Какая политика Украины в отношении оккупированных территорий является правильной

Продолжение оккупации заставляет более трезво взглянуть на проблему настоящего и будущего Донбасса. Первый порыв заключался в том, чтобы как можно быстрее освободить украинские земли от террористов. И это было единственно правильной мыслью весной-летом 2014 г. Не получилось по известным причинам. За истекшие месяцы многое изменилось, и нужно твердо определиться с дальнейшей политикой. Она должна быть предельно ясной и для украинцев, и для врагов Украины, и для союзников и мировой общественности. Минские соглашения не выполнимы, ибо они не дают ответа на вопрос: кто же победитель? Путин заднюю передачу никогда не включает, а Украине нет никакого резона признавать себя побежденной стороной.

Для выработки логичной политики не плохо бы избавиться от некоторых стереотипов, и не заниматься самообманом. Кто нам противостоит: сепаратисты? Ответ не точный. Сепаратисты – это те, кто выступает за отделение и самостоятельной развитие, например, шотландцы, каталонцы или баски. Антиукраинское движение на Донбассе с самого начала разворачивалось под российскими «триколорами» в надежде, что «матушка Россия» заберет местный пипл к себе под материнское крыло, как это случилось в Крыму. Тогда более точный термин – «ирредента», т.е. движение за отделение определенной области от одного государственного образования и присоединение к другой державе. Но этот исторический термин (движение под таким названием возникло в ХIX на севере современной Италии в части Австро-Венгерской империи населенной итальянцами) у нас не распространился, да и он не отвечает сути донбасского феномена. На Востоке Украины мы имеем пример классического коллаборационизма, когда часть украинских граждан перешла на сторону оккупантов, и активно им помогает в военных действиях и налаживании административного управления. Слово «коллаборационизм» хотя и довольно сложно выговаривается, но нам более знакомо из истории Второй мировой войны. Россия достаточно мастерски и цинично использует коллаборационистов в своих целях. К ним нужно часть местного населения, взявшего в руки оружие и влившегося в армейские подразделения, созданные оккупантами; а также – гражданских деятелей, участвующих в административном управлении, поддержании оккупационного порядка, ведении пропаганды, т.е. в целом это люди вполне сознательно и за определенную плату подставляющие свои плечи агрессору. Для оценки ситуации за линией фронта нужно исходить из главного посыла: Россия развязала против Украины, по сути, колониальную войну, которую ведет с помощью технологий гибридной войны. Если брать во внимание этот тезис, то многое становится на свои места.

За последние месяцы, примерно с весны 2015 года, в Донецке и Луганске произошли существенные изменения: Лугандон окончательно превратился в российский анклав, который силой удерживается на законной и признанной мировым сообществом территории Украины. Прилагательное «российский» здесь является ключевым определением. Контроль России над ситуацией является тотальным, и менять что-то агрессор не собирается, иначе нужно признать военное поражение и крах путинской политики. Диктатор России на это не пойдет. Как же Россия «обустроила под себя» Донбасс?

Граница

Весной 2014 г. Россия первым шагом продырявила границу, сделав из нее подобие дуршлага, используя на первых этапах, в том числе и коррупцию, и подкуп пограничников, а в конце лета в ходе военных действий – установила окончательный и полный контроль по всей длине соприкосновения с Лугандоном. Фактор границы является ключевым условием контроля над Луганском и Донецком. Кто контролирует границу, тот управляет Лугандоном. Путин может отдать границу только в обмен на фактическую капитуляцию Украины: отказ от евроинтеграции, федерализацию, финансирование Лугандонии, амнистию коллаборантов и право вето «пятой колоны» на важнейшие политические решения Киева.

Армия

Сегодня уже устарелыми становятся термины «бандиты», «террористы», которыми мы награждаем коллаборационистов с оружием. За последние месяцы усилием российского военного руководства на оккупированной территории созданы два армейских корпуса по типу «Ваффен-СС» Второй мировой войны. Мы имеем дело с особым видом подразделений регулярной российской армии, к которому уже малоприменимы определения – «незаконные вооруженные формирования», «партизаны», «повстанцы» или «частные армии». Вооружение, снабжение, ГСМ, обучение, оплата контрактов – все это обеспечивает министерство обороны и генштаб РФ. Разбойничья вольность, казачина – заканчиваются, а непослушных и буйных атаманов россияне, как принято выражаться в Лугандоне, «обнуляют» или бросают «на подвал». Личный состав армии вторжения смешанный: местные «ополченцы», российские наемники, джентльмены удачи отовсюду, кадровые военнослужащие РФ. Набор местных комбатантов производится уже через военкоматы в плановом порядке (во всяком случае, такова тенденция). Командование полностью осуществляется российскими генералами и офицерами. Такие корпуса – творческое развитие российской военной мысли и достаточно удачная технология. Несомненно, генштаб РФ будет использовать донбасский опыт и в будущем. Суть в том, чтобы захватить территорию с населением, а дальше воевать, расходуя местный человеческий материал. Качество таких солдат не высокое, но их и не жаль: не нужно показывать статистику в метрополии, морочить голову с тайными захоронениями «отпускников», платить родственникам большие деньги по контрактам, врать в СМИ и т.п. А тут все просто: по-тихому закопали отработанный материал в донбасской степи, и набрали новых бойцов, уставших на гражданке от безработицы и злыднів.

Экономика и социальная политика

Экономика на Донбассе и раньше была полукриминальной и во многом бандитской, сейчас это ее качество стало тотальной нормой. Похоже, россиян меньше всего интересует экономическое будущее этих территорий, иначе бы они не демонтировали наиболее ценные заводы, и не перетаскивали их к себе в страну. Возможно, они исходят из мудрой философии такого содержания: если захваченные земли вернутся обратно в Украину, то пусть «хохлы» этому не радуются, а получают разруху и безработицу (удар по противнику в стиле гибридных войн); в случае же, если анклав сохранится надолго, то Донбасс точно никогда уже не будет конкурентом промышленных объектов, принадлежащих российским олигархам. Тем не менее, Россия шаг за шагом привязывает оккупированные территории к себе, используя, прежде всего, примитивную монетарную политику. Принципиальным шагом было решение Кремля перевести вновь обретенный анклав на российский рубль. Как вариант, для Лугандонии могли бы придумать и свои «валюты». Так в свое время вынуждены были поступить в Тирасполе – власти новообразованной «республики» стали приклеивать на советские денежные купюры марку с изображением Суворова. Но решение проблемы на Донбассе было другим – в пользу более плотной привязке к метрополии. Россия стала по-простому завозить грузовиками свои рубли в регион, благодаря чему начались выплаты пенсий и зарплат бюджетникам. Магазины наполнились российской продукцией. Вырисовывается такая схема: мы им дадим рубли, они на них купят российские товары, значит, рубли вновь приплывут в российские банки. По сообщениям с оккупированной территории проблема голода уже не стоит. И это хорошо. Оккупант должен брать на себя заботу о захваченной территории. А то, что денег мало, а цены высокие – ну что же, любителям русского мира» нужно обращаться к оккупантам или их ставленникам.

Администрирование и управление

Целиком строится по рецептам Третьего рейха в отношении оккупированных территорий. Бургомистры в городах, старосты, полицейские в те незапамятные времена подбирались немцами из лояльной части местного люда, приветствовались идейные коллаборационисты, которые доказывали, что еще при ненавистном режиме они сидели в подполье или, по крайней мере, ходили с дулей в кармане. Но цивильную администрацию жестко контролировали немецкие чиновники, гестапо и отряды СС. Россияне активно расставляют преданный им кадр, тасуют колоду, душат народные эксперименты с разными формами военно-гражданского самоуправления по типу «казачьей станицы». В целом они добились своего – преимущественно из местных выходцев сформирована оккупационная администрация, сложилась определенная властная вертикаль, которая в свою очередь управляется российскими кураторами. Ярких случаев неповиновения не наблюдается ни со стороны чиновников, ни со стороны пипла. Как писал Т.Шевченко в поэме «Сон»: «усе мовчить, бо благоденствує…». Традиции «русского мира» в системе «власть – народ» сводятся к простой формуле: гражданское общество подавлено, снизу доверху – все рабы.

Религия

«Духовна жизнь» — попы, активная пропаганда, зомбоящик, массовки по типу советских праздников; гремучая смесь православного джихада и большевистского ренессанса. В «республиках» промыванию мозгов уделяется особое и трепетное внимание: учителя, артисты, библиотекари, журналисты, преподаватели вузов рассматриваются, как и в советское время, идеологическим активом, который в обмен на должности, пайки, зарплату (не большую) в рублях должен отрабатывать в системе агитации и пропаганды в пользу «русского мира». И сакральная любовь к Путину. Пипл точно знает: это проклятые пиндосы не позволили великому вождю расстелить перед ним скатерть самобранку и «окормить» страждущий народ. Но многочисленные члены секты свидетелей Путина продолжает стойко верить в мудрость восточного царя и победу «стерхолета» над темными силами!

Напрашивается вывод: Украины на оккупированных территориях осталось не много, и нас там не особенно ждут. Анклав, действительно, с какой стороны не посмотри, а выходит по факту «российским». Этому способствует и перераспределение в последние месяцы этнических потоков: вынужденное переселение многих украинцев явно изменило этническую структуру населения, и патриотов на оккупированных территориях стало еще меньше. С учетом того, что война с Россией за Донбасс для Украины не имеет позитивной перспективы по чисто военным соображениям, то необходимо трезво смотреть на вещи и извлекать пользу из плохих вещей.

На наш взгляд, основами политики в отношении российского анклава на Донбассе могут быть следующие принципы:

• Констатация факта оккупации и отказ от «гнилых компромиссов» с оккупантами, которые могут усугубить внутреннее положение Украины как политическое, так и экономическое. Тем более, что ни одного договора РФ соблюдать не будет, и обмен политической капитуляции на «вечный мир» не получится.
• Изоляция оккупированной территории, признание линии разграничения фактической границей с РФ, прекращение движения людей и товаров через линию разграничения именно потому, что граница носит незаконный и временный характер. Естественно, пенсионное и другое социальное обслуживание возможно только для тех, кто проживает на подконтрольных территориях. Правильным шагом будет введение визового режима с Россией; и тогда пересечение границы станет возможным только через официальные пограничные пункты пропуска в Харьковской, Сумской и Черниговской областях.
• Поддержание переселенцев, особенно тех, кто выезжает из оккупированной территории по политическим и идеологическим причинам.
• Отказ от донбасского угля, перевод тепловых станций на другие сорта угля или виды топлива, доступные Украине, или такие, что можно закупать у близких соседей (например, в Польше).
• Декларация невоенного решения Донбасской проблемы (в ожидании перемен на пространствах России). Впрочем, линия разграничения должна всесторонне совершенствоваться, укрепляться, чтобы минимизировать наши потери и делать более комфортной воинскую службу на «границе».
• Не вмешательство во внутренние дела анклава. Россия может осуществлять любые действия на оккупированной территории – давать им конституции, признавать паспорта «республик», проводить выборы, менять руководство, сливать две «республики» в одно псевдо государство, осуществлять репрессии или социальные эксперименты – все это не повод вступать в переговоры. Любая обеспокоенность Киева моментально будет трактоваться как слабость, повод шантажа и предмет торга.
• Административное переформатирование освобожденных территорий с включением соответствующих районов в состав Харьковской, Днепропетровской, Запорожской областей, руководствуясь географией, историей региона и здравым смыслом. Тем более, что Луганская и Донецкая области – искусственные образования, созданные в свое время большевиками исходя из задач своей политики.

Ликвидация анклава, возврат территорий могут быть только на условиях Киева – без торга и обязательств. После этого еще предстоит выработать алгоритм поэтапного возвращения региона в политическое, правовое и социальное подпространства Украины, возможно, нужно будет принимать меры социальной санации, например, ограничить политические права для тех, кто отказался от украинского гражданства или был активным коллаборационистом. Во всяком случае, реинтеграция временно оккупированных территорий должна быть максимально безболезненной для Украины. Как скоро может состояться возвращение на наших условиях? Мы уже делали предположение, что эпоха большого хаоса может начаться в России в 2018 году. После прекращения финансирования и завоза рублей «республики» падут без особых усилий со стороны украинской армии. Если путинский режим «заморозится» на длительный период времени, то предложенная «изоляционистская» политика тем более будет единственно адекватной альтернативой для Украины.

А в настоящее время украинцам нужно сфокусироваться на внутренней реформе, заняться решением неотложных задач перезагрузки государственного аппарата, освободить общество от зла коррупции. Это в перспективе приблизит возвращение оккупированных территорий.