Как в Беларуси подходят к реформам: действия, структуры, внешние партнёры

До выборов достаточно много писалось о реформировании Беларуси. Это вполне логично – процессы, идущие на постсоветском пространстве серьёзно меняют и баланс сил и интересы государств региона. Если к этом прибавить уже явный закат эры сырьевой экономики, становится понятно, что меняться придётся всем. В том числе и Республике Беларусь. Да и сам официальный Минск делами показывал, что намерен многое поменять в экономике. Да и во внешней политике тоже. И речь не только и не столько об участии в событиях вокруг Украины. Беларусь серьёзно взялась за оптимизацию экономических процессов. В Украине принято ругать Минфин и НБУ за излишне жёсткую позицию. Однако, по сравнением с монетарной политикой Беларуси в 2014-15 году и мерами по оздоровлению банковской системы украинская жёсткость выглядит ласковой песней любящей мамы над колыбелью младенца.

Аналогичные процессы происходят в сфере инфраструктурных проектов, регистрации собственности, создании условий для привлечение инвестиций. Мало того, на фоне реального падения доходов граждан, правительство прямым текстом заявляет, что рост заработных плат и социальных выплат возможен лишь на фоне увеличения производительности труда и уменьшения энергозатратности экономики. При этом, официальная пропаганда, естественно, вещает о «государственной политике заботы о людях».

Хочу заметить, что процессы, ставшие заметными в конце 2015 года – лишь финал долгой работы. Более подробно об этом писал ещё в апреле, говоря о региональной гонке реформ и о скором снятии санкций с Беларуси.

Не удивительно, что программные статьи и концепции работы правительства Беларуси стали предметом широкого обсуждения. То, что ещё 2 года назад прочитали бы только специалисты, сегодня стало главной интригой. Вопрос задаётся просто «когда и как начнутся структурные реформы в Беларуси». Эта тема, кстати, являлась и основной интригой на президентских выборах. Популист Лукашенко шёл фактически с антипопулистской программой. А его оппоненты наоборот соревновались в том «какое бы чудо ещё пообещать». Причём не особо озадачивали себя мозговыми штурмами — занимались банальным рерайтом популистских заявлений программ Лукашенко на предыдущих выборах.

Всё это происходило на фоне чрезвычайно активной политики Беларуского МИД. Максимально использовав возможности, которые дарил украинский кризис, Беларусь смогла предложить ЕС и США собственные темы для проработки. Результатом стали разговоры об отмене санкций. США пошли дальше — отменили значительную часть ограничений ещё до выборов и создали площадки для диалога.

Но говорить о реформах мало. Для реализации любой программы действий, и тем более внесения изменений в экономику государства необходимы несколько вещей. А именно:

1. Чёткое представление что ты хочешь получить в результате. С одной стороны тут ясности нет. На прямые вопросы «Есть ли план реформирования и будет ли он презентован публике» представители беларуского правительства отвечали примерно одинаково. Да есть. Нет, широкой презентации не будет — те кому необходимо увидят. Остальные — нет. Но по тем документам, которые в той или иной мере становились доступными и по политике внешних игроков становится понятно, что если не глобальный план, то чёткий алгоритм действий есть. Да в конце концов тому же МВФ официальный Минск положил на стол некий пакет документов и предложение кредитования по «расширенной схеме». Той самой, которая предполагает «структурные реформы» в понимании экспертов данной финансовой организации. Фонд отреагировал можно сказать мгновенно. И уже ведёт предметные переговоры.

2. Ресурсы на проведение реформ. Это с одной стороны длинные дешёвые деньги. С другой — инвестиции. А так же доступ на рынки и, самое главное доступ к технологиям и научному обмену. Это чрезвычайно важно, поскольку Беларусь похоже всерьёз намерена перейти от сырьевой экономики к экономике знаний. Но с этим были серьёзные проблемы. Они называются «санкции». Значительной части беларуских предприятий закрыт выход на рынки ЕС и США. А так же, опосредованно других государств, в той или иной мере зависящих от упомянутых центров силы. То же самое можно сказать и о программах научной кооперации. Россия, в силу своей специфики не может рассматриваться ни как рынок сбыта: беларуская экономика и так чрезвычайно сильно зависит от этого по сути весьма ограниченного рынка. И уж тем более Москва не есть мировым центром технологий и научных разработок.

3. Структуры и кадры, которые будут проводить реформы на местах. Самый сложный вопрос. С одной стороны в правительство в последние 3-4 года пришла целая плеяда достаточно квалифицированных специалистов. Но даже на верхнем уровне системы принятия решений есть кадровый голод. О среднем звене управленцев в таком случае и упоминать как-то не хочется. Причина — специфика политического режима в стране. В шкале ценностных характеристик гос служащего зачастую лояльность ценится значительно выше профессионализма. Что касается оппонентов существующей власти, то, увы, сегодня они на самом дне кризиса кадров.

4. Политическая поддержка со стороны более мощных (в области экономики и политического влияния) государств. Тут тоже похвастать не чем. С одной стороны санкции ЕС и США, звание «последней диктатуры Европы». С другой «братская» Россия, от «братской любви» которой хочется убежать подальше. Что, кстати в той или иной мере и пытается делать беларуское правительство. Естественно, без «резких движений»: постепенно. Но, если брать экономику, достаточно последовательно.

5. Политическая воля. Как запрос со стороны общества, так и готовность элит. В беларуской ситуации ещё (и это возможно ключевое на сегодня) желание одного человека.

Реформам стоп? Или вопрос терминологии

В Беларуси прошли выборы. И уже на инаугурации (ну почти коронации) нового-старого президента было чётко заявлено: «Слишком много сегодня говорят и пишут о структурных реформах». Для непонятливых Лукашенко добавил что реформы – «разрушение основ государственного строя».

В тон ему заговорили и те, кого называли реформаторами во власти. Советник президента Беларуси К. Рудый на «октябрьском экономическом форуме» выступил с речью «Почему реформ не будет. В 2016 году».

А заместитель руководителя администрации президента Н. Снопков (тот самый, который был одним из инициаторов изменений в экономике в 2008-2010 гг.) на этом же мероприятии так отвечал на вопросы о судьбе реформ: «А как вы считаете, они идут или нет?»

Вот и всё, скажет сторонний наблюдатель, реформы умерли так и не закончившись. На этом можно и остановиться. А можно и подумать. В частности над такой вещью как терминология. И история правления Лукашенко. Вся его публичная политика была построена на основном тезисе «уберечь страну от антинародных реформ». Слова «реформы» и «реформаторство» с точки зрения правящей группы в Беларуси практически тождественны слову «зло». Кроме того реформам подлежит система, которая недостаточно хорошо работает. И заявить о необходимости «структурных реформ» для Лукашенко тождественно заявлению «я ошибался и моя политика неэффективна». Такое заявление от беларуского президента услышать вряд ли удастся. Вместо этих «плохих» слов Лукашенко употребляет «модернизация», «развитие», «усовершенствование», «преобразование» и тому подобное.

Таким образом «реформы» в Беларуси по украинскому сценарию вряд ли возможны. Я с трудом себе представляю еженедельные шоу «10 минут с премьером реформатором» и «полчаса с президентом ещё большим реформатором». Разговоров, дискуссий не будет. Слов «реформы» (по крайней мере на языке, который понимает большинство населения) тоже. Будут ли дела — другой вопрос. Вот об этом можно порассуждать. И не только о том «будут ли», а о том что уже есть.

Конкретные дела, которые в Беларуси не называют реформами

Вернёмся к упомянутым выше необходимым условиям для преобразований в стране.

Ключевой проблемой для Беларуси были и остаются санкции. Это не только вопросы торговли. Введение санкций ограничивает возможности привлечения инвестиций, получения длинных дешёвых кредитов. А так же, что является ключевым, делает невозможным научную кооперацию, обмен технологиями по целому перечню направлений. Начиная от военных разработок и заканчивая фундаментальной наукой.

Поэтому вполне логично, что вопросы санкций стояли на первом месте. И проблема близка к решению. США фактически отменили большинство ограничений. ЕС — заморозил действие санкций. Но самое главное, были сняты препятствия в области научного сотрудничества. Причём ещё до формального снятия санкций. В результате только за весну-лето 2015:

• Беларусь достаточно масштабно вошла в проекты в рамках программы «Горизонт 2020».

• Неожиданно для всех Республика Беларусь присоединилась к Болонскому процессу. Причём не затрагивая вопросов «демократического управления ВУЗами» — то, на что обращает внимание значительная часть «экспертов». Для официального Минска главное другое — научная кооперация и стандарты в области обучения, оценки знаний.

• В Беларуси активизировалась работа European Research Council. В партнёрстве с НАН и целым рядом ВУЗов. Основное направление — стажировки молодых учёных и совместные исследования с европейскими научными центрами.

Есть прорывы и на других направлениях, напрямую не связанных с ЕС и США. В частности китайские компании ZTE и Huawei объявили о планах размещения в строящемся беларуско-китайском технопарке не только производств, но и исследовательских площадок.

Интересна политика по отношению к Украине. Тут Беларусь вообще выступает в нетипичной роли — грантодающей стороны. Госкомитет по науке и технологиям Беларуси запустил совместно с Украинским Министерством образования и науки конкурс совместных исследований. В перечне тем — оптика, новые материалы, биотехнологии, фармация, IT, энергетика и энергоэффективность – то, что в материалах «о беларуских реформах» называлось приоритетом в «новой экономике страны».

Но оставим науку в покое. Поговорим о других направлениях. И структуре «уж никак не реформ» в Беларуси. Итак, в своём выступлении Кирилл Рудый перечислил 5 факторов «почему в 2016 году не будет реформ». Это:

• неочевидность необходимости реформ для широких масс населения (при этом подчеркнул, что для экономистов и элиты эта необходимость наоборот очевидна)

• реформы проводят когда заканчиваются деньги и нужно предпринимать срочные меры. А прогнозы на ближайшие годы не такие катастрофические.

• отсутствие внешних стимулов. А именно динамика развития экономик региона.

• Малое количество исполнителей с новым мышлением во власти

• оппоненты реформ. Причём, исходя из выступления Рудого (точнее названных им примерных тезисов) эти оппоненты находятся как во власти так и в рядах оппозиции.

Странный перечень, учитывая историю деятельности руководства Беларуси в 2013-2015 годах. И ещё более странным выглядит пункт 1. Уж у «широких народных масс» в Беларуси никогда не спрашивали при принятии непопулярных решений.

Если читать дальше, то становится понятно, что это не столько обоснование почему реформы не нужны, сколько перечень факторов, заставляющих задуматься о реформировании. В частности «реформы проводят когда заканчиваются деньги». Беларуская экономика — удивительная смесь где около 20-30% эффективных компаний тянет на себе воз остатков советской системы — социальную сферу и множество энергозатратных, неэффективных предприятий.

Деньги, реформы, новые и старые партнёры

Разговор о деньгах. Сырьевая экономика не может быть успешной. Государству с таким типом экономики сложно приобрести (или защитить) свою субъектность — слишком велика зависимость от внешних сил.

В Беларуси это поняли на рубеже 2005-2006 года, когда страна влияние России на экономику стало чрезвычайно большим. С этого момента Беларусь начала постепенное движение на поиск противовесов России. Ищутся новые рынки сбыта продукции. Причём Беларусь пытается нащупать варианты работы вне привычной оси «восток-запад». В частности, прорабатывается развитие связей от Балтики до Чёрного мора — по оси север-юг. Долго расписывать данную схему не буду. Динамику работы с 2005 года давал на «Хвиле» пару месяцев назад.

Проводятся попытки работы и среди старых членов ЕС. Но тут есть свои проблемы. Традиционные «центры силы» – Германия и Франция достаточно мощно связаны с Россией. И воспринимать их как потенциальных партнёров в конфликтной ситуации для Беларуси и Лукашенко было бы не слишком умно. Простой пример: в начале 00-х в среде немецких политиков появилась «гениальная» концепция решения проблемы с демократией в Беларуси. Оказывается демократизировать Беларусь можно через присоединение её к «демократической России». Кстати, несмотря на войну в Украине и явно не демократическую политику Кремля, данный тезис всё ещё имеет большое количество сторонников.

Нужно было искать других партнёров. Первая попытка была неудачной — Нидерланды. Государство с успехом покупало беларуское топливо, перепродавало его дальше. Но вот политических дивидендов с этого Беларусь не имела.

Первая попытка Европейской интеграции Украины была подарком Лукашенко – она дарила новые возможности. И было очевидно, что в случае эскалации конфликта Беларусь не будет выступать одним фронтом с РФ. Об этом писал в конце 2013 — до победы майдана.

Дальнейшее развитие событий и грамотная политика самой Беларуси лишь расширили окно возможностей. Это и вопрос санкций, о котором писал выше. Это и внешняя торговля. Недавно отмечал, что динамика товарооборота Беларуси и ЕС выглядит намного более оптимистично, чем данные по Украине, которая вроде как «идёт в Европу».

Её Величество и диктатор

Но одной торговли мало. Нужны деньги, технологии и знания. Украина не является научным центром. Германия и Франция более сильны. Но тоже не «лидеры». И тут появляется новый партнёр Беларуси — Соединённое Королевство Великой Британии и Северной Ирландии. Именно с этой страной Беларусь оживила торговлю. Да так, что владения Её Величества стали вторым по объёмам внешнеторговым партнёром Минска. При этом стоит отметить ряд интересных особенностей:

• Британия всегда имела своё мнение на процессы европейской интеграции и построение системы безопасности на континенте

• Великобритания — один из самых влиятельных игроков в ЕС. Она же — союзник США, с которыми Беларусь так же активно налаживает взаимодействие.

• Кроме того, туманный Альбион был и остаётся финансовым и научным центром континента. То, что необходимо Беларуси на сегодня.

И, наконец, последнее, Владения Её Величества, с формальной точки зрения — не только сами острова. Но и такое межгосударственное объединение как Британское сообщество наций. В него, к слову входят различные государства — как уровню развития экономики так и по научному потенциалу. И «дружба» с Великобританией облегчает активизацию сотрудничества с почти двумя десятками других стран. Это и деньги, и технологии и рынки сбыта. Для иллюстрации даю простую табличку — динамика торговли Беларуси со странами содружества за первые 8 месяцев 2015 года (по сравнению с аналогичным периодом 2014).

Итак, основные поставки (кроме самого Соединённого Королевства -там 90% нефтепродукты): электроника, оптика, измерительное оборудование, приборы для химического и физического анализа, интегральные схемы и текстиль

И тут мы видим рост по большинству государств. В особенности в графе «экспорт». Результат + 2,431 млрд. долларов за первые 8 месяцев 2015 года. При этом возникает интересный вопрос: «что же продаёт Беларусь». Не поленился залезть в таблицы кодов ВЭД (не только Беларуские — сравнивал обе стороны. Ведь доверять однобокой статистике — себя не уважать). Итак, основные поставки: электроника, оптика, измерительное оборудование, приборы для химического и физического анализа, интегральные схемы и текстиль. Это — в развитые страны. В остальные — трактора, автомобили, синтетические нити и волокна, станки и оборудование.

Кроме того, наращивая торговлю, Беларусь не забывает и о защите интересов. Уже год как в Британии действует Британско-беларуская торговая палата (http://www.bbelcc.org/). BBCC помогает в налаживании связей между компаниями двух стран. Да и не только. Помощь в выходе на других членов COUNCIL OF BRITISH CHAMBERS OF COMMERCE IN EUROPE, прямой лоббизм, другие вопросы. Это, в добавок к работе Беларуской торгово-промышленной палаты в Британии.

Подводя итог: Беларусь видит, что денег станет мало. И работает над тем, чтобы они были. Причём их становилось всё больше. А параллельно наращивает и сеть политических связей и вес своего политического лобби. Внешние стимулы, думаю понятно — есть возможность стать игроком в регионе. И это на фоне обвала влияния соседей. Дело за малым — эффективное государство.

Кадры решают всё

Теперь поговорим об исполнителях. Действительно, «качественно» значительной части беларуских управленцев оставляет желать лучшего. Но тут сталкиваемся с несколькими интересными фактами из практической работы руководства страны:

1. И Рудый, и Снопков делали свои заявления на «Октябрьском экономическом форуме». Интересно то, что мероприятие проводилось независимыми исследовательскими центрами. Большинство из которых официальный Минск относит к «оппозиции». И ещё год назад нельзя было представить не то что выступление руководства администрации президента — самого факта проведения такого рода форума в Минске. Естественно, что у власти были на то свои причины. В том числе, учитывая растущую динамику контактов с «фабриками мысли», достаточно утилитарные — оценить кадровый резерв. Не обязательно управленцев. Внешний анализ и экспертная оценка тоже дорогого стоят.

2. В Беларуси незаметно для многих заработала программа МОСТ.  Весьма интересный проект — финансирование 500 визитов стейкхолдеров и управленцев (в различных сферах: НПО, бизнес, власть, наука) в ЕС для налаживания партнёрских связей. Количество участников — 1500 человек. И это за 2 года: 2016 и 2017. Такой масштаб в рамках Беларуси может повлечь серьёзные изменения. Для примера — тот же Тарута предлагал вывезти в ЕС на пару недель (даже не для налаживания связей — просто «погулять») 3 тысячи жителей Донбасса. И считал, что этого может быть достаточно для сдвига в общественном мнении.

3. Беларуские власти аккуратно подтягивают умных «оппозиционеров» к диалогу. Речь не идёт об участниках президентских выборов — тут скорее молчание. Приглашаются на дискуссии, закрытые встречи те, кто генерирует идеи о развитии страны. А так же тех, кто способен к глубокому анализу. Пока процесс только начинается. Но уже прошло как минимум с пару десятков встреч, которые ещё в 2014 представить себе было невозможно.

Таким образом и с кадровой политикой получается интересно. Есть констатация факта — кадров мало. И есть признаки работы в этой области.

Быстрые решения при лозунге «нет реформам»

Вот на этом вернёмся к выступлению Рудого. Точнее к его заключению. Более чем странные последние абзацы. Приведу полную цитату одного из них: «Получить официальный ответ, будут ли реформы в 2016 г. можно только из официальных документов и решений Главы государства. Например, сделать вывод можно будет из программных документов на 2016 г.: изменились ли подходы к поддержке убыточных госпредприятий, директивному планированию, кредитованию, какая инфляция, какие параметры закладывает Правительство и Нацбанк?».

Воспользуемся рецептом. Дам несколько фактов. Дабы не писать бесконечный текст приведу лишь то, о чём объявили за последние 3 недели (21 день). Итак:

• Поддержка убыточных предприятий. Беларусь не отказывается от полной поддержки убыточных предприятий «в 24 часа». Но в 2016 году в разы будут сокращены объёмы льготного финансирования и субсидирования. А сроки возврата заёмных денег будут минимальными (не более 1-2 лет). Те, кто выживут — выживу. Остальные — реструктуризация через банкротство. То же самое с сельским хозяйством. Тем более, что «колхозы» давно реорганизованы в ОАО. А в процессе «изменений документов» бывшие владельцы колхозных паёв стали акционерами миноритариями. Которые не имеют права претендовать на фонды предприятия. В том числе и на землю. А пилотные проекты по «продаже» колхозов иностранцам действуют уже 8 лет. И на сегодня их по Беларуси не менее трёх десятков. Владельцы из Китая, Италии, Польши, Литвы, Португалии.

• Директивное планирование экономики. Тут всё вообще, как любят говорить в Украине «прозрачно» — в парламенте на рассмотрении находится закон о переходе на «индикативное планирование» в экономике.

• Кредитование. С одной стороны о льготном кредитовании уже упоминал выше. С другой — чрезвычайно жёсткая (и тут критикам «нечеловечной» политики НБУ советую посмотреть на Беларусь — вот там действительно жёстко) политика Нацбанка и Минфина по оздоровлению финансовой системы. А так же заявления (в том числе и Лукашенко) о «нецелесообразности» получения «дорогих» денег на внешних рынках. Под «дорогими» понимаются проценты выше 5-7.

• Так же к теме «кредитование» стоит отнести планируемое введение в 2016 году в законодательство такого инструмента как Государственно-частное партнёрство. Причём не только на высшем уровне. Договоры по принципу ГЧП будут заключать и местные органы власти. А в местных бюджетах даже будет предусмотрена отдельная графа на подобные проекты.

• Параметры инфляции. Тоже всё прозрачно. В Беларуси с 2016 года в обороте новые деньги. Будет деноминация. И введение в том числе металлических монет. Что автоматически означает отказ от «инфляционного» разогрева экономики.

И вот теперь зададим себе вопрос: «так будут ли реформы в Беларуси?». Если под реформами понимать телешоу «сколько-то минут с премьером», разговоры с применением кучи иностранных слов или перерезание красной ленточки «дороги реформирования»…. Такого явно не будет. Беларуская политика отличается от украинской — игроки не любят латиноамериканского формата «реалити-шоу».

Всё проходит тихо и кулуарно. По крайней мере на внутреннем рынке. Ведь тот же Рудый не зря сказал — необходимость реформ не очевидна для широких масс. Поэтому на понятном для них языке слово реформы употребляться не будет. Или будет с приставкой «не допустим». Для остальных… Показательным в данном случае является отрывок из документов того же экономического форума. На английском языке. Где говориться, что представители Беларуси «planned to discuss a joint program of the Government and the National Bank on macroeconomic stabilization and structural reforms. Representatives of the economic authorities announced that they will present the related “roadmap” to the IMF and the EurAsEC Anti-Crisis Fund (ACF) in order to get the support for this program from both institutions. Although the “joint program” was not presented to the public yet».

А вот на этом можно вернуться к одесскому стилю ответа Снопкова на вопрос о реформировании «А вы считаете что они (реформы) не идут?». И ещё один факт. Как результат действий правительства в 2014 году. Это очередной рывок Беларуси в рейтинге ВБ «Doing Business». За год экономика Республики Беларусь переместилась с 57 на 44 место в мире. К слову, официальные планы правительства — ТОП-30 к 2020-му году. Осталось немного.

И теперь возвратимся к вопросу: будут ли реформы в Беларуси?

Суть проста — в политике режим не измениться ни на йоту. Тот же авторитаризм (или диктатура), та же борьба с политическими оппонентами по принципу «а я те ща в лоб дам». В экономике… Есть такая старая поговорка: «от разговоров о еде сыт не станешь». Поэтому громких заявлений о «беларуских реформах», видимо не дождёмся. Говорить о реформах не будут. Как назвать то, что происходит сегодня… По большому счёту всё равно. Есть другая, уже беларуская поговорка: «ды хоць гаршком хай назавуць, адно бы ў печ не паставілі». Поэтому будут ли в Беларуси реформы — это смотря с какой стороны посмотреть и смотря как назвать.

С другой стороны, жители Беларуси в ближайшие годы не ощутят на себе положительного эффекта. В любом случае. Ведь если исходить из тезисов реформирования экономики (а действия пока говорят о движении правительства по этому плану), то прогноз на качество жизни среднестатистического беларуса негативный на 3-5 лет. То есть при реформах жить станет ХУЖЕ. И реформы, даже в беларуских условиях (даже при резком их запуске) не дадут положительного эффекта ранее 2020. Это, кстати, камень в огород реформаторов-популистов, которые заявляют, что «счастье народное» в Украине наступит в ближайшее время. Ни в одной стране мира структурные реформы не давали мгновенного результата. С какого такого в Украине будет иначе?

В любом случае будет интересно. Одно государство публично «реформируется». С красивыми лозунгами, телевизионными шоу и политическими баталиями. Другое вроде как (если по-русски и по-беларуски читать) против реформ. Но что-то делает. Интересно, кто к каким результатам придёт. Через год, два, пять, десять. Поживём — увидим.

____________

Текст заказной? Ага! Заказчиками могут считать себя все, перечислившие умеренную сумму автору.

Зачем прошу? Всё просто. Текст — это продукт. Продукт понравился – Не откажусь от «спасибо». Принимается лайком, словом либо копейкой.

Что касается трат то, поскольку живу в Украине, считаю себя обязанным поделиться подобными «гонорарами». Частично с теми, кто защищает и мою жизнь. Частично с теми, о ком должно (но пока не может в должной мере) заботится украинское общество.

Поэтому:

Полученные деньги идут мне на пиво а так же:

1. пересылаются одному из отрядов спецназа ВМС Украины

2. Тратятся на подарки или угощения детям из Ворзельского детского дома.