Политическая «линейка» Украины и «нелегитимный» Гройсман

Крик души Тимошенко на телеканале «112» 15 апреля: правительство Гройсмана нелегитимно и я иду с этим в Конституционный суд, – еще одна ее крупная ошибка после Майдана, позволяющая поставить диагноз Юлии Владимировне как политику, – спеклась и пригорает.

Случилось то, что казалось невозможным: Тимошенко собралась жаловаться на жизнь своему «любимому» судье Кирееву, скрывающемуся в Крыму. Именно так, поскольку в Конституционном суде пока еще заседают те самые персонажи, которые осенью 2010 г. отменили политреформу 2005 г. и наделили Януковича неограниченными полномочиями. Отменили на «процедурном» основании, – в 2005 г. Верховная Рада не поинтересовалась мнением Конституционного суда о политреформе. Процедура была нарушена, о чем судьи «вспомнили» через 6 лет и помогли Януковичу узурпировать власть, а заодно и отправить Тимошенко в тюрьму руками Киреева, так как уехать заграницу она отказалась.

Что делала тогда Тимошенко и ее «Батькивщина»? Ничего, призывали всех готовиться к парламентским выборам 2012 г. Была лишь жалоба в Венецианскую комиссию, на что та ответила: это дело Украины, какую форму правления выбрать, но вообще-то, – странный у вас возврат к авторитаризму. Превращение Украины из парламентско-президентской республики в президентско-парламентскую, а де-факто в монархию Януковича не сильно смущало Тимошенко, так как укладывалось в ее стратегию. В планах Тимошенко было выиграть выборы 2012 г., затем объявить импичмент Януковичу или дождаться 2015 г. и выиграть президентские выборы, получив те неограниченные полномочия, которые за это время юридически оформил бы себе Янукович. Но план Юли не удался, регионалы ее переиграли, и если бы не Революция Достоинства, то вышла бы Юля после выборов в году 2016 или 2017 по амнистии от Януковича, «избранного» на второй срок. И то, если бы пообещала уехать в Германию.

Процедура не волновала леди Ю и 14 феврале 2010 г., когда здание Центризбиркома при попустительстве милиции и Ющенко захватили 30 депутатов-регионалов с Борисом Колесниковым и 300 флагомахальщиками, вынудившие Центризбирком досрочно и с нарушениями объявить Януковича президентом. Тогда Тимошенко даже не пыталась это все оспорить в суде, в чем ее сложно обвинить, ‒ леди Ю «слил» не только Ющенко, но и ее же партия, главный юрист которой Андрей Портнов уже через неделю перешел на службу к Януковичу. Потом пошли «измены» целыми областными парторганизациями, «тушки» в Раде, пламенная социал-демократка Королевская и крутой радикал Ляшко. Леди Ю сама собрала эти «консервы» в партию, так что и ее доля вины на том есть. Чего стоят только олигарх Богдан Губский, в январе 2005 г. с академиком Петром Толочко агитировавший за Януковича, а в октябре уже ставший членом БЮТ. Толочко в БЮТ не взяли, – он еще раньше предал Юлину «Громаду», и академику пришлось идти в некую славянскую партию, быстро ставшую Партией политики Путина, а оттуда – в Союз левых сил экс-социалиста Василия Волги. Леди Ю измену Толочко не простила, но Ляшко прощает, и их политический роман очевиден с тарифного майданчика. Ляшко 18 апреля тоже заявил, что идет в суд вслед за Юлей.

Причина этого судебного бума при ступоре судебной реформы в том, что утверждение правительства Гройсмана в Раде прошло за один день, а не растянулось на месяц-два, как планировали Тимошенко и Ляшко. Их лишили возможности попиарится и поторговаться. Хуже того, они оказались в одной компании с Оппоблоком и другими регионалами. Еще хуже, им теперь нечем заняться, кроме как «поливать» Гройсмана и требовать срочно выборов, и эта компания уже запускается.

Теперь взглянем на ситуацию в широком историческом контексте и на его основе выстроим политическую «линейку».

Исторический смысл происходящего: исправление последствий Октябрьского переворота, из-за которого одна шестая суши, и не только она, вместо царства свободы и социализма угодили в царство «феодального» авторитаризм с присущей ему экономикой распределения. Из этого «социализма» и пытаемся с 1991 года выбраться в «царство» демократии и рыночной экономики, которое по инерции «социалистического» мышления называем «капитализмом». Называем, вопреки тому, что капитализм с феодализмом давно признаны научными абстракциями, адекватными реальности, не больше, чем социализм, и вообще стали просто ругательствами на политическом сленге.

В Западной Европе монахи еще в XII в. жарко дебатировали, являются их рясы личной собственностью, или собственностью монастыря, но потом этот спор всем надоел. Так как до России все доходит с запозданием, то семинарист Сталин выстроил монастырь по всем правилам с распределением по иерархии от настоятеля через отца-эконома к иеромонаху и далее вплоть до послушника. Вплотную подошел к теме обобществления «ряс», но «отцы-экономы» воспротивились, так как не могли организовать правильный кругооборот «ряс» в СССР. Вот из этого монастыря мы и пытаемся выбираться, уповая на «невидимую руку рынка», которая лучше, чем отец-эконом организует кругооборот ряс и всего остального, а заодно и демократию с честными выборами. В чем слегка ошибаемся. Если экономика распределения невозможна без авторитаризма, будь то семья или государство-монастырь, то рыночная экономика не предполагает демократию автоматически и может достаточно долго уживаться и с авторитаризмом, пусть и ограниченным, как монархии в Европе в XIX веке.

Около 1975 г. китайцы приняли интересное решение, после того как убедились, что монастырскую экономику в стране с 1 млрд. жителей сильно глючит, в отличие от СССР с его 220 млн. Видимо, 1 или 0,5 млрд. населения – это предел экономики распределения, после которого она «идет вразнос». Поэтому в Китае переименовали часть «красных директоров» в «красных свободных предпринимателей», ссылаясь, что устав КПК не запрещает состоять в ней капиталистам, если они платят взносы и участвуют в жизни парторганизаций. Демократию и многопартийность китайцы решили не вводить, так как верят в экономический детерминизм Маркса, то есть – в невидимую руку рынка Адама Смита, и все еще наблюдают, что из этого выйдет.

Всегда «самобытная» Москва переняла на этот раз ноу-хау из Китая. Из самобытности Горбачев планировал переименовать часть КПСС в Социал-демократическую партию, и получить на выходе двухпартийную систему как в США, но слегка ошибся, как и леди Ю на счет Януковича. В августе 1991 г. в Москве сами КПСС запретили. Теперь в Москве кричат об «ужасе» запрета КПУ, немыслимом в Европе, ‒ обычный «склероз» московитов.

В итоге китайское ноу-хау запустили в 16 версиях-модификациях, если учитывать и приднестровский «обрезок», сразу взявший социалистическую ориентацию на доплаты от Москвы. 15 бывших «республик свободных» вслед за Китаем, пытаются четверть века уйти от наследия монастыря СССР с его главным принципом «Я начальник, ты – дурак». Получается у всех по-разному. Процесс это революционный, но сложный и затяжной. Это только у Ленина с Маяковским ветер может вчера дуть при капитализме, а сегодня – уже при социализме.

Этот многогранный процесс ухода из СССР является сутью времени, коррелирует с родственными процессами на Западе, где со времен Американской и Французской революций тоже идет изживание авторитаризма. После Арабской весны к нему плотно подключились и страны арабского мира. Это глобальный процесс вытеснения с планеты авторитаризма во всех его ипостасях и во всех сферах, от политики с экономикой до быта и межличностных отношений, и является базой политической «линейки», позволяющей выделить реакционные, консервативные и прогрессивные движения и партии.

Такой принцип ее построения больше соответствует реалиям, чем давно морально устаревшее деление на левых и правых. В первичной французской версии левыми были те, кто требовал отрубить голову Луи XVI и провозгласить республику, монархисты были правыми, а центристами ‒ сторонники конституционной монархии английского образца, рассчитывавшие совместить республику с королем как невыборным президентом в качестве независимого арбитра, наблюдающего за соблюдением партиями правил игры. То есть – гаранта конституции.

Во второй половине XIX в. все страны Европы стали конституционными монархиями, в разной степени близкими к реальным республикам, а Великобритания с доминионами ею де-факто. США, Швейцария и Франция были республиками и де-юре, и лишь Российская и Османская империи тормозили процесс. Так вопрос с ликвидацией монархизма в целом вроде почти решился, то левыми и прогрессистами стали называть социалистов, а также части либералов, требовавших большей демократии, прежде всего, в сфере собственности. Консерваторы в целом соглашались с прогрессистами, но ссылаясь на обстоятельства, предлагали не спешить с новациями, а реакционеры спали и видели восстановление роли и позиций монархий и церкви. Коммунисты в 1917 г. объявили себя самыми успешными и прогрессивными левыми, но со временем стало очевидно: их якобы социалистический Октябрьский переворот – это афера века, нацеленная, прежде всего, на подавление демократической Февральской революции и сохранение Российской империи. Когда после «европейской весны» 1968 г. это стало окончательно очевидным, то деление на левых и правых, навязанное коммунистами, полностью утратило свое основание.

По этой причине коммунисты и примыкающие к ним левые, мечтающие вернутся в монастырь СССР и легко находящие в этом общий язык с российскими монархистами и империалистами, как показали события в Крыму и на Донбассе, законно занимают место крайних реакционеров на политической «линейке» Украины. Реакционеров однозначных, так как коммунисты всегда агитировали за Януковича, а глава Союза левых сил Волга не постеснялся войти в правительство Азарова. Социалистическую партию Мороза вообще погубила любовь социалистов к деньгам, почему финансово независимый Порошенко в качестве президента сейчас предпочтительней любого социалиста: «Рошен» продается, а Порошенко – нет.

Несколько левее «левых» на фланге реакционеров находятся парламентские фракции бывшей Партии регионов: Оппоблок, «Возрождение» и «Воля народа», поскольку хотят в СССР Януковича, но без коммунистов, а желательно и без Януковича. Внутри них можно провести свою градацию от крайнего реваншизма до умеренно консервативного желания оставить все как есть, и чтобы их не трогали. Определенная часть их, подобно «Родному краю», настроена лояльно к государству Украина, но опасается быстрых революционных перемен. Если бы не контрреволюционная интервенция России, то они вполне могли бы оформиться во вполне влиятельную умеренно-консервативную партию, не привязанную к внешней политике.

Близко к ним в лагере консерваторов, могущих легко соскользнуть к реакционерам, стоят авторитарные партии «Батькивщина» и «Свобода». В силу истории «Батькивщины», созданной под леди Ю, уровень авторитаризма в ней выше, и Тимошенко можно назвать «Януковичем в юбке», умеющим еще и говорить. Российская интервенция тормозила их соскальзывание в лагерь реакции, особенно «Свободы», но взрыв гранаты под Верховной Радой 31 августа отправил «Свободу» в нишу к регионалам и великороссам, из которой она никак не выберется. Для «Батькивщины» такой «гранатой» стало заявление о суде и «нелегитимном» Гройсмане, и отказ не только войти в коалицию, но и поддержать ее. Симоненко в 2012 г. был умнее, когда в коалицию с регионалами не вошел, но за Азарова голосовал. Леди Ю стареет и теряет чутье.

В лагере умеренных прогрессистов находится БПП, спешно собранный из всего что бы, что сказывается на его качестве. На места левее БПП претендовали «Самопомощь» и «Народный фронт». Последний позиционировал себя как крайних прогрессистов, чуть ли не как «партию гильотины», тогда как «Самопомощь» сразу представлялась умеренной партией Майдана. По факту руководство «Самопомощи» оказалось еще более умеренным и консервативным, чем БПП, а замена им на выборах в Кривом Роге Молибога на Семена Семенченко разумного объяснения не имеет. В «Самопомощи» скоро начнут вздуваться и взрываться «консервы», как это происходит и в других партиях, включая недавнее «вздутие» Сергея Лещенко в БПП.

Ситуация с Яценюком и «Народным фронтом» интересна тем, что это наверное первый случай, когда партия отделилась от лидера, под которого строилась. Новая ее коалиция с БПП явно пойдет на пользу обоим и усилит элемент прогрессивности в правительстве Гройсмана. Не исключено, «Народный фронт» со временем сможет реанимироваться и пытаться занять место левее БПП, на которое сейчас уверенно претендует условная «партия Саакашвили». Это место в 2015 г. активно пытался занять и УКРОП, но быстро выдохся, – Гена Корбан оказался еще большим скандалистом, чем Ляшко.

Сама Радикальная партия Ляшко – типичный политический пиар-проект, а не партия. К тому же она настолько переполнена «консервами», «кротами», «казачками засланными», полезными людьми и прочим, что Ляшко приходится вести с ними ежедневный бой за звание главного провокатора страны и пачками исключать из партии. Ляшко также приходится учитывать и советы компетентных людей, имеющих на него тома компромата. Поэтому, когда они говорят: погулять и поцеловаться с коровами возле Рады можно, а вот палатки ставить не стоит, то их советы приходится учитывать, что нервирует спонсоров партии. Ляшко, претендовавшему летом 2014 г. на роль главного обновленца страны, сегодня приходится соглашаться на скромную роль штурмовика при леди Ю.

В целом ситуация развивается вполне логично для революционного процесса, новые более прогрессивные партии медленно, но уверенно вытесняют старые с политической «линейки». Оптимальный вариант для досрочных парламентских выборов весной 2017 г. по истечении полномочий правительства Гройсмана, – полный уход с «линейки» партий вчерашнего дня, возникших до 2014 г., включая разделившихся на три регионалов, ротация кадров в партиях дня сегодняшнего и приход двух-трех действительно новых партий.