Любая система образования отражает список приоритетов государства, поскольку предмет приложения его усилий — будущее, точнее говоря, человеческий капитал который его формирует. Именно потому канцлер Германии Отто фон Бисмарк говорил, что «тот, кто экономит на школах, будет строить тюрьмы”. Ему же принадлежит еще одна точная характеристика образования, что «битву при Седане выиграл немецкий школьный учитель».
Оба выражения предельно сжато иллюстрируют, что образование формирует базу под целые поколения и, следовательно, определяет возможности страны на длительную перспективу.
C этой точки зрения, сложившаяся ситуация в системе образования Украины отражает реальное состояние дел как в отношении перспектив государства, так в сфере работы с перспективой так таковой, точнее говоря, практически полном отсутствии такой системной работы.
Как и многие государственные институты в Украине, система образования превратилась в «машину молотящую воздух», то есть она воспроизводит человеческую пустоту посредством повторения устаревших педагогических практик СССР, которые были немного модернизированы в идеологической плоскости, чтобы вкладывать в молодые умы не историю КПСС, а мифологемы независимой Украины. В итоге мы имеем систему, которая немного системная, немного образовательная, немного карательная и совсем немного перспективная. Сохранившиеся островки науки вроде КПИ сохранили свой потенциал скорее вопреки государственной политике, чем благодаря ей. Собственно говоря, это неудивительно, потому что на протяжении последних 23 лет правящая украинская элита занималась чем угодно, но только не перспективами государства. Четко выраженная утилизационная мотивация элит выразилась в формировании специфической системы украинской государственности, которая была направлена, чтобы через контроль над теми или иными государственными институтами осуществлялся легализированное перераспределение бюджетных потоков на которых сделала гигантские состояния украинская олигархия. Образовательная система не осталась в стороне и блестяще выполняет эту единственную реальную функцию — пылесоса, который вытаскивает из бюджета деньги, которые дальше распределяются по властной иерархии. То есть образование в Украине заточено на две функции: выкачку денег из бюджета и выкачку денег из потребителей образования, т. е. родителей учеников и студентов.
Таким образом, ключевой задачей нашей системы образования является не предоставление знаний, которые потом конвертируются в эффективный топ-менеджмент, рост экономики, научные открытия и технологические инновации, а зарабатывание денег по принципу «будь что будет, а там хоть потоп».
Яркой иллюстрацией этого тезиса является пример, который недавно привел на своей странице в Facebook экономист Александр Охрименко. Приведу всю цитату полностью:
Сколько денег из госбюджета «распиливает» наша Академия наук. У нас постоянно любят говорить два мифа:
Миф первый «В Украине не финансирует науку»
Миф второй «Наша наука хорошая, то что она ничего не делает, это потому, что ей мало дают денег».
А вот официальные данные в этом году из госбюджета Украины было бессмысленно истрачено
План на 2014 рік з урахуванням внесених змін (грн. коп)
Національна академія наук України 3 207 109 627,49
в тому числі
Національна академія педагогічних наук України 179 558 206,76
Національна академія медичних наук України 1 503 266 724,65
Національна академія мистецтв України 18 011 100,00
Національна академія правових наук України 35 977 289,62
Національна академія аграрних наук України 683 322 833,18
Как видим, только на НАНУ уходит более 3 млрд. гривен. Вопрос — а кто-то может сказать, какие прорывные технологии, какие научные достижения, или, наконец, сколько ученых из Украины получили Нобелевскую премию за 23 года? Очевидно, что ответить на эти вопросы очень сложно, поскольку мало кто из нас слышал о каких-либо достижениях украинской науки. Зато украинские ректоры украинских ВУЗов регулярно попадают в коррупционные скандалы. Оно и неудивительно, ведь украинское общество уже давно разделилось на сословия, которые воспроизводят себя через свои институты. Сословия, имеющие больший доступ ресурсам, стараются воспроизвести себя через профильные университеты, институты, ставшие золотым дном для их менеджеров. Одни только приключения ректора Мельника из Ирпенской налоговой академии бегством из Украины тайными тропами сами по себе достойны экранизации.
Следствием стало резкое падение уровня образованности у населения Украины. Ключевая проблема заключается в том, что образованность человека перестала быть мерилом успеха. Вверх по иерархии сегодня двигают не таланты, а принадлежность к тому или иному сословию, наличие связей, родственников или, наконец, деньги. А образованность при этом стала формальным критерием, который часто достигается с помощью покупки дипломов. В итоге мы имеем золотую «талантливую молодежь» «достойных родителей», попадающую на высокие посты без каких-либо компетенций.
МВФ спрогнозировал, когда закончится война в Украине
Ваши банковские данные под угрозой: где нельзя использовать Wi-Fi
Банки Украины ужесточат контроль: клиентам придется раскрыть источники доходов
Паспорт и ID-карта больше не действуют: украинцам подсказали выход
Свержение Виктора Януковича в феврале 2014 года встряхнуло госаппарат, но ненадолго. Перемены о которых долго говорили, оказались очередной волной имитационных фрикций. И Минобразование не стало исключением. Его нынешний глава Сергей Квит пришел на свою должность из Киево-Могилянской академии. Хотя Могилянка уже прошла пик своей славы, Сергея Квита, наряду с главой Минэкономики Павлом Шереметой, главой антикоррупционого бюро Татьяной Черновол рассматривали в качестве новых лиц из общественного сектора, которые должны были внести драйв в разваливающуюся государственную машину. Но чуда не произошло. Кавалерийский наскок общественников на госсистему закончился предсказуемым провалом реформ, которые сначала громко анонсировали, но спустили на тормозах.
«Решитесь изменить систему?— Конечно, решусь. А что мне может помешать?”, — сказал в интервью ZN.UA Квит и там же признался, что не может повлиять на назначения ректора-плагиатора Бориса Середы в Запорожской государственной инженерной академии (ЗГИА). Это кадровое «бессилие» является характерной чертой многих руководителей новой власти. Почему так? Потому что реформы всегда были коллективной формой действия. Аппарат слишком обширен и укоренен, чтобы его можно было сдвинуть с места кавалерийским наскоком. Многие назначения связаны с интересами мощных групп влияния, поэтому министр без сильных связей во властной обречен на заклание. Министерству нужны люди профессиональные и авторитетные для системы образования. Квит, увы таковым не является.
Поэтому действующий глава Минобразования, как и вытесненный летом из Минэкономики Шеремета, выглядит одиночкой, оказавшийся не готовым к масштабу вызова. В конечном итоге, Квит стал придерживаться той же тактики, что и его предшественники, которые говорили о переменах ничего не меняя и просто плыли по течению, раздавая время от времени интервью СМИ. В конце концов, изменения политического баланса сил приводили в кресло нового министра. На днях эти изменения пришли.
3 ноября Петр Порошенко заявил, что « Кабинет Министров требует полного обновления! Освобождения от непрофессионализма и коррупционных пут партийно-квотного принципа. Он должен формироваться исключительно на профессиональной основе. И начать, наконец, проводить реформы, опираясь на Парламент, обновленный больше, чем на половину».
За этим вы сами догадываетесь, что последует — Сергей Квит повторит судьбу предшественников, но за этим вряд ли последует революция в образовательной системе.
Очевидно, что реальные перемены начнутся тогда, когда руководство страны начнет смотреть на образовательную сферу исходя из своего видения будущего страны. А для этого во власти должны появиться люди, способные в принципе думать на перспективу и формировать задачи для государственной бюрократии. Учитывая бурные события в Украине это произойдет не в таком уж и отдаленном будущем. А пока что мы будем наблюдать агонию «постсоветской освіти”. Она вот-вот испустит дух вместе со Второй украинской республикой. Учитывая состояние больных, не будем горевать за почти усопшими.