В республике Дагестан, где большинство населения — мусульмане, в окрестностях Хасавюрта высится Восточная Мечеть. Имам Мухаммад Наби Магомедов несколько недель не покидал ее. По словам помощников, он ожидал, что власти его арестуют.
Об этом пишет в своей статье для Foreign Policy журналист Оливер Кэрролл, передает InoPressa.
«У Магомедова были основания для опасений: недавно он вступил в спор с российским государством по вопросу о судьбе Северной Мечети в Хасавюрте, менее крупной, чем Восточная, и одержал победу. Власти утверждали, что мечеть превратилась в один из крупных пунктов вербовки «Исламского государства» (террористической организации, запрещенной в РФ. — Прим. ред.) в этом регионе. Многие местные активисты в неофициальных разговорах не оспаривают этого: в интервью Foreign Policy они сказали, что некоторые прихожане, «возможно», действовали в качестве вербовщиков. Но когда в феврале российские спецназовцы прибыли закрывать мечеть, местные активисты сочли, что это уж слишком. «Если есть преступники, арестуйте их, а мечеть не закрывайте!» — сказал один из них», — пишет автор.
По данным издания, Магомедов за несколько часов собрал более 5 тыс. сторонников, и те потребовали, чтобы городская администрация вновь открыла мечеть. Спустя еще несколько часов власти пошли на уступки.
8 апреля правоохранители оцепили Восточную мечеть. «Магомедов сдался для допроса. Его соратники говорят, что в середине допроса его увели сотрудники правоохранительных органов в масках и перевели в региональный центр борьбы с экстремизмом в Махачкале. Там, говорят они, его били. Местный суд постановил заключить его под стражу до завершения следствия; с тех пор он находится под арестом», — пишет издание.
В Дагестане очень многое поставлено на кон в борьбе с экстремизмом, отмечает автор. Дагестан в последние годы сделался самым небезопасным регионом России. Этническое многообразие и политическая междоусобица усугубляют вакуум власти, из-за которого республика стала рассадником инсургентского движения. Хорошо налажены связи региона с Сирией.
«Серия терактов в нынешнем году, за которые взяла на себя ответственность местная ветвь «Исламского государства», наводит на предположения, что группировка планирует воспользоваться Дагестаном как базой для осуществления своего обещания от 2015 года — проливать в России кровь, «словно океан», — говорится в статье.
«Судя по тому, что я вижу каждый день, [«Исламское государство»] наращивает здесь свои усилия: в интернете и через сети в определенных маленьких и крупных городах», — говорит активистка Севиль Новрузова. В 2008 году она потеряла брата, который вступил в местное инсургентское движение и спустя несколько месяцев был убит при спецоперации. «С тех пор Новрузова сотрудничает с властями в борьбе с экстремизмом», — пишет автор. «Не сомневайтесь, нашу молодежь используют, — сказала она. — Возможно, времени у нас в обрез».
Автор комментирует: «Но если Россия и наращивает свои усилия по борьбе с инсургентским движением в этом регионе, то жестокость ее тактики, направленной против широкого ряда антироссийских сил, а не только против «Исламского государства», может принести обратный эффект. В последние недели перед арестом имам Магомедов предостерегал о рискованности слишком жесткого подхода к борьбе с терроризмом в Дагестане, предсказывая грядущую мощную ответную реакцию», — пишет автор. «Я говорю полиции, что она отталкивает людей от нас, — сказал имам в интервью журналу. — Они же мужчины, и если к ним ежедневно цепляются, они станут что-то делать».
По данным автора, Магомедов — пятый имам-салафит, арестованный в Дагестане с начала года. «В интервью FP сотрудник местных правоохранительных органов, пожелавший остаться анонимным, сказал, что власти твердо намерены разрушить руководящие структуры региональных ультраконсервативных салафитских мечетей, которые, как они утверждают, превратились в рассадники терроризма», — сообщает автор.
«Нас все чаще просят защищать молодых салафитов, которые обращаются к нам после произвольного ареста, — говорит махачкалинский юрист Селим Магомедов. — Если у боевика есть отец или брат, особенно младший брат, сейчас практика такова: правоохранители внезапно найдут у него гранаты и каннабис».
«Вполне очевидно, что в Дагестане есть серьезная проблема: молодежь, недовольная своей жизнью, увлекается радикальным исламом», — пишет автор. По оценкам местных спецслужб, в последние годы в «Исламское государство» вступили от 900 до 3 тыс. молодых дагестанцев, в подавляющем большинстве — мусульмане-салафиты.
Но внимание спецслужб ставит умеренных салафитов в трудное положение, считает автор. Мурад Дибиров, помощник имама Магомедова, утверждает, что умеренные салафиты «оказались меж двух больших огней» — российского государства, развязывающего гонения, и «Исламского государства», вербующего прихожан мечетей.
Київстар оновив тарифи на зв'язок та інтернет: абоненти зможуть заощадити
Українцям не приходить тисяча від Зеленського: які причини та що робити
У ДПЕК підказали, як зрозуміти, що лічильник електроенергії несправний
40 тисяч гривень в місяць та понад рік на лікарняному: названі ключові зміни у соціальному страхуванні
Автору показалось, что в последней салафитской мечети Махачкалы, расположенной на улице Венгерских бойцов, теперь стараются осторожничать. В недавнюю пятницу проповедь во многом была посвящена личной гигиене. «Один последователь признал, что в прошлом году в тот же период тот же проповедник делал упор на том, что шариат выше российского законодательства», — пишет автор.
По словам автора, Дагестан всегда пребывал в составе России неохотно, и горные села играли ключевую роль в местной войне с российским государством, которая периодически вспыхивала на протяжении столетий.
«Село Гимры, где живет 2 тыс. человек, в 90-е годы сделалось одним из ключевых оплотов антироссийского инсургентского движения, тесно ассоциируемым с так называемым «Имаратом Кавказ», местной джихадистской организацией, связанной с «Аль-Каидой» (запрещенной в РФ. — Прим. ред.), которая позднее была почти полностью вытеснена «Исламским государством», — говорится в статье.
«Полиция здесь старается ничего не оставлять на волю случая. С 2007 года село Гимры отрезано кордоном от внешнего мира. Местные входят туда через блокпост и должны, входя или уходя, называть пароль. Практически все жители внесены в реестр полиции», — говорится в статье.
Полицейский Радик, попросивший не называть его фамилии, сказал в интервью, что мало кто из его коллег считает, что политика изоляции сможет продержаться вечно. «Видно, что люди от нас устали. Приходишь в село и находишь уйму сердитых вдов и сыновей, у которых нет отцов. Со временем эти сыновья вырастут боевиками», — сказал он.
По словам автора, в последние годы Гимры постоянно поставляли боевиков-джихадистов в Сирию, но об их количестве горячо спорят. Неназванный источник из местных спецслужб сказал, что их сейчас до 50 человек. Другой неназванный источник, «видный местный исламский издатель», заявил, что цифра сильно завышена и многие из этих людей на деле живут нормальной жизнью в Турции.