реакция «котят» была предсказуемой и привычной. «На Майдан! На Майдан!» — привычно возопили оппозиционеры. Заблокировав Украинский дом, оппозиция стала дожидаться….собственно говоря, а чего стала дожидаться оппозиция? Правильно, ответного хода власти. Разгон митинга под Украинским домом был бы лучшим вариантом, поскольку насилие над безоружными людьми всегда вызывает резонанс и негативную реакцию общества. Власть сначала попробовала было погнать оппозицию, но сразу же от этой затеи отказалась. Депутаты оппозиционеры поспешили объявить голодовку. Забавно, что объявили голодовку те субъекты, которые не попали в список объединенной оппозиции.
Отлично, — сказала власть, — голодайте.
Шаг третий. Тем временем, в центре внимания оказался Владимир Литвин, совершивший демарш с увольнением. Оппозиция восприняла это как спасательную палочку и стала всячески восхвалять Литвина. В пылу «мовного обострения» «котята» забыли, кто такой Литвин и сколько оппозиционных младенцев он скушал в своей жизни. В общем, глупо было привязываться к Литвину, который всегда ведет свою игру и, не раздумывая сольет любого, кто в нее вписываться не будет.
Успеть до декабря: ПриватБанк разослал важные уведомления
Путин признал применение новой баллистической ракеты против Украины
Укрэнерго объявило про обновленный график отключений на 22 ноября
В Украине начали действовать новые правила покупки валюты: как теперь обменять доллары
Дальше…. А дальше ничего не происходило. Власть закрыла сессию Рады. Граждане оппозиционеры, всем спасибо, все свободны. Абсурдность мовного стояния стала очевидной даже Славику Кириленко, оголодавшему за три дня (что, заметим пошло на пользу его фигуре). Потому голодовку решили прекратить, к большому сожалению многих наблюдателей уже поверивших, что увидят, как народные депутаты начнут падать в обмороки, а еще лучше отдадут Богу пропащие души прямо на ступеньках Украинского дома. Фигушки! Оппозиционеры будут жить, чтобы радовать нас новыми поражениями J
Дальше оппозиция заявляет о…. ПОБЕДЕ и уходит от Украинского дома, оставив массовку, поверившую в серьезность политического момента. Уныние. Разочарование. Занавес.
Харакири, сделанное оппозицией под Украинским домом не оставляет сомнений относительно итогов парламентских выборов 2012. Впрочем, важно другое. Две вышеуказанные истории, на самом деле, являются яркой иллюстрацией глубокой болезни общества. Она называется – отсутствие масштаба. Собственно говоря, отсутствие масштаба у партии власти для всех очевидно. Но у оппозиции нет даже такого тактического масштаба. Это же и касается четвертой власти. Наша журналистика также мелка и глупа, как оппозиционеры. Когда дискурс общественного внимания выстраивается вокруг подсмотренных в Раде смсок или картинок с голыми тетками, которые рассматривают депутаты в сессионом зале – это ужасно. Наша журналистика не формирует общественное мнение, поскольку у нее нет собственного. Ситуация с Кошкиной в этом плане оказалась знаковой, поскольку сняла все покровы с голого короля.
В общем, неполноценные карлики заполонили все сферы общественной жизни и определяют ее направления. Потому трагифарс превратился в повседневность.
Хорошим знаком в этих историях является то, что они подтолкнули многих к осмыслению этого гнусного положения. Нет смысла надеяться на карликов. Они и дальше будут копошиться на своем уровне мировоззрения, попадая в новые и новые неприятные истории. Общество стоит перед огромными рисками и задачами, которые требуют соответствующих масштабов лидеров, журналистов, военных, бизнесменов и т.д. Конечно, расставание с иллюзиями часто происходит в болезненной форме. Но, как говорил Маркс, требование отказа от иллюзий в нашей ситуации есть требование отказа от такой ситуации, которая их порождает.
Пришло время, когда в центре общественного внимания должна оказать суть положения, а не чьи-то иллюзии.